Когда? Пятнадцать минут? Вряд ли. Полчаса? Возможно. Но необязательно. И как их будут искать здесь?
«Надо продолжать двигаться», — решил Кавано. В его правой руке был пистолет, левой он держал насквозь промокший рукав рубашки Прескотта, волоча того за собой сквозь дождь. Впереди показалась еще одна решетчатая ограда, на сей раз целая, с прочными металлическими воротами, запертыми на замок. На здании позади ворот виднелась вывеска. «Вильсон бразерс, строительные подрядчики». Дрожа от холода, Кавано подвел Прескотта ближе к ограде. За ней стояли два автопогрузчика, небольшой грузовик и порядком побитая легковушка ржавого песочного цвета. Судя по всему, ей было лет двадцать, не меньше.
«Только бы в ней был бензин», — подумал Кавано. Вынув отмычки из кармашка за отворотом воротника насквозь промокшей куртки, он почувствовал себя особенно уязвимым, когда убрал пистолет в кобуру. Взяв в руки две отмычки, он нажал одной из них на штифты замка, а другой как рычагом стал проворачивать механизм. Через десять секунд ворота были открыты.
Кавано тут же затащил Прескотта внутрь, поскольку в этот момент в проходе между зданиями показались несколько бегущих людей. Были хорошо слышны топот их ног и рассерженные голоса. Кавано заставил Прескотта сесть позади легковой машины. При ближайшем рассмотрении выяснилось, что она действительно полностью покрыта ржавчиной, а не покрашена в песочный цвет.
Водительская дверь оказалась незапертой. Вероятно, компания считала, что ограды с замком достаточно для того, чтобы никто не пытался украсть машину, достойную автомобильной свалки. Голоса нападавших приближались. Если они подойдут к ограде и обнаружат, что ворота не заперты...
Дождь заливал глаза. Кавано открыл дверь и проскользнул на сиденье пассажира, сев лицом к рулевой колонке. Упершись ногами в пол, он двумя руками крутанул рулевое колесо, срывая замок. Дернув рычаг открывания капота, Кавано выскочил наружу и открыл капот. От рулевой колонки к двигателю шел пучок проводов. Выбрав нужные, он вынул булавку и проколол их, замкнув цепь. Двигатель завелся.
Звук мотора привлек преследователей. Их топот и голоса слышались все ближе.
Заботиться о скрытности более не имело смысла. Кавано с грохотом захлопнул капот и впрыгнул в машину, затаскивая Прескотта следом.
— Пристегните ремень! Откройте окно! — добавил он, рывком включая передачу и надавливая на педаль газа.
Ржавая развалюха рванулась вперед со скоростью, приятно удивившей Кавано. Кто-то хорошо ухаживал за двигателем, хоть и плюнул на состояние кузова.
— Откройте окно! — снова прокричал он Прескотту. Тот уже немного пришел в себя и беспрекословно выполнил требуемое.
— Сползайте на пол! — крикнул Кавано, доставая из кобуры свой «зиг».
Машина ударила в ворота, с грохотом распахнув их правую створку. Фары разлетелись вдребезги. Кавано направил пистолет в открытое окно и несколько раз выстрелил в двоих нападавших, находившихся ближе всего. В этот момент они как раз хотели проверить ворота, и вылетающая из них машина повергла их в состояние шока. Они разинули рты от удивления, а затем упали навзничь, когда пули, выпущенные Кавано, попали в них.
Затвор пистолета застыл в открытом положении. Это означало, что обойма пуста. Кавано резко вырулил влево, чтобы не подставляться под атаку остальных нападавших. В таких условиях перезарядить «зиг» было просто невозможно, поэтому пришлось использовать «кольт», взятый у Прескотта.
Вынув пистолет из-за пояса, Кавано бросил его на сиденье. В данный момент не было никакой возможности стрелять, поскольку он боролся с машиной, которую заносило из стороны в сторону на мокром асфальте. Дождь с силой ударил в лобовое стекло, и разглядеть узкую улицу впереди можно было с большим трудом. Левой рукой Кавано включил стеклоочистители. Оказалось, что работал только тот, который находился перед водительским сиденьем, и его единственно возможной скоростью была максимальная.
Стеклоочиститель судорожно мотался туда-сюда. Заднее стекло разбилось, когда в него попала первая пуля, выпущенная преследователями. Пролетев через салон, она пробила крышу над головой Кавано. Кавано пригнулся, стараясь держать голову чуть выше приборной доски, чтобы в него было труднее целиться. Конечно, это не являлось идеальным решением, поскольку багажник легковой машины вкупе со спинками сидений не представляли собой серьезного препятствия для пуль.
