«Я все-таки уверен в том, что основой нашей политики должно стать упрочение ее теперешнего положения, установление дружественных контактов с другими странами, нам необходимо торговать с ними и заимствовать все, в чем они преуспели, устраняя, таким образом, наши собственные недостатки. Укрепляя национальную мощь Японии и ее обороноспособность, мы постепенно подчиним иностранцев своему влиянию и в конце концов все страны мира изведают счастье подлинного благополучия, тогда наше господство над всем миром будет непререкаемым».
Сираи в своем стремлении переделать историю игнорировал главное. А вот Акира сумел прозреть истину и сказал Савиджу по пути в «Горный Приют»: «Мы можем извлекать уроки из истории, но повернуть ее вспять — невозможно».
Другими словами, думал Савидж, мы движемся вперед. Непрерывно. Мы можем использовать опыт прошлого, но настоящее — это мостик между прошлым и будущим, переходный период, когда формируются новые факторы, служащие гарантом того, что даже самое ближайшее будущее будет коренным образом отличаться от прошлого.
Мы не можем повернуть вспять, мысленно констатировал он, с грустью вспоминая счастливое отрочество и ту страшную ночь, когда застрелился отца. Но что можно сказать о честолюбивых мечтах и в особенности о любви? Неужели они бессмысленны и обречены на провал? И только потому, что настоящее является продолжением прошлого и запрограммировано им, но в какой-то момент порывает с ним, а будущее, по научному определению, представляет перемены, диктуемые непредвиденными обстоятельствами.
Ложная память. Дезинформация.
Месяцами я жил в прошлом, которого в действительности не существовало.
Я противостоял настоящему, которое лишь повторяло прошлое. С одной только разницей. Да… Савидж сглотнул… Акира мертв. (Боже правый, как же мне его недостает!) Но смерть его была не такой, какой она представала в моих кошмарах. Он был…
Обезглавлен. Да.
И голова его упала на пол, подкатилась ко мне и подмигнула.
(Как мне его недостает!)
Но прежде чем его тело рухнуло на пол, безжизненные руки вручили мне меч.
В моем прошлом все было не так.
Тогда, быть может, мы все-таки сумеем вернуться назад и что-то изменить в своем прошлом.
Но в данном, конкретном случае прошлое было ложью. Его не существовало. Все это было дурной шуткой, проделанной над нашей памятью.
А может, не все? Помнишь, что ты вычитал в книге, которую тебе дал доктор Сантицо. Память — это не то, что произошло год, месяц или день назад. Это одномоментная категория, всего лишь миг, когда прошлое становится настоящим, которому суждено стать будущим. Я — пленник своего сознания, сиюминутного представления об окружающем меня мире. Прошлое невозможно повторить. Будущее — загадка. Теперь я существую вечно. До самой своей смерти.
А как же быть с надеждами и любовью? И с Рейчел? И с…
И что будет завтра? Неужели мои мечты рассыплются в прах, надежды умрут, а любовь испарится?
Не думаю.
Потому что Рейчел известна истина. Она мне часто ее твердила.
Авраам верил.
По причине абсурдности веры.
Альтернатива неприемлема. Пока я действую по доброй воле…
…и знаю, что будут боль и страдания…
…и пока я стремлюсь вперед…
…по доброй воле…
…несмотря на страдания…
…несмотря на боль…
…с Божьей помощью…
…по причине абсурдности веры…
…я не стану заложником судьбы…
ЗАПУТАННАЯ ЛОЖЬ
Кошмар Савиджа приобрел ужасную форму, теперь он как бы включал два варианта одних и тех же видений. Лежа неподвижно в луже крови, Савидж увидел голову Акиры с его печальными, полными слез глазами и со страшным криком подскочил в постели. Таким образом, ему приходилось дважды видеть смерть Акиры и Камити.
Пронзительная боль в руках вернула его к действительности. И тут он услышал тихий, ласковый голос. В первый момент ему показалось, что он находится в филадельфийском отеле и, как тогда, в подобном случае, его успокаивает Акира. И ему сделалось страшно. Ведь если он находится в Филадельфии, значит, решающей схватки с Сираи еще не было. Настоящее было прошлым, и ужасу будущего было суждено продлиться.
Эта мрачная мысль снова заставила Савиджа истерически вскрикнуть. Заботливые руки и ласковый голос возымели действие. И тут Савидж понял, что рядом с ним — Рейчел, а он, обмякнув, сидит на футоне, что голова забинтована, правая рука в гипсе, а грудную клетку стягивает эластичный бинт. И содрогнулся. Он вспомнил больницу Гаррисберга, в которой никогда не был, закованное в гипс тело, хотя его руки-ноги не были сломаны, и несуществующего врача-блондина.
