Сара Шепард - Милые обманщицы. Грешные

© 2008 by Alloy Entertainment and Sara Shepard Key Artwork

© 2016 Warner Bros. Entertainment Inc. All Rights Reserved.

© И. Новоселецкая, перевод на русский язык, 2016

© ООО «Издательство АСТ», 2016

Хорошо бы точно знать, о чем думают окружающие, да? Если бы людские головы были подобны прозрачным сумкам Marc Jacobc, в которых мысли видны, как ключи от машины или губная помада Hard Candy! Тогда сразу стало бы понятно, что на самом деле подразумевала под словом «хорошо» школьный режиссер, у которой вы проходили кастинг для участия в мюзикле «Юг Тихого океана»[1]. Или считает ли симпатичный юноша, с которым вы играете в теннис, что ваша попка выглядит соблазнительно в спортивной юбочке фирмы Lacoste. Или – еще лучше – не пришлось бы гадать, разозлилась ли на вас лучшая подруга за то, что на новогодней вечеринке вы с лукавой улыбкой оставили ее ради сексапильного старшеклассника. Заглянув ей в голову, вы тотчас же получили бы ответ на свой вопрос.

К сожалению, людские головы заперты крепче, чем Пентагон. Иногда ход своих мыслей человек выдает поведением: например, режиссер, отвечающая за подбор актеров, поморщилась, когда вы не взяли высокое ля-диез; а лучшая подруга отвечала ледяным молчанием на все эсэмэски, что вы присылали ей первого января. Но чаще самые явные признаки остаются незамеченными. Например, четыре года назад некий роузвудский золотой мальчик намекал, что в его гадкой головке обитают ужасные мысли, но никто и бровью не повел.

Между тем, обрати кто-нибудь на это внимание, возможно, одна красивая девочка осталась бы жива.

Велопарковка у роузвудской частной школы была переполнена разноцветными велосипедами с двадцатью одной скоростью. Здесь стоял также Trek[2] – модель ограниченного выпуска, – который отец Ноэля Кана приобрел непосредственно у агента Лэнса Армстронга[3], и сияющий розовый скутер фирмы Razor. Через несколько секунд прозвенел звонок с последнего урока, и во двор высыпали шестиклассники. Кудрявая девочка вприпрыжку подбежала к велопарковке, нежно погладила скутер и принялась отстегивать с руля ярко-желтый замок в форме подковы.

Взгляд ее упал на объявление, трепыхавшееся на каменной стене.

– Девчонки, – окликнула она трех своих подруг, торчавших у фонтанчиков. – Скорей сюда.

– Что там у тебя, Мона? – спросила Фи Темплтон, раскручивая свою новую игрушку йо-йо, сделанную в форме бабочки.

– Смотрите! – И Мона Вондервол показала на объявление.

– Ух ты! – Чесси Бледсоу сдвинула на переносицу очки модели «кошачий глаз» в фиолетовой оправе.

Дженна Кавано прикусила розовый, как у младенца, ноготок.

– Грандиозно, – протянула она высоким мелодичным голоском.

Порыв ветра поднял несколько листьев из аккуратно сметенной кучи. Стояла середина сентября, учебный год начался несколько недель назад, и осень официально вступила в свои права. В это время года туристы со всего Восточного побережья съезжались в Роузвуд, штат Пенсильвания, чтобы полюбоваться на восхитительные наряды деревьев, багряные, оранжевые, желтые и пурпурные. В воздухе словно было разлито нечто, придающее особое великолепие не только листве, но вообще всему в городе. Золотистым ретриверам с лоснящейся шерстью, которые резвились на аккуратных собачьих площадках. Розовощеким малышам в детских колясках Burberry. И крепким, пышущим здоровьем игрокам, упражняющимся на футбольных полях роузвудской частной школы – самого почтенного учебного заведения в городе.

Ария Монтгомери наблюдала за Моной и остальными со своего любимого местечка на низкой каменной стене. На коленях у нее лежал открытый молескин. В этот день последним уроком у Арии было ИЗО, и учительница, миссис Кросс, отпустила ее с занятий, сказав, что она может бродить по школе и рисовать все, что вздумается. Свое решение миссис Кросс мотивировала тем, что Ария – превосходный художник, но девочка подозревала, что причина тут другая: в ее присутствии учительница испытывала неловкость. Что ни говори, Ария была единственной ученицей в классе, которая не болтала с подругами во время показа слайдов и не кокетничала с мальчишками, когда они рисовали натюрморты пастелью. Ария и сама жалела, что у нее нет подруг, но разве это повод удалять ее из класса?

Следующим объявление увидел Скотт Чин, еще один шестиклассник.

– Мило. – Он повернулся к своей подружке Ханне Марин, возившейся с новеньким серебряным браслетом в виде незамкнутого кольца, который на днях купил ей отец – в качестве извинения за то, что «они с мамой опять поругались». – Хан, смотри! – Скотт ткнул подругу локтем под ребра.

– Прекрати, – рассердилась Ханна, отстранившись от него. Она почти не сомневалась в том, что Скотт – гей, ведь листать журнал Teen Vogue он обожал больше ее, но Ханна терпеть не могла, когда друг прикасался к ее отвратительно рыхлому животу. Взглянув на объявление, она в удивлении вскинула брови: – Хм.

Мимо проходили Спенсер Хастингс и Кирстен Каллен. Разговаривая о Молодежной лиге по хоккею на траве, они едва не налетели на тупицу Мону Вондервол, чей скутер перегораживал дорожку. Потом Спенсер заметила объявление, и у нее вытянулось лицо.

– Завтра?

Эмили Филдс тоже едва не прошла мимо, если бы Джемма Карран, ее близкая подруга, с которой они вместе занимались плаванием, не увидела объявление.

– Эм! – воскликнула она, указывая на листок.

Эмили пробежала глазами текст и поежилась от волнения.

Теперь уже почти все шестиклассники роузвудской школы собрались у велопарковки, пялясь на бумажный листок. Ария спрыгнула с низенькой стенки и, щурясь, прочитала надпись, сделанную большими печатными буквами.

«Завтра стартует «Капсула времени»! Готовьтесь! Вам представился шанс увековечить свое имя!»

Угольный карандаш выскользнул из пальцев Арии. Игра «Капсула времени» была традицией со дня основания роузвудской частной школы в 1899 году. К участию в ней допускались ученики не младше шестого класса. Соответственно для тех, кто впервые получал такой допуск, это становилось важной вехой, переходом на новый этап взросления – как для девочки покупка первого бюстгальтера в Victoria’s Secret… или для мальчика – возможность впервые полистать каталог женского нижнего белья.

Правила игры знали все – они передавались из поколения в поколение, от старших братьев и сестер к младшим, излагались в блогах, были нацарапаны на титульных страницах библиотечных книг. Ежегодно администрация разрезала школьный флаг на лоскуты, которые специально отобранные старшеклассники прятали по всему городу. После этого в вестибюле школы вывешивали зашифрованные ключи, подсказывавшие, где находится та или иная частичка знамени. Учеников, нашедших эти фрагменты, чествовали на общешкольном собрании, и они получали право декорировать находки на свое усмотрение. Затем все лоскуты сшивали воедино и укладывали в «Капсулу времени» – контейнер, который закапывали за футбольным полем. Стоит ли говорить, что обнаружение куска знамени считалось эпохальным событием?

– Ты играешь? – спросила Джемма, застегивая до подбородка спортивную куртку с эмблемой команды пловцов клуба Верхнего Мейн-Лайна[4] при Ассоциации молодых христиан[5].

– Наверное. – Эмили нервно рассмеялась. – Думаешь, стоит попытаться? Говорят, подсказки всегда прячут в здании старшей школы. А я там была всего-то пару раз.

Ханна думала о том же. В здании старшей школы она не была никогда. Все там вселяло в нее страх – особенно красивые старшеклассницы. Всякий раз, когда она с мамой заходила в универмаг Saks в торговом центре King James, у витрины отдела косметики неизменно толпились девчонки из школьной группы поддержки. Ханна всегда украдкой разглядывала их, прячась за вешалками с одеждой. Разглядывала и восхищалась. Ах, как же здорово сидят на них джинсы с низкой посадкой! А какие у них чудесные волосы – длинные, прямые, блестящие! И кожа гладкая, бархатистая, без единого изъяна – никакой крем-пудры не надо! Каждый вечер перед сном Ханна молилась о том, чтобы назавтра проснуться такой же красивой, как роузвудские старшеклассницы. Но утром из зеркала в форме сердечка на нее смотрела все та же Ханна с волосами неопределенного цвета, прыщавой кожей и руками-сосисками.

Кирстен, нечаянно услышав слова Эмили, шепнула Спенсер: