– Впечатляет, правда? Немного не по себе видеть эту технологию в действии, хотя я насмотрелся на всякие взрослые игрушки... – Он вздохнул.
За спиной послышался рев дизельного двигателя. В десяти метрах от уазика остановился бортовой «Урал» с тентом, и оттуда посыпались ловкие подтянутые ребята. Некрасов строго смотрел на них, но, помимо строгости, была в его взгляде какая-то затаенная гордость.
– Товарищ генерал, – тихо сказал он. – Может, оттащить бензовоз? Зацепим «Уралом», и...
– Пока не стоит, – так же тихо ответил генерал. – Это – наш шлагбаум. Когда ситуация изменится...
– Так точно, – сказал Некрасов и отступил назад.
– Ну что? Потянулись мучительные минуты ожидания? – снова обратился Севастьянов к Залине. – Сколько это продлится, неизвестно.
Он поискал глазами Некрасова.
– Капитан, организуйте какую-нибудь палатку. – Он посмотрел на одну обочину, потом – на другую. – Вон там. – Генерал показал на место для пикников, которое, наверное, смог бы вспомнить Джордж.
Приказ не застал капитана врасплох, двое бойцов скинули из кузова брезентовый тюк и потащили на указанное место.
– Будем ждать? – Это не было вопросом, скорее это звучало как утверждение.
Залина тряхнула густой челкой:
– Конечно.
Спустя пятнадцать минут они удобно расположились в небольшой, но уютной палатке. Прорезиненный брезент надежно укрывал от солнца, и здесь, под тентом, жары почти не чувствовалось.
Минуты тишины и покоя подействовали на Залину благотворно, она продолжала размышлять и внезапно поняла, что все больше и больше боится того момента, когда поле исчезнет. Это казалось странным, но это было так. Она пока не могла четко сформулировать причину своих опасений, но думала, что она существует и что она достаточно веская.
И самое главное – она ни минуты не сомневалась, что и это тоже предусмотрено. Но почему? Чего от них добиваются? В какой момент они должны совершить гибельную, непоправимую, фатальную ошибку?
Вошедший капитан Некрасов оторвал ее от размышлений.
– Товарищ генерал! На берегу Оки задержали человека. Пытался выйти из ЗОНЫ. Вы приказали доставлять всех к вам.
Залина от неожиданности вскрикнула, но тут же прикусила язык.
Севастьянов пожевал губами:
– Давай его сюда.
– Товарищ генерал, он был с оружием. Автомат Калашникова. Пробовал стрелять, но в воздух. В конце концов сдался сам... И все-таки... Мало ли что...
– Как-нибудь справимся, капитан. А? Как ты думаешь?
Веди.
Плиева открыла кейс, достала бумагу и ручку и приготовилась записывать.
– О чем вы собираетесь его расспрашивать? – спросил Се вастьянов.
– Еще не знаю. Сначала я хочу присмотреться, некоторые особенности поведения, мимики, жестикуляции. Составить общую картину. А потом – перейду к вопросам.
– Ну что ж? Логично. Значит, партию первой скрипки отдаете мне?
– Пока – да, – улыбнулась Залина.
– Ладно. Я начну.
За пологом палатки послышался шум, затем вошел капитан Некрасов и поставил на середину складной табурет.
– Вводите! – Он махнул рукой.
Двое дюжих десантников буквально внесли хлипкого, как показалось Залине, мужичонку. На нем были наручники, правой рукой он придерживал штаны.
– Сюда! – Парни усадили задержанного на табурет.
Плиеву удивило поведение генерала. Он не проронил ни слова. Он внимательно смотрел на человека, доставленного из ЗОНЫ, и человек рассматривал его с тем же интересом.
Затем Севастьянов подошел к мужичку – и Плиева поняла, что он, видимо, не такой уж хлипкий, скорее исхудавший, – взял его за подбородок и повернул лицо задержанного к свету.
– Откройте. – Он махнул рукой, и один из десантников откинул полог, впуская в палатку дневной свет.
Дальше генерал повел себя странно. Он вытянул палец и ткнул задержанного в правую сторону груди.
– Восемьдесят второй? – сказал он.
– Там, где было мало воды, – ответил мужичок. – Двадцать лет прошло...
Генерал усмехнулся и отошел к столу.
– Снимите с него наручники.
Он уловил вопросительный взгляд Некрасова и махнул рукой.
– Снимите.. Он сам бы давно уже снял, если бы захотел... Еще не забыл, как это делается? – обратился он к задержанному.
– Это больно. Пальцы уже не те. Да и смысла нет. Все равно приходится держать штаны.
Некрасов подал молчаливый знак, один из десантников отомкнул наручники и убрал их в карман.
– Вот уж кого не ожидал встретить... – пробормотал гене рал.
