— «Нортон Эйркрафт»? Вы-то здесь при чем?
— Мы построили этот самолет, мистер Беннет.
— Этот кусок дерьма? Идите к черту, леди. — Он швырнул Кейси ее знак. — Уходите отсюда, вы оба!
— Но, мистер Беннет…
— Давайте проваливайте!
* * *
Выйдя из отсека, Кейси с сожалением сказала Ричману:
— Этим людям можно только посочувствовать.
Приблизившись к следующему отсеку, она остановилась у входа. Из-за шторы доносилась пулеметная китайская речь. Сначала говорила одна женщина, потом послышался другой женский голос, произнесший несколько фраз по-английски.
Откинув штору, Кейси увидела китаянку с пластмассовой шиной на шее. Сиделка подняла глаза и отрицательно покачала головой.
Кейси отправилась к следующему отсеку.
* * *
Здесь находилась одна из стюардесс Пятьсот сорок пятого, двадцативосьмилетняя Кей Лианг. Ее лицо и шею покрывали обширные ярко-красные ссадины. Она сидела в кресле рядом с пустой кроватью и листала выпуск «Vogue» шестимесячной давности. Она объяснила, что осталась в больнице ухаживать за Ша Ян Хао, еще одной стюардессой, которая лежит по соседству.
— Она моя кузина, — сообщила Кей. — Боюсь, она пострадала всерьез. Меня не пускают в ее комнату. — Кей говорила по-английски чисто, с легким британским акцентом.
Как только Кейси представилась, она смутилась.
— Вы от компании-изготовителя? — спросила она. — Но у меня только что был мужчина…
— Какой мужчина?
— Китаец. Он ушел несколько минут назад.
— Ничего о нем не знаю, — нахмурившись, произнесла Кейси. — Мы хотели бы задать вам несколько вопросов.
— Да, пожалуйста. — Кей отложила журнал и опустила руки на колени.
— Как давно вы служите в «Транс-Пасифик»? — спросила Кейси.
— Три года, — ответила Кей Лианг. — А прежде — три года в «Катай-Пасифик». — Она всегда летала на международных рейсах, потому что кроме китайского владела английским и французским языками.
— Где вы находились, когда начался инцидент?
— В кухонном отсеке второго салона. За бизнес-классом. Бортпроводницы готовили завтрак — объяснила она. — Было пять утра, возможно, без нескольких минут.
— Что же случилось?
— Самолет начал подниматься, — ответила Кей. — Я отлично помню, потому что расставляла бутылки, и они соскользнули с тележки. Потом, почти сразу, начался крутой спуск.
— Что вы сделали?
Она ничего не могла делать, объяснила Кей, только держаться. Пике было крутое. Напитки и блюда упали на пол. Потом самолет опять круто взмыл вверх, затем опять нырнул вниз. Во время второго пике она ударилась головой о перегородку.
— Вы потеряли сознание?
— Нет, лишь повредила лицо. — Кей показала на свои ссадины.
— Что было дальше?
Кей сказала, что не помнит точно. Мисс Джиао, другая бортпроводница, сбила ее с ног, и они вместе упали на пол.
— Мы слышали крики пассажиров и, разумеется, видели их в проходах.
Потом, продолжала она, самолет выправился. Она сумела подняться на ноги и пошла к пассажирам. Положение было очень тяжелое, особенно в хвосте.
— Многие были ранены, многие истекали кровью, кричали от боли. Мисс Хао, моя кузина, потеряла сознание. Она находилась в хвостовой кухне. Ее состояние встревожило других стюардесс. Три пассажира погибли. Атмосфера была очень нервная.
— Что вы сделали?
— Достала перевязочные пакеты и оказала пассажирам медицинскую помощь. Потом пошла в кабину пилотов. Хотела убедиться, что там все в порядке, и сообщить пилотам, что в хвостовом камбузе лежит раненый капитан.
— Во время происшествия капитан находился в кормовом камбузе? — спросила Кейси.
Кей Лианг моргнула:
— Да. Командир отдыхающего экипажа.
— На борту было два экипажа?
— Да.
— Когда они сменились?
— Тремя часами ранее. Ночью.
— Как фамилия пострадавшего капитана? — спросила Кейси.
Кей вновь замялась:
— Я… я не знаю точно. Я не летала с ним прежде.
— Ясно. Что было, когда вы вошли в кабину?
— Капитан Чанг управлял самолетом. Члены экипажа были потрясены, но не пострадали. Капитан Чанг сказал мне, что он запросил экстренную посадку в Лос-Анджелесе.
— Вы летали с ним прежде?
— Да. Он очень хороший капитан. Великолепный капитан. Он очень мне нравится.
«Уж очень горячо она его защищает», — подумала Кейси. До сих пор стюардесса сохраняла спокойствие, но теперь явно была взволнована. Она посмотрела на Кейси и отвела взгляд.
