Оглядываясь назад, можно было сказать, что она все идеально рассчитала. Вскоре после потрясения рынок стабилизировался, к концу дня акции «Пинекса» прочно остановились на отметке сорок пять.
Из Амстердама они перелетели в Женеву, где на месяц сняли люкс в отеле.
Фитч покинул Билокси через три дня после вынесения вердикта. Он вернулся домой, в Арлингтон, к своей рутинной вашингтонской работе. Хотя его будущее в качестве директора Фонда было теперь под сомнением, у его маленькой фирмы оставалось множество работы, не связанной с табачными компаниями. Впрочем, эта работа и близко не могла сравниться по уровню оплаты с работой в Фонде.
Через неделю после печальных событий он встретился в Нью-Йорке с Лютером Вандемиером и Д. Мартином Дженклом и рассказал им во всех подробностях о сделке с Марли. Встреча была не слишком приятной.
Он обсудил также с группой беззастенчивых нью-йоркских адвокатов, как лучше подготовить апелляцию. Обстоятельства скоропалительного исчезновения Истера давали достаточно оснований для подозрений. Херман Граймз согласился обнародовать медицинское заключение о своей болезни. Никаких подтверждений того, что сердечный приступ мог быть следствием общего состояния его здоровья, найдено не было. До того злополучного утра он был абсолютно здоров и бодр. Граймз припомнил, что кофе в тот день имел странный привкус и что, выпив его, он тут же свалился на пол. Отставной полковник Фрэнк Херрера уже дал показания под присягой и поклялся, что найденные под его кроватью несанкционированные печатные издания он сам туда не клал, а посетителей у него не было. «Магнат» в окрестностях мотеля не продавался. С каждым днем обстоятельства вынесения вердикта обрастали все большим количеством тайн.
Нью-йоркские адвокаты ничего не знали о сделке с Марли и не должны были узнать никогда.
Кейбл подготовил и собирался в ближайшее время внести запрос о разрешении снять показания с присяжных. Судье Харкину эта идея очень нравилась. Как иначе можно узнать, что же происходило за закрытой дверью комнаты присяжных? Лонни Шейвер особенно сгорал от нетерпения все выложить. Он получил новое назначение и был готов всеми средствами защищать корпоративную Америку.
Постсудебные перспективы внушали надежду, хотя процесс апелляции обещал быть долгим и бурным.
Что же до Рора и группы адвокатов, финансировавших дело вдовы Вуд, то предстоящие события открывали перед ними массу возможностей. Они создали специальный штаб, который принимал поток предложений от других адвокатов и потенциальных истцов. Их было зарегистрировано уже около восьмисот. Рассматривался вопрос об организации общественных акций.
Уолл-стрит выказывал бо́льшую благосклонность к Рору, нежели к табачной индустрии. В течение нескольких недель после окончания суда акции «Пинекса» никак не могли подняться выше отметки «50», акции остальных трех компаний упали не менее чем на двадцать процентов. Противники курения предсказывали банкротство и дальнейшую неизбежную гибель табачной индустрии.
Спустя полтора месяца после отъезда из Билокси Фитч обедал в маленькой индийской закусочной неподалеку от Дюпон-серкл. Не сняв пальто, так как на улице шел снег и в помещении было холодно, он сидел, склонившись над тарелкой острого супа с приправами.
Она материализовалась из ниоткуда, просто возникла в воздухе, словно ангел, так же, как когда-то, более двух месяцев назад, в Новом Орлеане в ресторане на крыше отеля «Сент-Реджис».
— Привет, Фитч, — сказала она, и он уронил ложку.
Обведя диким взглядом темный ресторанный зал, он не увидел никого, кроме склонившихся над дымящимися тарелками индийцев. В радиусе сорока футов не слышалось ни одного английского слова.
— Что вы здесь делаете? — спросил он, почти не разжимая губ. Ее лицо утопало в меховом воротнике. Он вспомнил, какой хорошенькой она ему показалась тогда. Сейчас волосы у нее были подстрижены еще короче.
— Просто забежала поздороваться.
— Ну поздоровались.
— Деньги сейчас, в этот самый момент, когда мы с вами разговариваем, возвращаются к вам. Я перевела их обратно в «Хэнва-банк» на ваш счет, это на Нидерландских Антилах, помните? Все десять миллионов, Фитч.
Он не нашелся, что ответить, — лишь смотрел на симпатичное лицо единственного в мире человека, которому удалось обвести его вокруг пальца. А она молчала, заставляя его теряться в догадках.
— Как мило с вашей стороны, — наконец сказал он.
— Знаете, я хотела было пожертвовать их на одну из антитабачных кампаний, но потом мы передумали.
— Мы? Как поживает Николас?
— Уверена, что вы скучаете по нему.
— Страшно скучаю.
— У него все отлично.
— Значит, вы вместе?
— Разумеется.
— А я думал, может, вы взяли деньги и сбежали ото всех, в том числе и от него.
— Да будет вам, Фитч.
— Мне не нужны ваши деньги.
— Отлично, пожертвуйте их Американской ассоциации борьбы с легочными заболеваниями.
— Она не входит в сферу моей благотворительности. А почему вы возвращаете деньги?
— Они мне не принадлежат.
— Значит, вам не чужды этические и моральные принципы, может, вы и в Бога верите?
— Оставьте ваши назидания, Фитч. В ваших устах они звучат весьма фальшиво. Я и не собиралась присваивать эти деньги. Я взяла их лишь в долг.
— Если для этого вы все равно лгали и мошенничали, почему было просто не украсть их?
— Я не воровка. Я лгала и мошенничала, потому что ваши клиенты понимают только такой язык. Скажите, Фитч, вы нашли Габриэль?
— Нашел.
— А ее родителей?
— Мы знаем, что с ними случилось.
— Теперь вы все поняли, Фитч?
— Да, теперь все стало яснее.
— Они оба были прекрасными людьми. Умными, энергичными и очень жизнелюбивыми. Привычку к курению они приобрели еще в колледже, и до самой их смерти я видела, как тяжело они пытались избавиться от нее. Они ненавидели себя за то, что курят, но ничего не могли с собой поделать. Они умерли ужасной смертью, Фитч. Я видела, как они страдают, иссыхают на глазах, как им становится все труднее дышать, пока жизнь вовсе не покинула их. Я была их единственным ребенком, Фитч. Ваши ищейки и это выяснили?
— Да.
— Моя мать умерла дома, на кушетке в гостиной, потому что не смогла дойти до спальни. Нас оставалось только двое — мама и я. — Она помолчала и огляделась вокруг.
Фитч заметил, что взгляд ее был удивительно ясен. Но как бы печально ни было то, что она рассказала, Фитч не мог заставить себя сочувствовать ей.
— Когда вы задумали свою месть? — спросил он, сумев наконец проглотить ложку супа.
— Когда училась в аспирантуре. Я изучала финансы, подумывала о юридическом образовании и какое-то время встречалась со студентом-юристом, который поведал мне немало историй о судебных процессах над табачными компаниями. Вот тогда-то у меня и родилась идея.
— Чертовски хорошая идея.
— Спасибо, Фитч. Услышать это от вас — большой комплимент.
Она потуже натянула перчатки, вероятно, собиралась уходить.
— Я только хотела поприветствовать вас, Фитч, и убедиться, что вы знаете, почему все это случилось.
— Больше вы нас не будете преследовать?
— Не надейтесь. Мы будем внимательно следить за процессом апелляции, и если ваши адвокаты зайдут слишком далеко, вспомните, что у нас есть копии всех финансовых документов по нашей сделке. Будьте осторожны, Фитч. Мы по-своему гордимся этим вердиктом и всегда будем начеку, — сказала она. И, задержавшись у его стола еще на секунду, добавила: — И имейте в виду, Фитч, в следующий раз, когда ваши ребята окажутся замешанными в подобном процессе, мы будем тут как тут.
устар. — упрек, выговор, внушение. (прим. ред. fb2)
