Однако в этом деле имелся ряд проблем — например частная армия подозреваемого, и ряд обычных явлений, таких как статус богатого и влиятельного человека.
И конечно же, помимо подозрения в убийстве, существовала вероятность, что данный субъект участвует в заговоре с целью устроить ядерный взрыв планетарного масштаба. А данное обстоятельство у меня стояло на первом месте и было в нашей с Кейт юрисдикции.
Настал момент перейти к нашим ядерным делам, и я сказал Бэйну Мэдоксу:
— Кстати, к вопросу о гостях. В воскресенье к вам приехал один гость и, кажется, еще не уехал отсюда. Он к нам присоединится за ужином?
Мэдокс вдруг поднялся и пошел к бару. Наливая себе виски, он ответил:
— Не совсем понимаю, о чем — или о ком — вы говорите.
Мне не понравилось, что он расположился у меня за спиной, поэтому я тоже встал и подал знак Кейт последовать моему примеру.
— О докторе Михаиле Путове. Ядерном физике.
— А-а, вы о Михаиле. Так он уехал.
— Уехал куда?
— Понятия не имею. А что?
— Ну, если его здесь нет, тогда он, видимо, пропал без вести.
— Как это?
— Да так, что он не вернулся домой и в офисе его тоже нет. Путов не имеет права покидать свой дом, не сообщив ФБР, куда направляется.
— Неужели? А почему?
— Полагаю, так записано в его контракте. А он что, ваш друг?
Мэдокс прислонился спиной к стойке бара, со стаканом в руке, и, кажется, задумался.
— Это что, неудобный вопрос? — спросил я.
Он улыбнулся:
— Нет. Я просто обдумываю ответ. — И посмотрел сначала на меня, потом на Кейт. — У меня с доктором Путовым отношения чисто профессиональные.
Это несколько меня удивило — я не ожидал, что он так скажет. Но кажется, все мы уже осознали, что настало время играть в открытую, высказываться честно, уважая требования и чувства противника. А потом уж можно будет вдосталь пообниматься и поплакаться друг другу в жилетку. Перед тем как я его арестую. Или застрелю.
— И что это за профессиональные отношения? — осведомился я.
Он только небрежно отмахнулся:
— Ну понимаете, Джон… можно мне называть вас Джоном?
— Конечно, Бэйн.
— Вот и отлично. Значит, что за профессиональные отношения? Вы так ставите вопрос? О'кей, как бы это сказать…
— Начните с миниатюризации ядерных зарядов, — предложил я.
Он глянул на меня и кивнул:
— Что ж, неплохое начало.
— О'кей. Можно также упомянуть о ядерных зарядах в чемоданах.
Он улыбнулся и снова кивнул.
Что ж, это оказалось легче, чем я ожидал, хотя и могло быть дурным знаком. Но я продолжил:
— И еще двое ваших гостей — Пол Данн, советник президента по вопросам национальной безопасности, и Эдуард Уолфер, заместитель министра обороны.
— А они тут при чем?
— Они были здесь — верно?
— Были, — подтвердил он и тут же добавил: — Именно поэтому мне и не нравятся людишки, шныряющие вокруг.
— Вы имеете полное право принимать у себя в уик-энд известных и влиятельных людей, Бэйн.
— Спасибо. Вопрос в том, что это никого не касается.
— Но в данном случае это может касаться меня.
— В принципе, Джон, вы, вероятно, правы.
— Я знаю, что прав. И еще — Джеймс Хокинс, генерал ВВС и член Комитета начальников штабов. Он тоже был здесь. Правильно?
— Правильно.
— Кто еще?
— Ох, еще примерно дюжина гостей, не имеющих отношения к нашим делам. Кроме Скотта Лэндсдэйла. Он связник ЦРУ в Белом доме. Это секретная информация, она не должна выйти за пределы этой комнаты.
— О'кей… — Это имя я не раскопал, но был бы разочарован, не окажись тут парня из ЦРУ, замешанного в… в чем бы то ни было. — Вашу тайну мы сохраним, Бэйн.
— Эти четверо составляют наш исполнительный совет, — пояснил Мэдокс.
— Какой исполнительный совет?
— Нашего клуба.
— Ага. И о чем же вы, парни, разговаривали?
— О планах «Грин» и «Адское пламя».
— Отлично. И как прошло обсуждение?
— Прекрасно. — Он посмотрел на часы, я глянул на свои. Было девятнадцать тридцать три, и Уолш, наверное, наконец вспомнил о своей личной электронной почте. И еще оставалась надежда, что скоро сюда прибудет полиция штата. Но я на это не рассчитывал.
— Ну а теперь, — сказал Мэдокс, — у меня есть несколько вопросов к вам. Вы сегодня одни?
Я выдал вполне приличную имитацию смеха:
— Конечно.