Залину так и подмывало спросить: «Вы знакомы?», но она вовремя сдержалась, это и так было понятно.
– Ну... И что ты здесь делаешь?
– Ну, вы-то... – Задержанный обращался к Севастьянову на «вы», но Плиева поняла, что это – не сиюминутное «вы», оно пришло откуда-то оттуда, из двадцатилетней глубины. – Вы-то понятно... Командуете. Товарищ генерал... – Он помолчал, прикидывая. На погонах Севастьянова не было никаких знаков различия. – Генерал-полковник, я полагаю?..
– Да... Третью звезду мне кинут, когда вышвырнут на пенсию. Пока – генерал-лейтенант.
– На пенсии не так уж и плохо живется. – Мужичок утер разбитую губу.
Генерал внимательно посмотрел на него, словно пытаясь найти доказательства этим словам... И, видимо, не нашел.
– Я вижу, – процедил он и поднял глаза на Некрасова: – Можете идти. Я разберусь.
Некрасов четко развернулся через левое плечо и шагнул прямо на десантников. За мгновение до того, как он уперся в них, оба бойца неслышно исчезли из палатки, словно их и не было. Залина в который раз удивилась такому странному на первый взгляд сочетанию: больших габаритов и стремительности.
– Ну так и что ты здесь делаешь... – генерал замялся на секунду, – Борис...
Мужичок улыбнулся:
– Я уж думал, не вспомните...
– Я, как Чингисхан – помню всех своих людей по именам. А тебя-то уж...
Улыбка на лице задержанного стала еще шире:
– Славное было время.
– Любое время кажется славным, когда ты был молод. Ты уходишь от ответа. С тобой что, надо разговаривать по-другому?
Мужичок пожал плечами:
– Я отвык от разговоров.
– Хорошо. Капитан Ластычев, доложите о происшествиях, случившихся за сегодняшний день.
– Меня комиссовали подполковником.
– Ну а я тебя знал капитаном. Это я был тогда подпол ковником.
– Как мне к вам обращаться?
– Валяй, как хочешь. Думаю, «подполковник» звучит нормально. Это было действительно славное время.
– Товарищ подполковник. – Со стороны это выглядело глупой игрой двух более чем зрелых мужчин, пытающихся вспомнить былые деньки, но Залине было не смешно. Она внезапно поняла, что ее здесь нет: есть только молодой капитан и его начальник, и этот капитан любит своего командира – той чистой и беззаветной любовью, которая иногда возникает между двумя мужчинами: одним, постарше и поопытнее, и вторым – помоложе. – Около полудня на вверенном мне железнодорожном переезде...
Брови генерала удивленно поползли вверх.
– Я – обходчик, – пояснил Ластычев.
– А-а-а...
– ...было выставлено оцепление силами местных органов внутренних дел. Старший – майор Ларионов. – Он сбился на доверительный тон: – Ребята действовали четко, согласно приказу. Я оказался на оцепленной территории.
– Понятно. – Генерал склонился над картой. – Переезд... Угу...
– Затем в походном порядке я отбыл в направлении деревни Бронцы.
– Решил провести глубокий рейд, – уточнил Севастьянов.
– Чтобы пополнить запасы провианта... – поддакнул Лас тычев.
– Каким провиантом увлекаешься?
– Бывает всякое, – уклончиво ответил Ластычев, но по его лицу было видно, что именно он предпочитает.
– Хорошо. Ты пошел в Бронцы?
– Так точно. В Бронцах я увидел... – Казалось, только сейчас Ластычев обратил внимание на Плиеву.
– Это – тоже капитан. Залина Александровна Плиева, – представил женщину Севастьянов.
– Мундирчик у нее... Красивый... Из особистов? Севастьянов кивнул.
– Оно и видно. Ну так вот. Бронцевский гарнизон перебит. Насколько я понял, в живых никого не осталось...
– Поподробнее, пожалуйста, – сказала Плиева.
– Ну... Впечатление такое, будто действовали профессионалы, но дилетантскими методами. Или наоборот.
– То есть?
– Никаких огнестрельных ранений. Нигде ни одной гильзы. В ход пущены все подручные средства, но... Поставленная цель достигнута.
Плиева и Севастьянов переглянулись.
– Это могло выглядеть так, словно они убили друг друга? – медленно, пытаясь максимально четко сформулировать вопрос, проговорила Плиева.
Ластычев задумался.
– Наверное, это можно допустить как одну из версий... Хотя, если честно, мне непонятно, что они не поделили. Может, хотели переименовать деревню и не пришли к единому мнению?
– Ты подумал, что дело пахнет жареным, и решил... – продолжил генерал.
– Выходить из окружения. Севастьянов повернулся к Плиевой:
