– Так это расследование убийства? – немного подумав, поинтересовалась Сьюзан.
– Судя по всему.
– Но... – начала она.
– Вот именно, "но", – перебил ее я.
Она остановилась и обвела глазами пустое пространство.
– Именно здесь?
– Где-то здесь. Я не могу точно сказать, где находились здания, но даже через тридцать лет полезно побывать на месте преступления. Даже если место преступления сметено снарядами и бомбами. Копы такие же мистики и суеверные люди, как солдаты на войне. Нам кажется, что мертвые, их тени, могут нам что-то рассказать или по крайней мере вдохновить на поимку их убийцы. Я в это не очень верю, но и отмахиваться не хочу. Ну так что, займемся спиритическим сеансом?
Сьюзан улыбнулась в ответ на мою улыбку.
– Мне понятно, как может вдохновить на расследование осмотр места преступления. Но как ты считаешь, не стоит ли за этим нечто иное?
– А ты как полагаешь?
– Понятия не имею.
– Почему тебе сказали, что это имеет отношение к бухте Камрань?
– Не знаю.
– Как это может быть связано с убийством во время войны?
– Без понятия.
– Почему разведывательные службы влезают в расследование уголовного дела?
– Ни малейшей идеи. А у тебя?
– Слишком много. Некоторые из них объясняют отдельные факты, но ни одна – все. Мне нужно больше фактов. У тебя они есть?
– Нет... разве что... Билл и полковник Гудман уж больно гоношились по поводу этого дела. Здесь нечто большее, чем убийство.
Я кивнул.
– Ты такая умная. Постарайся догадаться, в чем тут дело.
– Ну... – начала она, – убийца, капитан или свидетель Тран Ван Вин являлись в то время или являются сейчас очень важными персонами.
– Очень проницательный ответ.
Сьюзан изобразила на лице улыбку.
– Получила сигнал свыше.
Мы стояли на месте, которое было свидетелем по крайней мере двух больших сражений, но теперь хранило мертвенную тишину. Под покровом травы покоились с миром кости и бомбы: именно покоились, а не ждали моего возвращения.
– Как ты думаешь, этот Тран Ван Вин жив? – спросила Сьюзан.
– В этом-то ирония судьбы или совпадение, – ответил я. – Через два дня после того, как северяне захватили город, мы получили приказ спуститься с холмов и установить заградительные кордоны, чтобы противник не просочился из города. В те дни мы убили немало вражеских солдат. Так что не исключено, что я или кто-то из моей роты уничтожил моего главного свидетеля.
– В самом деле ирония. Если не жуть.
Я кивнул.
– Но у меня такое ощущение, что Тран Ван Вин не умер.
– И проживает в деревне Тамки?
– Конечно, нет. Это было что-то вроде кодового имени. Мой связной в Хюэ сообщил мне настоящее название.
– И какое же оно?
– Сейчас тебе сказать не могу. Может быть, позднее.
– Где эта деревня?
– На севере. Неподалеку от Дьенбьенфу. Знаешь, где это?
– Примерно. Неблизкая дорога. Это ты туда собираешься завтра?
– Планирую.
– Отлично. Дьенбьенфу в списке мест, которые я хотела посмотреть. Как мы туда доберемся?
– Я еще не знаю, как я туда доберусь. Думаю, насколько возможно, вдоль побережья на поезде, а дальше на внедорожнике.
– Неплохая идея. Но поезда начинают ходить только в пятницу. Тебя это не смущает?
– Смущает. А как бы ты поступила?
– Скажу, если угостишь меня ужином.
Я посмотрел на нее и спросил:
– У тебя в самом деле есть что-то на уме?
– Вчера я не весь день ходила по магазинам, – ответила Сьюзан.
– Расскажи.
– Нет. В свое время узнаешь. – Она взяла меня за руку, и мы повернули к мосту.
Первое, что бросилось мне в глаза: дети по ту сторону рва куда-то исчезли.
И второе: посреди крепостного поля стоял человек и смотрел на нас. Это был полковник Манг.
Мы глядели друг на друга через сотню метров пустого пространства.
– Кто это? – спросила меня Сьюзан.
– Попробуй догадаться.
– О... А что он здесь делает?
– Ну, для начала ждет, чтобы я к нему подошел, но я не собираюсь этого делать.
– Пол, я знаю таких людей: если ты вынудишь его потерять лицо, он совершенно взбесится.
– Вот что, Сьюзан, я чертовски устал от белых, которые только и делают, что пекутся, как бы азиаты не потеряли лицо.
– Я пойду поговорю с ним.
– Нет, ты останешься здесь.
Она не ответила, но и не двинулась с места.
За спиной Манга еще примерно в сотне метрах стояли два человека в форме с винтовками в руках. Даже на таком расстоянии в одном из них я узнал своего приятеля Пихалу из Сайгонского аэропорта.
На самом Манге были зеленый френч и рубашка с галстуком, что, разумеется, больше соответствовало здешнему прохладному климату. На голове – фуражка, на поясе – кобура с пистолетом.
Поднялся ветер, солнце падало за деревья, и его тень вытянулась через пустующие акры бывшей Цитадели. Скоро стемнеет. Я приготовился простоять на этом месте до рассвета.
– Пол, – предложила Сьюзан, – давай пройдем ему навстречу треть пути. И он поступит точно так же.
– Да пошел он... я его сюда не звал.
– Ему не требуется приглашений. Послушайся меня – пошли. – И она сделала шаг вперед.
Я немного поколебался, но все же последовал за ней. Однако через тридцать шагов остановился.
Полковник Манг правильно понял правила игры и тоже сделал ровно тридцать шагов. Глупо, разумеется, но мужчины ведут себя как дети, если речь идет об их самолюбии.
Так мы и приближались друг к другу: я шаг, и он шаг. Между нами оставалось метров десять, когда Манг встал. Я тоже остановился.
Мы смотрели друг на друга. Чертов коротышка явно злился. Что ж, по крайней мере не я один.
– Пошли, Пол, – повторила Сьюзан. – Ты свое доказал. Давай узнаем, что он от тебя хочет.
– Мать его...
Манг, видимо, не расслышал, что я сказал.
– Добрый вечер, мистер Бреннер, – поздоровался он.
Я не ответил.
Сьюзан почувствовала, что сыта по горло нашей дуростью, и сама подошла к вьетнамцу. Я не слышал, на каком языке они разговаривали, но через минуту Сьюзан повернулась ко мне:
– Присоединяйся к нам.
Ничего себе выдался денек: долина Ашау, Кесанг, ДМЗ и вот теперь Куангчи. Мой мозг был полон военных воспоминаний, а в теле бурлили дурные мужские гормоны. Мне стукнуло в голову, что я больше не турист, а опять солдат на позициях. И нечего мне слушать, как в Сайгоне, всякую чушь этого Манга. Быстро же меня проняло. Была бы со мной моя "М-16", я снял бы тех двух придурков, и Манг не успел бы схватиться за пистолет.
– Пожалуйста, Пол, иди к нам, – опять попросила Сьюзан.
Я глубоко вздохнул и сделал последние десять шагов – туда, где стояли она и полковник Манг.
Мы больше не обменивались приветствиями, и я первый задал вопрос:
– Что вы здесь делаете?
Он пристально посмотрел на меня.
– Это я хочу задать вам такой вопрос.
– Я вам сообщал, что собираюсь в Куангчи, где когда-то служил. Так что нечего меня спрашивать, почему я здесь.
Манг покосился на меня – он явно понял, что я оставил прежнюю манеру разговаривать твердо, но вежливо.
– Ну и что вы здесь увидели? Я же вас предупреждал, что в Куангчи ничего нет: американские бомбардировщики сровняли с землей всю провинцию. Вы это хотели увидеть? – Он обвел рукой пустое пространство. – Довольны?
Я сделал глубокий вдох и ответил:
– Полковник, вы же прекрасно знаете, почему самолеты бомбили провинцию. Почему бы вам не попытаться посмотреть в глаза реальности, как это делаю я с тех пор, как приехал сюда?
– Реальность такова, какой мы ее представляем, – без колебания ответил он.
– Нет, реальность – это то, что произошло на самом деле. Побоище в Хюэ и побоище в Куангчи в шестьдесят восьмом. Я видел собственными глазами. Признаю, побоище случилось и в Милае. Кровь и на ваших, и на наших руках. Поймите это и перестаньте попрекать меня этой чертовой войной. Не я ее начинал и не вы. Пора с ней покончить.
Мангу не понравился мой назидательный тон, но он сдержался и холодно продолжал:
– Никакого побоища ни в Хюэ, ни в Куангчи не было. Там уничтожили врагов народа. Это вы устроили побоище в Милае.
– Что вы от меня хотите?
– Чтобы вы ответили, с какой целью вы и ваша спутница установили контакт с горцами.
– Вы имеете в виду моев? Дикарей?
– Я имею в виду горцев. Какое у вас к ним дело, мистер Бреннер?
– Никакого.
– А мистер Лок утверждает обратное.