— Впрочем, — заметил он, — в данный момент это не имеет значения.
Мне было неприятно это услышать.
— И как вы все раскопали? — спросил он.
Я был рад его просветить.
— Это Харри Маллер. Он написал нам записку на внутренней стороне своего кармана.
— Ах вот как… Умно придумано.
— Чтоб тебе сдохнуть, — сказал я.
Он не обратил на это никакого внимания и вдруг спросил:
— Вы никогда не слышали про «Адское пламя»? — И тут же пояснил: — Это крайне секретный план.
— Сказать по правде, Бэйн, я читаю далеко не все приходящие мне сообщения и справки из Вашингтона. — Я обернулся к Кейт, которая стояла спиной к камину, засунув руку в карман, где у нее был пистолет. — Кейт, ты когда-нибудь слышала про «Адское пламя»?
— Нет.
Я повернулся обратно к Мэдоксу и пожал плечами:
— Видимо, мы пропустили этот документ. А в чем там дело?
Он, кажется, начал раздражаться.
— Это не могло попасть ни в какой документ, Джон. Думаю, у вас уже есть большая часть необходимого, так что превозмогите свою интеллектуальную лень и сами сведите все воедино. Не ждите, что я это сделаю за вас.
— Он назвал нас лентяями! — сказал я Кейт. — И это после проделанной титанической работы!
— В принципе, — признал Мэдокс, — вы практически раскрыли дело об убийстве и оказались ближе, чем я думал, к раскрытию другого дела. Но вам еще нужно свести все воедино.
— О'кей. — Я отошел к французским дверям и распахнул их.
Ночь была великолепна, яркий полумесяц сиял почти над головой, освещая поляну позади дома.
Вдали виднелась металлическая крыша генераторной — все три трубы извергали в небо дым. И еще я увидел три вездехода и черный джип — они объезжали дальнюю часть территории, словно охраняя генераторы.
— Как я вижу, дизели работают вовсю.
— Правильно. Они только что прошли техобслуживание.
Я прошел обратно к бару, где по-прежнему стоял Мэдокс.
— Значит, шесть тысяч киловатт.
— Верно. Откуда вы это узнали? В «Потсдам дизеле»?
Вместо ответа я спросил:
— А где у вас СНЧ-передатчик?
Он, кажется, не удивился и тут же ответил:
— Я не особенно поражен, что вы догадались об СНЧ-станции. Об этом всем известно, любой может зайти и посмотреть на генераторы, на кабели. И про это место в Адирондакских горах тоже все знают.
— Где передатчик, Бэйн?
— Я его вам покажу. Попозже.
— А мне кажется, теперь самое время.
Это он проигнорировал, и мы уставились друг на друга, глаз в глаз. И он вовсе не выглядел человеком, у которого возникли серьезные проблемы.
— Ну как, пришли к каким-нибудь сногсшибательным заключениям? Кейт? Будете кричать «Эврика!»?
— Четыре ядерные бомбы в чемоданах были переправлены двумя вашими самолетами в Лос-Анджелес и Сан-Франциско.
— Правильно. Что дальше?
— И ваш СНЧ-передатчик пошлет сигнал на взрыв этих устройств, когда они достигнут мест назначения.
— Так… тепло.
Мне уже начал надоедать этот вздор, и я сказал Мэдоксу:
— Игра окончена, приятель. Я арестую вас за убийство федерального агента Харри Маллера. Повернитесь, положите руки на стойку и поставьте ноги пошире. — Прикрой меня! — бросил я Кейт и шагнул к Мэдоксу. Он даже не шевельнулся.
Я услышал голос Кейт:
— Джон!..
Я обернулся и увидел в дверях Карла с охотничьим ружьем в руках. Оно было нацелено на Кейт.
У двери, ведущей в игровую комнату, возник еще один человек с наведенной на нас винтовкой «М-16».
Потом появился и третий — он целился в меня с террасы тоже из «М-16».
Они прошли в комнату, поближе к нам, и я рассмотрел парня, появившегося из игровой, — это был Лютер. А на террасе был второй парень из караулки, тот самый, которого я так напугал своей сиреной.
Я оглянулся на Мэдокса и увидел в его руке огромный армейский «кольт» сорок пятого калибра, направленный мне в лицо.
Ну что ж, нельзя сказать, что я этого не ожидал, однако ситуация показалась мне невероятной.
А потом Мэдокс сказал:
— Вы ведь сами знали, что живыми отсюда не выберетесь.
Мы с Кейт встретились взглядами. Она не выглядела испуганной, скорее разозленной. Может, на меня.
— Ну, так, — сказал Мэдокс. — Оба — на пол, лицом вниз. — И добавил, как будто мы и сами этого не знали: — Одно лишнее движение, и вы оба — трупы. Я не шучу.
