Потом это мгновение миновало. Харриет Вангер успокаивающе помахала рукой, и мужчины отступили на несколько шагов. Она подошла к Микаэлю и посмотрела ему в глаза. Ее лицо было потным и грязным, а светлые волосы темнели у корней, как заметил Микаэль. Она стала старше и немного осунулась, но выросла именно в такую красивую женщину, как обещала ее конфирмационная фотография.
— Разве мы раньше встречались? — спросила Харриет Вангер.
— Да. Меня зовут Микаэль Блумквист. Однажды летом вы присматривали за мной, когда мне было три года. А вам двенадцать или тринадцать.
Прошло несколько секунд, потом ее взгляд вдруг прояснился, и Микаэль увидел, что она его вспомнила. У нее сделался изумленный вид.
— Что вам надо?
— Харриет, я вам не враг. Я здесь не для того, чтобы навредить вам. Но нам необходимо поговорить.
Она повернулась к Джеффу, велела ему взять бразды правления в свои руки и знаком предложила Микаэлю следовать за ней. Пройдя метров двести, они оказались возле стоящих в маленькой роще белых парусиновых палаток. Она указала на складной стул возле шаткого столика, налила в таз воды, сполоснула лицо и ушла в палатку сменить рубашку. Потом принесла из сумки-холодильника две бутылки пива и села напротив Микаэля.
— Так. Говорите.
— Почему вы убиваете овец?
— У нас эпидемия заразной болезни. Большинство из этих овец, вероятно, здоровы, но мы не можем рисковать, нужно подавить очаг заражения и не дать эпидемии распространиться. На ближайшей неделе нам придется забить более шестисот овец. Поэтому я не в лучшем настроении.
Микаэль кивнул.
— Ваш брат разбился на машине несколько дней назад.
— Я об этом слышала.
— От Аниты, когда она вам звонила.
Она окинула его долгим испытующим взглядом, потом кивнула, видимо сочтя бессмысленным отрицать очевидное.
— Как вы меня нашли?
— Мы прослушивали телефон Аниты. — Микаэль тоже решил, что лгать не стоит. — Я виделся с вашим братом за несколько минут до его смерти.
Харриет Вангер нахмурила брови. Он посмотрел ей в глаза, потом стащил нелепый шарфик, который все время носил, отогнул ворот и показал след от удавки. След был воспаленно-красным, так что у Микаэля, вероятно, на память о Мартине Вангере останется шрам.
— Ваш брат подвесил меня на удавке, но потом появилась моя коллега и избила его до полусмерти.
В глазах Харриет что-то вспыхнуло.
— Думаю, будет лучше, если вы расскажете все с самого начала.
На это ушло больше часа. Микаэль начал с того, что объяснил, кто он и чем занимается, потом описал, как получил задание от Хенрика Вангера и почему его устроило переселение в Хедебю. Он в общих чертах обрисовал, как полицейское расследование зашло в тупик, и рассказал о том, что Хенрик все эти годы вел собственное расследование, пребывая в убеждении, будто Харриет убил кто-то из членов семьи. Микаэль включил свой компьютер и пояснил, как нашел снимки с Йернвегсгатан, как они с Лисбет начали искать серийного убийцу и обнаружили, что их было двое.
Пока он рассказывал, стало темнеть. Мужчины закончили работать, разожгли лагерные костры, и вскоре в котлах уже забулькало. Микаэль отметил, что Джефф держится поблизости от своего босса и подозрительно поглядывает на визитера. Повар подал Харриет и Микаэлю еду, и они открыли еще по бутылке пива.
Когда Микаэль закончил свой рассказ, Харриет немного посидела молча.
— О господи, — произнесла она.
— Вы пропустили убийство в Уппсале.
— Я его даже не искала. Я была так рада, что отец мертв и с насилием покончено. Мне и в голову не приходило, что Мартин… — Она умолкла. — Я рада, что он умер.
— Я вас понимаю.
— Но ваш рассказ не объясняет, как вы догадались, что я жива.
— Когда мы разобрались в том, что произошло, вычислить остальное было не так уж трудно. Чтобы исчезнуть, вам непременно требовалась помощь. Анита Вангер была вашей закадычной подругой, и обратиться вы явно могли только к ней. Вы подружились, когда она проводила с вами лето и вы жили в домике Готфрида. Если вы кому-то и доверились, то только ей, а она как раз получила водительские права.
Харриет Вангер посмотрела на него с непроницаемым лицом:
— А теперь, когда вам известно, что я жива, что вы намерены делать?
— Я расскажу Хенрику. Он заслуживает того, чтобы все узнать.
— А потом? Вы ведь журналист.
— Харриет, я не собираюсь выставлять вас напоказ. Во всей этой каше я совершил столько должностных преступлений, что, узнай о них Союз журналистов, меня, вероятно, попросту из него исключат. Одним больше, одним меньше — это уже не играет никакой роли, а мне бы не хотелось злить мою старую няню, — попытался пошутить он.
Она даже не улыбнулась в ответ и спросила:
— Сколько людей знает правду?
— Что вы живы? В настоящий момент только вы, я, Анита и моя коллега Лисбет. Дирк Фруде знает примерно две трети истории, правда, он по-прежнему верит, что вы умерли в шестидесятых годах.
Харриет Вангер, казалось, о чем-то размышляла, сидя молча и уставившись в темноту. У Микаэля вновь возникло неприятное ощущение близкой опасности, и он вспомнил о том, что в полуметре от Харриет Вангер, возле палатки, стоит дробовик. Потом он встряхнулся и прекратил фантазировать. И сменил тему разговора:
— А как же вам удалось стать овцеводом в Австралии? Я уже понял, что Анита Вангер вывезла вас из Хедебю, вероятно, в багажнике своей машины, когда на следующий день после аварии открыли мост.
— Я просто лежала на полу, перед задним сиденьем, накрывшись одеялом. Но никто даже не проверял машины. Когда Анита приехала на остров, я подошла к ней и сказала, что мне необходимо бежать. Вы правильно догадались, что я ей доверилась. Она помогла мне и все эти годы оставалась надежным другом.
— Как вы оказались в Австралии?
— Перед тем как покинуть Швецию, я несколько недель прожила в комнате Аниты, в студенческом общежитии, в Стокгольме. У Аниты имелись собственные деньги, которые она мне щедро одолжила. Я воспользовалась также ее паспортом. Мы были очень похожи, и мне требовалось лишь перекраситься в блондинку. Четыре года я прожила в монастыре, в Италии. Монахиней я не была — там есть такие монастыри, где можно дешево снимать комнату, чтобы остаться в одиночестве и думать. Потом я случайно встретилась со Спенсером Кочраном. Он был на несколько лет старше меня и как раз закончил учебу в Англии и бродяжничал по Европе. Я влюбилась. Он тоже. Только и всего. Анита Вангер вышла за него замуж в семьдесят первом году. Я ни разу об этом не пожалела. Он был прекрасным мужем. К сожалению, он восемь лет назад умер, и я вдруг сделалась хозяйкой фермы.
— А как же паспорт — кто-нибудь ведь должен был обнаружить, что существуют две Аниты Вангер?
— Нет, отчего же? Шведка по имени Анита Вангер замужем за Спенсером Кочраном. Какая разница, живет она в Лондоне или в Австралии? В Лондоне она — жена Спенсера Кочрана, живущая отдельно от мужа, а в Австралии — живущая вместе с мужем. Системы компьютерного учета Канберры и Лондона не пересекаются. Кроме того, я вскоре получила австралийский паспорт на фамилию Кочран. Все работает отлично. Проблемы могли бы возникнуть, только если бы Анита сама собралась замуж: мой брак зарегистрирован в шведском реестре записи актов гражданского состояния.
— Но она так и не собралась.
— Она утверждает, что никого не встретила. Но я знаю, что она отказалась от замужества ради меня. Она настоящий друг.
— Что она делала в вашей комнате?
— Я действовала в тот день не слишком рационально. Я боялась Мартина, но пока он находился в Уппсале, я могла закрыть глаза на эту проблему. Потом он внезапно оказался на улице в Хедестаде, и я поняла, что мне никогда не будет покоя. Я колебалась, не зная, как мне лучше поступить: рассказать все Хенрику или бежать. Когда у Хенрика не нашлось для меня времени, я принялась просто слоняться по селению. Я, разумеется, понимаю, что катастрофа на мосту для остальных заслонила все прочее, но только не для меня. У меня были свои проблемы, и на аварию я почти не обратила внимания. Все казалось каким-то нереальным. Потом я столкнулась с Анитой, жившей в маленьком домике во дворе у Герды и Александра. Вот тут-то я и решилась и попросила ее мне помочь. Я осталась у нее, не смея выйти на улицу. Но мне было необходимо взять с собой одну вещь — я записывала все, что происходило, в дневник, да и требовалось кое-что из одежды. Анита все мне принесла.
— Полагаю, она не смогла устоять перед искушением открыть окно и посмотреть на место аварии.
Микаэль ненадолго задумался.
— Я все-таки не понимаю, почему вы не пошли к Хенрику, как собирались.
— А как вы думаете?
— Толком не знаю. Я убежден, что Хенрик бы вам помог. Мартин был бы немедленно обезврежен, и Хенрик бы вас не выдал. Он организовал бы все тактично, при помощи какой-нибудь формы терапии или лечения.