Кавано не слишком беспокоился по поводу возможности попадания пуль в топливный бак, который, как показывал индикатор на приборной доске, был залит на три четверти. Конечно, пробоины в баке приведут к потере топлива, но в том случае, если преследователи не станут стрелять трассирующими пулями, а они, похоже, не делают этого, опасности пожара и взрыва практически нет. Он знал, что возможность загорания бензина от попадания пуль в бак является всего лишь распространенным заблуждением. Напротив, если пули будут попадать в бак, они потеряют убойную силу, и им будет труднее пробить спинки сидений.
С точки зрения нападавших, было бы разумнее всего вести огонь по колесам. Однако даже в этом случае возможные повреждения оказываются намного меньше, чем это любят представлять в кинофильмах. Конечно, выстрел из гладкоствольного ружья или очередь из автоматической винтовки способны разнести шины в клочья, но одна-две пистолетные пули сделают в них лишь небольшие отверстия, и воздух будет выходить в течение времени, за которое можно проехать около десяти километров. Этого может вполне хватить, чтобы скрыться. В случае же особой необходимости, можно будет вспомнить навыки езды на ободах, которые Кавано уже приходилось пару раз применять в своей практике.
В заднее стекло ударила еще одна пуля. На сей раз она вышла сквозь лобовое стекло, так что Кавано услышал ее свист и почувствовал волну воздуха, обдавшую его скулу. Но думать о том, насколько близко от него пролетела пуля, не было времени, так же, как думать о Прескотте, вжавшемся в пол между сиденьем и приборной доской настолько плотно, насколько позволяло его телосложение.
Глядя вперед сквозь дождь и сумасшедшее мелькание стеклоочистителя, Кавано старался ехать как можно быстрее. Из переулка выехала длинная черная машина. Она остановилась, блокировав перекресток. Из нее выскочили люди с пистолетами в руках. Встав позади машины, они начали целиться, но слишком поздно поняли, что в ловушку попали они, а не Кавано, у которого просто не было времени останавливаться. Уверенность в их взглядах сменилась паникой, и они бросились врассыпную, под прикрытие зданий по обе стороны улицы.
— Держитесь крепче, Прескотт! Сейчас мы чертовски хорошо стукнемся.
Кавано разогнал машину, направляя ее прямо на вражескую, перегородившую перекресток. Насколько можно было рассмотреть обстановку сквозь дождь, по обе стороны от нее оставалось недостаточно места для того, чтобы проехать. Вариантов действий было два. В первом следовало рвануть ручной тормоз и крутануть руль на четверть оборота. В результате машина совершила бы так называемый «разворот контрабандиста» на 180 градусов с пробуксовкой колес, и можно было бы рвануть назад, не связываясь с теми, кто перекрыл улицу.
Но это ничего бы не дало, поскольку сзади их поджидали другие нападавшие, да и скользкий от дождя асфальт не позволял выполнить маневр с должной точностью. Поэтому надо было реализовать второй вариант.
Кавано посмотрел на спидометр. Сто километров в час. Слишком быстро. Он ослабил давление на педаль газа и покрепче ухватился за руль мокрыми от дождя руками, поставив их в положение на десять и два часа и широко расставив пальцы.
Совершенно очевидно, что лобовое столкновение стало бы смертельным для него и Прескотта — прямое воздействие мощной силы на неподвижный предмет большой массы разрушило бы старенькую машину. Но в такой ситуации можно было выжить. Для этого лишь следовало изменить характер соударения.
— Держитесь, Прескотт! Сейчас врежемся!
Снизив скорость до восьмидесяти километров в час, Кавано постарался прицелиться настолько точно, насколько позволяли дождь и мелькание стеклоочистителя. Он направил свою машину на багажник вражеской — точку, далее всего отстоящую от центра тяжести машины, метясь в заднее крыло. Одновременно он выкрутил руль вправо, так чтобы удариться в крыло левой фарой.
Удар потряс его. Чтобы избежать травмы шеи, Кавано сполз вниз и прижал голову к сиденью, но, даже несмотря на это, рывок оказался достаточно болезненным.
* * *
Вместо прямого соударения, когда сто процентов энергии движущейся машины действовали бы на сто процентов массы стоявшей, маневр, проделанный Кавано, позволял снизить оба параметра на две трети. Снова полетело битое стекло, заскрежетал металл. Машину, преграждавшую дорогу, развернуло, и образовался просвет, достаточный, чтобы ехать вперед. Кавано вдавил педаль газа в пол.
