Эндрю Гросс - Третья степень

Было чистое, ясное апрельское утро того дня, с которого началась самая ужасная неделя в моей жизни. Как всегда в воскресенье, я встала ни свет ни заря, села в "иксплорер" и направилась к заливу вместе со своей любимой собакой Мартой, где на берегу, по обыкновению, совершала пробежки. Как обычно, я пробежала почти три мили от Форт-Мэйсон до моста и обратно, и этого было вполне достаточно, чтобы убедиться: в свои тридцать шесть лет я все еще нахожусь в прекрасной форме.

В то утро ко мне присоединилась моя лучшая подруга Джилл, она тоже решила подышать свежим воздухом со своим щенком Лабрадора по кличке Отис. Во всяком случае, она так объяснила, хотя скорее всего просто хотела разогреться перед велосипедной прогулкой на вершину Тамалпаис. Впрочем, у нее в тот день могли быть и другие планы, о которых она предпочла не распространяться.

Трудно поверить, что прошло всего пять месяцев с того кошмарного дня, когда Джилл потеряла ребенка. Сейчас она опять была изящной, стройной и необыкновенно энергичной.

– Ну и как ты провела эту ночь? – спросила она, легко труся рядом со мной. – Прошел слух, что у тебя было свидание.

– Можно сказать и так, – ответила я, не сводя глаз с вершин Форт-Мэйсон, которые, как мне казалось, приближались не слишком быстро. – Но с тем же успехом можно назвать Багдад самым приятным местом для отдыха.

Джилл усмехнулась:

– Извини, если я затронула больную тему.

С утра у меня из головы не выходили неприятные воспоминания о встрече с Франклином Фрателли, магнатом реинвестиций (который в действительности занимался тем, что выколачивал деньги из разорившихся владельцев интернет-компаний). В последние два месяца он часто заглядывал в мой офис и до такой степени мне надоел, что я в конце концов согласилась поужинать с ним в субботу вечером.

– Ничего страшного, – отмахнулась я, продолжая бежать. – Все равно я не стану посвящать тебя во все подробности.

Мы достигли конца причала Марина-Грин и остановились, стараясь перевести дух.

– Не знаю, как тебе удается так легко справляться с такой нагрузкой, – заметила я, тяжело дыша.

– Когда моей бабушке исполнилось шестьдесят, – произнесла Джилл, расправляя плечи и вытягивая руки, – она стала проходить по пять миль в день. Сейчас ей уже девяносто, и никто не знает, где она находится в данный момент.

Мы весело рассмеялись. Мне было приятно видеть, что подруга по-прежнему беззаботна и без труда справляется со своими проблемами.

– Как насчет чашечки мокачино? – поинтересовалась я. – Марта угощает.

– Не могу. Стив сегодня прилетает из Чикаго и хочет сразу же переодеться и отправиться на велосипедах на выставку Дина Фридлиха во Дворец Почетного легиона. Ты же знаешь, как ведет себя щенок, когда ему не дают возможности вдоволь побегать.

Я нахмурилась.

– Никогда не думала о Стиве как о щенке.

Джилл молча кивнула и сняла свитер.

– Джилл, – удивленно воскликнула я, уставившись на ее обнаженные руки, – что это такое, черт возьми!

Под узкими бретельками ее спортивного бюстгальтера были отчетливо видны темно-синие пятна, похожие на отпечатки пальцев.

Вопрос застал ее врасплох. Набросив на плечи свитер, она недовольно поморщилась.

– Ах это. Наверное, ударилась, когда вылезала из ванной. Ты что, сама не знаешь, как это бывает? – Она хитро мне подмигнула.

Я кивнула в знак согласия, но эти синяки не давали мне покоя.

– Ты уверена, что не хочешь выпить со мной чашку кофе?

– Извини, Линдси, ты же знаешь моего мужа. Он такой нетерпеливый и недоверчивый, что каждое мое опоздание начинает воспринимать как нечто неслыханное. – С этими словами она позвала Лабрадора и побежала к машине. – Увидимся на работе, – помахала она рукой на прощание.

– Ну а ты что скажешь? – спросила я Марту, опускаясь перед ней на колени. – Похоже, что тебе вовсе не помешает чашечка крепкого кофе. – Я надела на нее ошейник и медленно направилась ко входу в кафе "Старбакс".

Этот район всегда был моим любимым местом отдыха. Здесь были уютные узкие улочки, которые причудливо извивались, огибая невысокие холмы, и симпатичные домики, а целебный воздух наполнял йодистый запах океана. Я прошла мимо прекрасного трехэтажного здания с резными деревянными ставнями и терракотовой черепичной крышей. Если бы не Марта, я бы стояла здесь часами и любовалась этим замечательным сооружением. Именно этот дом я вспоминаю, думая о том, что произошло в следующую минуту. А еще рыжеволосого мальчика, который выделывал замысловатые фигуры на своем велосипеде, да женщину в комбинезоне, спешившую куда-то с большим свертком в руках.

