Алиса сжала кулачки, сдержавшись и не задав очередного вопроса, который так и вертелся на языке. Она даже губу прикусила, чтобы не сбить поймавшего верную нить мужчину. Владимир вытянул один из проводов, что-то покрутил, а затем из панели посыпались искры. Выругавшись, мужчина отдёрнул руку, махая кистью. Похоже, его неслабо ударило током.
— Что? Что? Получилось? — посыпались вопросы со всех сторон.
Владимир не стал отвечать. В этом не было необходимости. Негромкий щелчок — и толстая дверца плавно откинулась, открывая уходящую вниз глубокую шахту. Вспыхивающие на всём её протяжении огоньки выхватывали из темноты переплетения кабелей, труб и другого оборудования. И никакого тебе даже отдалённого подобия лестницы! А если добавить крайне узкий проход, то открывшийся выход и вовсе выглядел тупиком.
— Здесь просто не пролезть! — высказал вслух общее мнение Педро. — Зря только старались!
— Я же сказал, что проход для роботов ремонтников. Людям там ползать не полагается, — несколько виновато произнёс Владимир.
Странно, но он почему-то чувствовал собственную вину, словно это он предложил воспользоваться этим проходом.
— Продолжим искать другой выход? — спросил Зефир.
— Нет, — решительно ответила Алиса.
Она повернулась к своим товарищам, медленно осмотрела каждого, а затем приказала:
— Минш, пойдёшь ты.
Азиат кивнул, принявшись снимать с себя рубаху. Растерянные люди смотрели на солдат, не веря в то, что наблюдают. А вот реакция второго азиата была более бурной. Он громко выругался на своём языке, отворачиваясь. Рыжеволосая не стала одёргивать подчинённого. Она просто спокойно произнесла:
— Тетсуя, ты нужен мне здесь. Кто лучше тебя справиться с гражданскими?
Тот лишь фыркнул, не ответив на вопрос. Но оспаривать приказ он не рискнул. Тем временем Минш уже снял с себя практически всю одежду, оставшись, по факту, в одних трусах. Владимир невольно позавидовал, увидев хорошо сложенное, жилистое и гибкое тело азиата. Тот подошёл к люку и внимательно осмотрел шахту. Через несколько секунд он поднял голову и молча посмотрел на сержанта. Алиса кивнула ему и заговорила:
— Твоя задача — найти помощь и привести к нам. Делай всё, что нужно. И помни, времени у нас не так много.
Азиат кивнул, по его губам скользнула улыбка. Затем он присел на корточки, вытянул руки и… нырнул в проход головой вперёд, будто перед ним был бассейн с водой. Послышались испуганные возгласы, но стоящие рядом быстро успокоились. Солдат не разбился. Ловко цепляясь за провода руками и ногами, он, словно паук, опускался по шахте. Через минуту Минш добрался до горизонтального ответвления и, изогнувшись совершенно невозможным для обычного человека образом, скрылся в нём.
— Теперь остаётся только ждать, — резюмировала рыжеволосая, обводя взглядом глядящих на неё людей. — Рекомендую сесть на пол и постараться дышать реже. Так у нас у всех будет больше времени. Минш обязательно приведёт помощь, я в него верю!
Глава 5
Владимир сидел, прикрыв глаза. Не потому, что устал, а просто потому, что смотреть особо было не на что. Прошло уже минут двадцать, как Минш ушёл по ремонтной шахте за помощью. И пока никаких знаков того, что ему это удалось, не наблюдалось. Дым всё также продолжал сочиться через вентиляцию, хотя теперь путь ему преграждала уже не одна куртка, а целых три. Это значительно снизило поступление новых порций дыма. Но вот проблему исчерпания кислорода для дыхания не решало. Пока ещё никаких серьёзных последствий не было, но первые звоночки уже звенели.
Прежде всего, головная боль и головокружение. Не большое, но всё же вставать и расхаживать по комнате стало проблематично. Посему все сидели, стараясь не двигаться. Так же появились тошнота и шум в ушах. Довершала картину появившаяся слабость и сопутствующая ей апатия. Потому и прекратились разговоры. Никому уже не хотелось ничего делать, все просто ждали. Ждали или спасения, или собственной гибели.
Легче всего приходилось супругам Паскуаль. Они сидели в углу, держась за руки. Бернардо, наклонив голову к жене, шептал ей на ухо что-то явно очень нежное, потому что на лице Инес блуждала счастливая улыбка. Именно счастливая! Даже в такой безнадёжной ситуации, когда гибель казалась крайне вероятной, у них оставалась их любовь. Владимир некоторое время наблюдал за ними, но затем отвёл взгляд. Слишком уж сильной становилась зависть. Казалось несправедливым, что он умрёт одиноким, так и не познав толком счастья взаимного чувства. Хотя, казалось бы, за годы, проведённые на Земле, он должен был успеть сделать это.
