тахты.
— Что случилось? — спросил Пётр.
Дочь не стала ничего отвечать, её не покидало чувство тревоги или даже страха перед чем-то неизвестным, как будто к её семье со вчерашнего дня стала приближаться некая опасность. Она села ближе к отцу и обняла его.
— Да что у тебя случилось-то? Тебя никто не обидел? — Пётр обнял Клавдию в ответ, — если тебя кто-то хоть пальцем тронет, я его придушу голыми руками! Ты не думай, что я калека!
— Не надо, папуль, просто мне немного тревожно.
— Из-за поступления?
Клава кивнула.
— Да, так и есть, — она понимала, что это обман, но отцу было ни к чему волноваться.
Из коридора её позвала мать.
— Ладно, пап, я пойду. Мама зовёт.
— Иди, дочка.
Клава пришла на кухню, там её уже ждала мать.
— Наташа во сколько от нас ушла? — спросила она.
— Вечером, часов в восемь, солнце уже заходило, а что?
Анастасия вздохнула.
— Звонила её мать, сказала, что она домой так и не пришла.
— Она что-то говорила, что хотела зайти в магазин. Пускай в полицию обращается.
— Вот и я ей так сказала.
У девушки зазвонил телефон, она посмотрела на дисплей: "Входящий вызов от Серёжа".
— Извини, мам.
Анастасия кивнула вслед вышедшей из дома дочери.
— Да, алло, — сказала она в трубку.
— Привет, Клав, — ответил знакомый голос на другом конце, — извини, что вчера не перезвонил, отец приболел, лечили его, даже врач ночевать остался.
— Сейчас с ним всё нормально?
— По крайней мере, сейчас ему лучше, чем вчера.
— Ну и хорошо.
— Слушай, Клав, а не хочешь сходить сегодня погулять?
Девушка немного растерялась.
— Я не знаю… А куда ты хочешь предложить?
— Может в парк Калинина? По центру погуляем, я тебе куплю что-нибудь, в парке на скамеечке посидим, поболтаем. Хочешь?
Клава не смогла удержаться и хихикнула.
— Хорошо, уговорил, пошли. Зайди за мной в шесть часов.
— Договорились! — ответил Сергей и положил трубку.
* * *
В это время Владимир уже возвращался домой на Сашиной "Семёрке". По дороге он решил заехать в придорожный магазин, купить чипсов, Владимир их очень любил, хотя и понимал, что это нездоровая пища. Он зашёл в магазин, за прилавком стояла продавщица, обслуживала единственного покупателя, местного святого отца, который стоял к Владимиру спиной.
— С Вас пятьсот три рубля, Святой отец.
Священник достал бумажник, вынул оттуда купюру с городом Архангельском и три монеты по одному рублю.
— Вот, держите.
Владимиру почему-то голос священника показался знакомым.
— Спасибо, Отец Тихон, что без сдачи, — поблагодарила продавщица.
— Храни тебя Господь.
Отец Тихон развернулся и направился к выходу. Их с Владимиром взгляды встретились. Несмотря на бороду и года, детектив узнал его, и, как он понял, священник тоже его узнал.
— Здравствуй, Серёжа.
Священник улыбнулся.
— Теперь меня зовут Тихоном.
— Подождёшь меня? Я сейчас куплю кое-что и выйдем, поговорим.
Священник кивнул и отошёл в сторону. Володя подошёл к прилавку.
— Что-то я Вас, мужчина, раньше тут не видела. К родственникам приехали? — спросила продавщица.
— У меня зять местный, — ответил он.
— Что будете брать?
— Две большие банки "Принглс" с паприкой и три литровых банки "Балтики Семёрки"
Продавщица посчитала на калькуляторе.
— Пакет нужен?
— Давайте.
— С Вас пятьсот девяносто шесть рублей.
Владимир достал бумажник и вынул банковскую бесконтактную карту.
— Я — по карте.
Продавщица ввела нужные данные в терминал оплаты и предложила мужчине расплатиться. Тот приложил карту, на терминале появились данные об операции, последним появилось большое слово "Успешно".
— Всё, — заключила продавщица, — приходите ещё.
— К такой-то женщине с удовольствием! — ответил Владимир, скупо улыбнувшись.
Он вышел из магазина, священник пошёл за ним.
— Владимир Геннадиевич, мне в церковь надо на службу, поэтому долго не получится поговорить.
— Да не вопрос. Ты как тут оказался?
— Стараниями многих людей, и Вашим, в том числе, в тот раз суд дал мне вместо десяти лет только пять с половиной. Дело переквалифицировано в более мягкую статью. Также суд принял во внимание явку с повинной. В общем, отсидел я четыре года и меня отпустили за хорошее поведение.
— А к Богу как пришёл?
— У меня кроме него никого не осталось. Жена меня бросила, забрала детей и уехала, у мамы сердце не выдержало, умерла, когда узнала, что я в тюрьме, отца у меня и не было никогда. Я после освобождения принял постриг и выучился на священника. Попал сюда.
— Понятно. Хорошо, что ты смог справиться с этим испытанием. Я тут на улице Мичурина живу пока что. Заходи, как сможешь.
— Не вопрос, зайду, конечно, — священник улыбнулся, а в чьём ты доме?
— Скворцовых, Лёня — мой зять.
— Знаю, да. Ждите на неделе в гости.
Священник кивнул на прощание своему старому знакомому и пошёл в сторону церкви. Владимир положил покупки в машину, потом сам сел в неё и поехал домой.
Глава 10
Дарья, мать Наташи, после того, как позвонила Анастасии, не могла успокоиться. Материнское сердце подсказывало, что с дочерью что-то случилось. Она и думать боялась о чем-то плохом, но не могла. Услышав чьи-то шаги на улице, хотя бы отдалённо напоминавшие поступь её дочери, она бежала к калитке и смотрела, кто идёт. Но Наташи не было. Дарья сидела за обеденным столом на маленькой кухне своего старенького домика перед нетронутой тарелкой варёной гречки, на стене висел портрет её родителей.
Перед домом росли белые сирени, которые уже заканчивали сезонное цветение, многие цветы уже стали коричневыми и опали, но белые островки ещё встречались. Дарья заметила, как за сиренью кто-то прошёл и к калитке подошёл молодой полицейский со