– Пошли же, Марта, – дернула я за поводок. – Я уже чувствую запах крепкого кофе.

В этот момент старый дом с терракотовой крышей и резными ставнями неожиданно вздрогнул, издал громкий хлопок и мгновенно осел, охваченный яркими языками пламени. И мне вдруг показалось: нахожусь не в Сан-Франциско, а в грохочущем взрывами Бейруте.

– О Господи, – только и смогла я произнести, когда мое лицо опалило жаром от взрыва, а один из разлетевшихся во все стороны обломков здания чуть не сбил меня с ног.

Отвернувшись, я бросилась на землю, стараясь прикрыть Марту от обжигающих воздушных волн. Лишь через несколько секунд я опомнилась и подняла голову. Матерь Божья... Я не могла поверить своим глазам. Тот самый симпатичный старый дом, которым я только что восхищалась, в мгновение ока превратился в груду объятых пламенем развалин. И в этот момент я с ужасом поняла, что в доме могут находиться люди.

Не мешкая ни секунды, я вскочила на ноги, быстро привязала Марту к фонарному столбу, а потом бросилась через дорогу к охваченному огнем зданию. Второй этаж дома практически исчез, и все, кто там находился, были обречены. Я судорожно выхватила из кармана мобильный телефон и быстро набрала номер 911.

– Это лейтенант Линдси Боксер из полицейского управления Сан-Франциско, – закричала я в трубку. – Номер удостоверения – два-семь-два-один. В жилом доме на углу улиц Альхамбра и Пирса произошел взрыв. Вероятно, есть жертвы. Срочно вышлите пожарную команду и "скорую помощь". Да поживее.

Я спрятала телефон и стала думать, что делать. Согласно инструкции, я должна была дождаться команды спасателей, но если в доме есть люди, то каждая минута могла обернуться страшными потерями. Я быстро сняла свитер, обвернула им лицо и направилась к дому, моля Бога, чтобы он пощадил меня и тех, кто там находился.

– Здесь есть кто-нибудь? – громко крикнула я, входя в пылающее здание. В нос ударил едкий запах гари, а все вокруг было покрыто пеленой серого дыма. Лицо опалила волна жара, от которого не спасала даже одежда. Передо мной поднялась стена огня и дыма, а на голову сыпалась обгоревшая штукатурка.

– Полиция! – снова крикнула я в темноту. – Здесь есть кто-нибудь живой?

Едкий дым резал легкие, как острое лезвие бритвы, а в ушах стоял такой гул, что услышать хоть какой-то звук было практически невозможно. Только сейчас я поняла, почему люди, оказавшиеся в западне на верхних этажах горящего здания, не выдерживали этого страшного огненного ада и предпочитали прыгать вниз навстречу смерти.

Я прикрыла глаза руками и стала медленно пробираться внутрь дома, тщетно оглядываясь по сторонам.

– Здесь есть кто-нибудь? – снова закричала я, уже потеряв всякую надежду найти хоть одно живое существо. Мои брови были опалены огнем, а легкие заполнены едким дымом. Я вдруг поняла, что не могу продвигаться дальше, так как вот-вот рухну без сознания в этом пекле.

Уже повернувшись к выходу, я вдруг заметила фигуры лежащих на полу мужчины и женщины в одежде, охваченной пламенем. Скорее всего они были мертвы и уже не нуждались в помощи. Я остановилась на мгновение, испытывая приступ тошноты, а потом подумала, что вряд ли смогу хоть что-то для них сделать. И в этот момент послышался какой-то шум, отдаленно похожий на крик или плач. Я стояла и слушала, несмотря на треск огня и обжигающий жар, от которого, казалось, лопалась кожа на лице.

Звук повторился. Теперь я уже не сомневалась в том, что это был крик о помощи. Кто-то в этом доме молил о спасении.

Набрав побольше воздуха, я быстро двинулась в глубь полыхающего дома.

– Где вы? – закричала я в мрачную пелену огня и дыма. Сейчас я боялась уже не только за того, кто звал на помощь, но и за себя.

Крики доносились откуда-то издалека, из глубины дома, и звучали все тише и тише. Не теряя ни секунды, я направилась в самое пекло, прикрывая лицо обеими руками.

– Я иду к вам! – закричала я, чудом не угодив под рухнувшую рядом деревянную балку перекрытия. Скорее всего кричавший находился там, где когда-то был второй этаж дома.