Владимир познал лишь горечь несчастной первой любви. Случилось это в первый год после того, как он впервые покинул родителей, отправившись в «большой мир». Ему не исполнилось ещё и шестнадцати лет, но он считал себя уже полностью состоявшимся взрослым человеком, знающим всё и обо всех. В любви Владимир тоже казался себе практически профессионалом. Как же, он столько всего о ней прочитал. Да и вообще, разве может устоять какая-нибудь девушка против его обаяния и ума? Да ни в жизнь!
Все фантазии и домыслы о собственной «взрослости» разбились в один день. Владимир встретил ЕЁ, девушку с летящей походкой, светлыми волосами, развевающимися от ветерка и невероятной улыбкой. Звали красавицу Ольгой, и она была певицей. Не какой-то звездой головидения, а просто певичкой в баре в окрестностях космопорта, где работал Владимир. Он увидел её, придя со старшими товарищами в это питейное заведения после рабочего дня. Честно говоря, молодой человек вовсе не планировал влюбляться. Он вообще воспринимал описываемые в книгах слова о «любви с первого взгляда», как что-то нереальное, невозможное для взрослого и адекватного человека.
В памяти всплыли те первые мгновения, когда он увидел ЕЁ. Яркий свет софитов, направленный на сцену. И волшебное, невесомое создание, впорхнувшее в пересечение столбов света, показалось не живым человеком, а кем-то сказочным. Вроде феи или даже ангела. А уж когда зазвучала музыка, на которую наложились чарующие звуки её лёгкого, хрустального голоса, Владимир окончательно потерял голову.
Он влюбился сразу и бесповоротно. Все мысли, все размышления о том, как нужно вести себя с женщиной, были отринуты в одно мгновение. По сути, молодой юнец превратился в горячего поклонника, в фаната, не видящего ничего и никого вокруг, кроме объекта своей страсти.
Дело могло бы закончиться за пару недель, будь Ольга холодна и неприступна. Юношеский пыл и страсть горят очень ярко, но столь же быстро и заканчиваются, если для костра нет топлива. Однако, девушка обратила внимание на юного поклонника. Обратила и даже приблизила к себе. Страсть вспыхнула с новой силой, полностью поработив своего носителя, сделав его рабом чувств и переживаний.
Их «роман», если можно так назвать, длился всего месяц. После чего Ольга просто уехала с каким-то смазливым красавчиком, у которого имелись богатые родители, не оставив ни прощальной записки, ни вообще никакого сообщения. Сейчас, оглядываясь на пережитое тогда с высоты житейского опыта, Владимир понимал, что девушка просто использовала его. Он покупал ей подарки, пусть и не слишком дорогие, сочинял стихи, всячески угождал. По сути, он стал для неё личной прислугой, которой даже не нужно было платить. Хватало улыбки, пары ласковых слов. И поцелуя… Сколько раз впоследствии Владимир просыпался посреди ночи, ощущая на губах слабо заметный вкус малины. Именно таким был тот поцелуй, который Ольга подарила ему в один из вечеров. Один поцелуй — а затем безжалостный, ничем не объяснимый разрыв. Находящийся практически на вершине счастья, невинный юноша, не знакомый с жестокостью реального мира, в одночасье рухнул на самое дно. Он потерял работу, потерял всех своих немногочисленных приятелей, пребывая в состоянии глубочайшей депрессии. До сих пор для Владимира оставалось загадкой, как ему удалось выкарабкаться, не вскрыть себе вены от тоски и обиды. Почти месяц одиночества, густо приправленного самобичеванием, поисками несуществующих ответов на вопросы о смысле собственной жизни огрубили его сердце. Владимир выкарабкался, и даже вернулся к жизни среди людей. Он устроился в космопорт, став разнорабочим. Юный паренёк, смышлёный не по годам, быстро нашёл своё место, став весьма ценным работником. Он чинил технику, копался в старых механизмах, на которые все давно махнули рукой, и даже умудрялся периодически возвращать их к жизни. В общем, стал почти полноценным членом общества. Так продолжалось несколько лет. Владимир даже начал думать, что окончательно повзрослел, стал настоящим зрелым мужчиной. Пока однажды, краем глаза следя за происходящим на экране головизора во время обеда в одной из забегаловок, снова не увидел ЕЁ.
