Она сфотографировала всё на телефон и тут же отправила изображения в Бюро.
Райли знала, зачем он оставил куклу.
“Он просит прощения за свою небрежность”, – подумала она.
И обещает, что в следующий раз сделает всё хорошо.
Райли подъехала к особняку сенатора Митча Ньюбро, и, когда она его увидела, её сердце переполнил ужас. Расположенный на конце длинного, окаймлённого деревьями подъезда, он был огромным, официальным и пугающим. Ей всегда казалось, что с богатыми и высокопоставленными лицами ладить сложнее, чем с людьми, которые стоят намного ниже на социальной лестнице.
Она подъехала и припарковала машину на идеально круглой стоянке перед каменным особняком. Да, эта семья действительно богата.
Она вылезла из машины и направилась к огромным парадным дверям. Дверь на её звонок открыл приятный человек лет тридцати.
– Я Роберт, – сказал он. – Сын сенатора. А вы, вероятно, специальный агент Райли. Проходите. Отец с матерью ждут вас.
Роберт Ньюбро проводил Райли в дом, который тут же напомнил ей о том, как сильно она не любила все эти претенциозные дома. Дом Ньюбро был особенно велик и запутан, так что прогулка до того места, где бы их ни ждали сенатор с женой, была чересчур длинной. Райли была уверена, что то, что они заставляют гостей проходить такое неприятное расстояние, это своего рода методика запугивания, способ сообщения гостям, что жители этого дома слишком могущественны, чтобы идти им наперекор. Райли также поняла, что встречавшиеся повсюду мебель и декор в колониальном стиле выглядят ужасно.
Но больше всего её тревожили мысли о том, как будут развиваться события. Для неё разговоры с семьями погибших всегда давались тяжело – гораздо хуже, чем осмотры сцен преступления или даже трупов. Ей казалось, что при этом очень легко оказаться под влиянием человеческой скорби, гнева и смущения. Такие сильные эмоции влияли на её концентрацию и отвлекали от работы.
Они всё шли, и Роберт Ньюбро произнёс:
– Папа всё время дома, он не уезжал в Ричмонд с тех пор, как…
Он запнулся в середине предложения. Райли почувствовала тяжесть его потери.
– С тех пор, как мы узнали про Ребу, – продолжал он. – Это было ужасно. Особенно потрясена мать. Постарайтесь не расстраивать её ещё больше.
– Я очень сочувствую вашей потере, – сказала Райли.
Роберт проигнорировал слова и ввёл её в просторную гостиную. Сенатор Митч Ньюбро с женой вместе сидели на огромном диване, держась за руки.
– Агент Пейдж, – представил её Роберт. – Агент Пейдж, разрешите мне представить моих родителей – сенатор и его жена, Аннабет.
Роберт предложил Райли присесть, затем сел сам.
– Прежде всего, – тихо начала Райли, – позвольте мне принести мои глубочайшие соболезнования по поводу вашей потери.
Аннабет Ньюбро молча кивнула в знак благодарности. Сенатор продолжал смотреть перед собой.
В последовавшем коротком молчании Райли быстро постаралась оценить их лица. Она видела Ньюбро много раз по телевидению – там на его лице всегда была нацеплена заискивающая улыбка политика. Сейчас он не улыбался. Миссис Ньюбро Райли видела нечасто, она казалась типичной послушной женой политика.
Обоим было немного за шестьдесят. Райли заметила следы болезненных и дорогостоящих мер, на которые они пошли, чтобы выглядеть моложе – пересадка и окрашивание волос, подтяжка лица, макияж. По мнению Райли, они выглядели искусственно из-за своих усилий.
“Они похожи на кукол”, – подумала Райли.
– Я должна задать вам несколько вопросов касательно вашей дочери, – сказала Райли, доставая блокнот. – В последнее время вы тесно с ней общались?
– О да, – сказала миссис Ньюбро. – Мы очень дружная семья.
Райли заметила некоторую натянутость в голосе женщины. Её слова прозвучали так, будто она говорила это слишком часто, и немного даже рутинно. Теперь Райли была убеждена, что семейная жизнь Ньюбро далека от идеала.
– Говорила ли Реба что-либо о том, что ей угрожают? – спросила Райли.
– Нет, – ответила миссис Ньюбро. – Ничего.
Райли заметила, что сенатор ещё не произнёс ни слова. Почему он так молчалив? Ей нужно разговорить и его, но как?
Заговорил Роберт.
– Она недавно прошла через тяжёлую процедуру развода. Из-за вопроса о попечительстве их двоих детей их отношения с Полом разладились.
– О, он никогда мне не нравился, – сказала миссис Ньюбро. – У него ужасный характер. Вы думаете, это возможно, что… – её слова повисли в воздухе.
