Девочки с блестящим будущим - Венди Кацман

В прошлом году, когда родителей охватила университетская мания, Келли сильно переживала, справится ли дочь с титаническим напряжением, неизбежно сопровождающим подачу документов в Стэнфорд. Но Крисси оказалась крепким орешком и только усерднее налегла на учебу. А затем… Затем она принялась вырывать волосы. Келли ничего не замечала до тех пор, пока парикмахер, подстригавшая Крисси, не обратила ее внимания на эту проблему. Педиатр поставил диагноз «трихотилломания» (Келли подумала, что это слово больше подходит для кишечной инфекции, вызванной поеданием недожаренной свинины), прописал антидепрессанты в крошечных дозах и физическую активность. С того дня забота о душевном здоровье дочери заняла все мысли Келли: она зорко следила за ходом лечения, избавила Крисси от лишних треволнений (например, работы по дому) и делала все возможное, чтобы ее хрупкая дочь поступила в Стэнфорд, не сорвавшись и не рассыпавшись на кусочки, как бедняга Шалтай-Болтай.

– Как только очутишься в Стэнфорде, все твои тревоги исчезнут, – пообещала она, обнимая Крисси. – Ты вышла на финишную прямую. Держись. Осталось совсем немного.

– Я знаю. Просто не могу дождаться, когда все это кончится.

– Я тоже, – вздохнула Келли. – Ты, часом, не слышала, кто-нибудь, кроме Брук, намеревается поступать в Стэнфорд?

Крисси закатила глаза.

– Ты, знаешь ли, не единственная, кто заставил своих детей поклясться все держать в тайне.

Келли убедила Крисси никому не говорить про досрочную подачу документов в Стэнфорд. На всякий случай. Чтобы ошалевшие выпускники Эллиот-Бэй, ненароком поддавшись стадному чувству, не последовали ее примеру. За попадание в ведущие университеты страны и без того разыгрывались нешуточные страсти, не хватало еще, чтобы половина двенадцатиклассников избрали Стэнфорд объектом своих желаний. В прошлом году в академии произошла довольно поучительная история: тринадцать учеников – настоящее столпотворение, – соблазнившись Лигой плюща, подали заявления в Дартмутский колледж, так как годом ранее тот значительно повысил долю поступавших абитуриентов, сравнявшись по показателям с Университетом Южной Калифорнии. Каждый из тринадцати думал, что он один такой умный, но просчитался, недооценив шаблонно мыслящих одноклассников. В результате в Дартмут взяли только двоих. К сожалению, обучение Келли и Кевина в Стэнфорде ни для кого не являлось секретом, и Крисси сложно было притворяться, что она не собирается продолжать семейную традицию. И все же, чтобы имя Крисси не трепали сплошь и рядом, Келли предпочитала уходить от прямого ответа на вопрос, куда намеревается поступать ее дочь, и напускала туману. Однако сегодня все изменилось. Возможно, пора поменять тактику.

– Просто я подумала, теперь, когда ранняя подача на носу, у ребят могли языки-то и развязаться. Винни ничего тебе не говорила?

Крисси резко дернула плечами и уткнулась в ноутбук.

– Я с ней не вожусь.

Мгновенно поняв, что из дочери ничего больше не вытянуть, Келли поднялась и поцеловала ее в темя.

– Не засиживайся допоздна, солнышко. Люблю тебя.

Келли забралась под одеяло, но так и не смогла сомкнуть глаз. Мозг ее продолжал напряженно работать, а большой палец правой руки инстинктивно потянулся к иконке «Фейсбука»^◊ [2] на экране смартфона. Просмотрев недавние публикации друзей и приятелей со всех концов страны, она убедилась, что университетская лихорадка охватила всех и каждого: новостная лента захлебывалась от постов обезумевших родителей, чьи дети оканчивали школы. Увы, ждать от этого братства по оружию особых слов утешения не приходилось.

Однако самый неожиданный удар в спину Келли получила от бывшей стэнфордской соседки по комнате, которая обитала вместе с семьей в пригороде Чикаго и тоже воспитывала юную абитуриентку.

Сердце Келли учащенно забилось, и ее охватил охотничий азарт. Тремя днями раньше в газете «Сиэтл таймс» опубликовали список полуфиналистов Эллиот-Бэй, претендующих на получение национальной «Почетной стипендии». Крисси возглавляла список наравне с Винни, но вот имя Брук, как ни странно, – подозрительно странно – отсутствовало. И хотя университетские кураторы на все лады твердили, что полуфиналисты конкурса на получение национальной «Почетной стипендии» не имеют совершенно никаких льгот при поступлении в высшие учебные заведения, родители думали и гадали, как бы добиться столь высокой чести для своего ребенка. Чем черт не шутит, верно? И потому два лета подряд, после того как Крисси оканчивала девятый и десятый классы, Келли, не раздумывая, раскошеливалась на заоблачно дорогущие лагеря, где детишек готовили к сдаче квалификационных академических тестов на получение «Почетной стипендии». Правда, связанная выдвинутым консультационным центром принципом «рот на замок», она так и не решилась опубликовать в соцсетях столь радостную новость, хотя ее так и подмывало, но… Но почему бы и нет? Учитывая сегодняшнее сообщение мисс Барстоу, возможно, пришла пора выйти из тени и безбоязненно заявить о своих притязаниях на Стэнфорд, чтобы показать всем: в этой игре она собирается победить. Выбрав снятую на днях фотографию, где Крисси широко улыбается, держа в руках номер «Сиэтл таймс» с крупно набранным заголовком «Академия Эллиот-Бэй – рекордсмен среди школ штата Вашингтон: список полуфиналистов национальной “Почетной стипендии” возглавили сразу 27 учеников», Келли стала придумывать к ней яркую подпись. Спустя полчаса интенсивной мыслительной деятельности она нажала кнопку «Опубликовать», и на ее страничке появилась фотография Крисси с тщательно продуманными словами: «Горжусь своей расчудесной дочуркой! Пало-Альто? Да! До встречи в Стэнфорде!!!»

– Алисия, через двадцать минут у вас совещание по дальнейшему развитию бизнеса, – напомнила секретарь Шарлотта, впархивая в кабинет с серебряным подносом в руках.

Поставив поднос на буфетную стойку, она вынула из ящика небольшую серую скатерть из льна, салфетку ей под цвет, столовое серебро и, ловко разложив их на стеклянном журнальном столике, сервировала Алисии обед на одну персону. Затем достала из небольшого холодильника бутылку газированной минеральной воды и перелила воду в бокал из резного хрусталя.

– Я проверила: на этот раз повар не положил в салат ни лука, ни огурцов. Желаете что-нибудь еще?

– Нет, Шарлотта, благодарю. Больше ничего, – откликнулась Алисия, пробегая глазами по открытой на экране компьютера странице с тезисами будущего выступления.

На самом деле ей хотелось ядовито процедить: «И кто же сдох в этом чертовом лесу, что ты сподобилась принести мне надлежащий салат?» – но она сдержалась. Марен никогда бы так не оплошала. Наверное, прежде чем нанимать референтов, ей стоило заплатить Марен, чтобы та их как следует натаскала. Возможно, тогда она получила хотя бы одного вышколенного секретаря. На столе завибрировал телефон. Алисия покосилась на экран и увидела сообщение от мужа.

Когда она отказала ему в любовной игре по телефону и устроила выволочку за ненаписанные Брук эссе, он почти на целые сутки замкнулся в каменном молчании. Не отвечал на ее звонки и завалился спать, не дождавшись ее полночного возвращения из Нью-Йорка. И сегодня утром, прежде