— Панель управления не пострадала? — спросила Кейси.
Стюардесса нахмурилась, припоминая.
— Панель была в полном порядке, — ответила она.
— Что еще сказал капитан Чанг?
— Сказал, что произошел самопроизвольный выпуск предкрылков. Сказал, что именно это вызвало сотрясение самолета, но теперь все под контролем.
«Ага, — подумала Кейси. — Эта новость вряд ли придется инженерам по вкусу». Кейси насторожили технические термины, которые употребляла стюардесса. Вряд ли бортпроводница могла знать о самопроизвольном выпуске предкрылков. Но, может быть, она лишь повторяет слова командира.
— Капитан Чанг не объяснил, почему были выпущены предкрылки?
— Нет, он сказал только: «Самопроизвольный выпуск предкрылков».
— Ясно, — отозвалась Кейси. — Вы знаете, где находится рычаг управления предкрылками?
Кей Лианг кивнула:
— Рычаг расположен на центральной стойке, между креслами пилотов.
«Совершенно верно», — подумала Кейси.
— Вы не заметили, в каком положении он находился в ту минуту, когда вы были в кабине?
— Заметила. Рычаг был поднят и зафиксирован.
И опять терминология, подумала Кейси. Пилот так и сказал бы: «Поднят и зафиксирован». А стюардесса?
— Что еще он говорил?
— Его беспокоил автопилот. Он сказал, что автопилот пытался перехватить управление. Вот его слова: «Я был вынужден бороться с автопилотом за управление».
— Понятно. Как он вел себя в ту минуту?
— Он был спокоен, как всегда. Капитан Чанг очень хороший пилот.
Ресницы девушки нервно подрагивали. Она сжимала и разжимала пальцы, лежавшие на коленях. Кейси решила промолчать. Испытанный полицейский трюк: заставить допрашиваемого первым нарушить тишину.
— Капитан Чанг — потомственный летчик, — заговорила наконец Кей Лианг, с натугой сглотнув. — Его отец был военным летчиком, его сын тоже пилот.
— Ясно…
Стюардесса вновь умолкла. Возникла пауза. Она посмотрела на свои руки и вновь подняла глаза:
— Что еще вы хотите узнать?
* * *
Выйдя из отсека, Ричман спросил:
— Та самая штука, которая, как вы утверждали, не может случиться? Самопроизвольный выпуск предкрылков?
— Я не утверждала, что это невозможно. Я лишь сказала, что не верю, будто бы это могло произойти на данном самолете. Но если такое все же случилось, это лишь порождает новые вопросы.
— Как насчет автопилота?…
— Еще рано делать какие-либо выводы, — перебила Кейси, входя в соседний отсек.
* * *
— Это произошло около шести утра, — сказала Эмили Янсен, худощавая женщина лет тридцати, с багровым кровоподтеком на щеке. У нее на коленях спал младенец. Муж Эмили лежал в кровати за ее спиной. Его плечи и подбородок охватывал корсаж. У него была сломана челюсть.
— Я только что покормила ребенка и разговаривала с мужем. И тут раздался звук.
— Какой звук?
— Рокочущий либо скрежещущий. Кажется, он доносился со стороны крыла.
«Плохи дела», — подумала Кейси.
— И я выглянула в иллюминатор. Посмотрела на крыло.
— Заметили что-нибудь необычное?
— Нет. Крыло как крыло. Я подумала, может быть, звук исходит от двигателя, но и двигатель выглядел исправным.
— Где было солнце в то утро?
— С моей стороны. Светило в мой иллюминатор.
— Стало быть, лучи падали на крыло?
— Да.
— И отражались вам в лицо?
Эмили покачала головой:
— Точно не помню.
— Горело ли табло, требующее пристегнуть ремни?
— Нет.
— Капитан объявлял что-нибудь?
— Нет, ничего.
— Вернемся к звуку. Вы назвали его рокочущим?
— Что-то вроде этого. Не знаю даже, услышала я его или ощутила. Что-то вроде вибрации.
Вибрация.
— Долго ли продолжалась вибрация?
— Несколько секунд.
— Скажем, пять?
— Дольше. Скорее — десять или двадцать. «Классическое описание выпуска предкрылков на крейсерской скорости», — подумала Кейси.
— Ясно, — сказала она. — А потом?
— Самолет задрал нос, потом начал падать. — Эмили показала ладонью. — Вот так.
* * *
Кейси продолжала писать в блокноте, но слова Эмили более не достигали ее сознания. Она пыталась восстановить последовательность событий, решить, в каком направлении следует сосредоточить усилия инженеров. Не было никаких сомнений — двое свидетелей дали картину, согласующуюся с выпуском предкрылков. Сначала вибрация, длящаяся двадцать секунд — ровно столько времени требуется, чтобы полностью выдвинуть предкрылки. Потом самолет поднимает нос и совершает несколько сильных колебаний, пока экипаж старается обуздать машину.