Райли покачала головой.
– Её бывший муж не входит в круг подозреваемых, – сказала она.
– Почему же нет? – спросила миссис Ньюбро.
Райли мысленно взвесила, что она может, а что не должна им говорить.
– Вы, возможно, читали, что это не первое убийство преступника, – сказала она. – Была похожая жертва из Даггетта.
Миссис Ньюбро взволновалась ещё больше.
– А мы-то тут причём?
– Мы имеем дело с серийным маньяком, – сказала Райли. – Это не бытовой конфликт. Ваша дочь могла вовсе не знать убийцу. Есть все основания верить, что оно не было направлено именно против неё.
Миссис Ньюбро уже рыдала. Райли тут же пожалела, что выбрала такие слова.
– Как это не против неё? – миссис Ньюбро почти кричала. – Против кого ещё оно могло быть направлено?
Сенатор Ньюбро заговорил с сыном:
– Роберт, пожалуйста, отведи свою мать куда-нибудь и успокой её. Мне нужно поговорить с агентом Пейдж наедине.
Роберт Ньюбро послушно увёл свою мать. Какое-то время сенатор ничего не произносил. Он пристально смотрел прямо в глаза Райли. Она была уверена, что он привык запугивать людей таким взглядом. Но с ней это не работало, она спокойно его выдержала.
Наконец, сенатор сунул руку в карман пиджака и достал небольшой конверт. Он подошёл к её креслу и передал его ей.
– Вот, – сказал он. Затем вернулся к дивану и сел обратно.
– Что это? – спросила Райли.
Сенатор снова посмотрел на неё.
– То, что вы ищете, – ответил он.
Теперь Райли была совершенно озадачена.
– Могу ли я открыть его? – спросила она.
– Сделайте одолжение.
Райли открыла конверт. В нём был единственный листок бумаги, на котором в два столбика были написаны имена. Некоторые были ей знакомы: три или четыре принадлежали известными репортёрами на местном телеканале новостей, ещё несколько – выдающимся политикам Вирджинии. Это ещё больше запутало Райли.
– Кто все эти люди? – спросила она.
– Мои враги, – ровным голосом ответил сенатор Ньюбро. – Список, возможно, неполный. Но это самые основные. Преступник кто-то из них.
Сказать, что Райли была потрясена, значило, не сказать ничего. Она просто сидела, не в силах выдавить ни слова.
– Я не говорю, что кто-то из этого списка сам лично убил мою дочь, лицом к лицу, – сказал он. – Но точнее некуда, что кто-то из них нанял для неё убийцу.
Райли медленно и осторожно заговорила:
– Сенатор, со всем уважением, но ведь я только что сказала, что вероятней всего убийство вашей дочери было не личным. Есть по крайней мере ещё одно похожее убийство.
– Вы хотите сказать, что моя дочь стала жертвой по чистой случайности? – спросил Сенатор.
“Вероятно, да”, – подумала Райли.
Но она знала, что вслух этого лучше не произносить.
Прежде, чем она успела ответить, он добавил:
– Агент Пейдж, тяжёлый опыт научил меня не верить случайностям. Не знаю, как и почему, но смерть моей дочери носит политический характер. А в политике всё лично. Поэтому не пытайтесь мне говорить, что в данном случае это не так. Задача вашего Бюро и вас лично – найти ответственных и привести их ко мне для восстановления справедливости.
Райли долго и глубоко вздохнула. Она внимательно изучила лицо мужчины. Теперь она это увидела. Сенатор Ньюбро был законченным эгоистом.
“Не то чтобы я удивлена”, – подумала она.
Райли поняла и кое-что ещё. Сенатору казалось неубедительным, что что-то в жизни сделано не специально для него и для него одного. Даже смерть его дочери была для него. Реба просто встала между ним и тем, кто его ненавидит. Видимо, он в это верит.
– Сэр, – начала Райли, – со всем уважением, но я не думаю…
– Мне не интересно, что вы думаете, – перебил Ньюбро. – Вся информация, которая вам нужна, находится перед вами.
Они несколько секунд смотрели прямо друг другу в глаза.
– Агент Пейдж, – наконец произнёс Сенатор, – у меня складывается ощущение, что мы говорим на разных языках. И мне очень жаль. Вы можете этого не знать, но у меня есть хорошие друзья в высших эшелонах власти вашего агентства. Некоторые из них мне обязаны. Я собираюсь связаться с ними в самом скором времени. Мне нужно, чтобы те, кто работает над делом, сделали работу качественно.
Райли сидела в шоке, не зная, что сказать. Как может этот человек настолько заблуждаться?
Сенатор встал.