— Успокойся, — говорила ему Рейчел. — Не двигайся. Не пытайся вставать. — Она осторожно снова уложила его на футон. — Отдыхай. — Она наклонилась и поцеловала его заросшую жесткой щетиной щеку. — Ты в полной безопасности. Я ведь обещала, что буду тебя защищать. Так что успокойся. И спи.
Когда туман в мозгу Савиджа постепенно рассеялся, он осознал весь комизм ситуации: подумать только, Рейчел защищает его! Он даже попробовал ухмыльнуться. Но в голову будто вогнали кол, и, почувствовав оглушающую боль, Савидж закрыл глаза.
— Где я?
— У Таро, — ответила Рейчел.
Савидж удивленно взглянул на нее и попытался заговорить:
— Но каким образом…
— Те двое учеников Таро, что остались с вами, когда вы последовали за Сираи, доставили тебя сюда.
— Я все-таки не… Как?..
— Вы приказали им ждать внизу, когда стали взбираться наверх.
Несмотря на боль в голове Савидж кивнул.
— Спустя два часа они услышали стрельбу, — продолжала Рейчел. — Из пистолетов и автоматов. Они говорят, что это походило на военное сражение. Вскоре после этого две машины спустились вниз и умчались прочь.
Савидж глубоко вздохнул, стараясь сосредоточиться.
— А потом?.. — Его голос сорвался.
— Береги силы. Давай договоримся, что рассказывать буду я. — Хочешь пить? Может, ты хочешь…
— Да, хочу. — Он постарался выговорить это как можно яснее, хотя разомкнуть запекшиеся губы было крайне болезненно.
Она принесла стакан воды и осторожно просунула ему между губ согнутую соломинку. Он начал всасывать воду, и хотя сухой распухший язык повиновался ему с большим трудом, он не сдавался.
Рейчел убрала стакан.
— Если будешь пить так быстро, тебя стошнит. — Она внимательно посмотрела на него и продолжала: — Итак, спустя два часа эти двое решили проверить, в чем там дело.
Савидж снова закрыл глаза.
— Хочешь спать? Мы можем поговорить позже.
— Нет, — выдохнул Савидж. — Я хочу… должен… узнать.
— Решив, что стрельбу затеяли те люди, которые уехали в автомобилях, ученики Таро рискнули подняться в гору на мотоциклах, потому что пешком потребовалось бы много времени.
Здоровой рукой Савидж подал ей знак продолжать.
— Поднявшись наверх, они спрятали мотоциклы и пошли через лес. Там они обнаружили огромное здание, или даже несколько разностильных построек, составляющих единый комплекс. Это мне напомнило твое описание «Мэдфорд-Гэпского Горного Приюта». — Она заколебалась. — И множество трупов на газонах.
Воспоминание о трупах заставило Савиджа поморщиться.
— И тут машины вернулись. Ученики Таро спрятались и стали следить за происходящим из своего укрытия. Из машин вышли мужчины и прошли в здание. Молодые люди подождали, а затем осторожно последовали за ними. И в доме обнаружили еще множество трупов.
— Да, — сказал Савидж. — Их было очень много. — Ноздри его затрепетали от воспоминаний об этом кошмаре. — Повсюду.
— Они услышали выстрелы. Наверху. Не зная, что там происходит и с чем они могут столкнуться — ведь их было только двое, — им пришлось действовать весьма осмотрительно. К тому времени, как они добрались до третьего этажа, там все было завалено трупами. — Рейчел прикусила губу. — Они увидели обезглавленного Акиру, Сираи — разрубленного пополам. А трое стояли над тобой, намереваясь размозжить тебе череп. Тогда ученики Таро схватили валявшееся на полу оружие и пристрелили всех троих, прежде чем они успели расправиться с тобой.
Савидж был очень слаб. Он изо всех сил пытался преодолеть усталость и дослушать рассказ Рейчел до конца.
— Но ты мне так и не сказала. Сюда-то я как попал?
— Один из учеников Таро поехал на мотоцикле в деревню, где они оставили вашу машину, и привел ее к самому зданию на вершине горы. Тебя и Акиру в салоне машины доставили сюда. Один парень вел машину, другой — сопровождал ее на мотоцикле. Таро приказал им вернуться обратно, забрать второй мотоцикл и положить трупы так, чтобы создалось впечатление, будто кто-то из людей Сираи пытался на него напасть, пока остальные его защищали. Судя по газетным сообщениям, власти этому поверили, хотя и не могли понять, с чего все это началось.
