поедем в местное отделение полиции. Там установлен контрольный пункт на время расследования.
— Насколько я поняла, вы работаете не в Толедо.
Беррокал покачал головой.
— Нет, я работаю в Мадриде. В таких городах, как Толедо, редко совершаются убийства, да и те, как правило, бытовые. В результате у них нет сотрудников с опытом расследования более сложных убийств, поэтому они делают запрос в Мадрид, и кто-нибудь из нас едет на помощь.
— Это непросто, — заметила Фиона. — Приходится быть очень осторожным, чтобы не задеть чувства местных стражей порядка.
Беррокал пожал плечами, не переставая барабанить кончиками пальцев по краю окна.
— Непросто. А с другой стороны, так проще для толедских полицейских. Когда я наступаю кому-нибудь на любимую мозоль, местные разводят руками: «Это не мы, это столичный ублюдок разворотил тут все и всем мешает». Конечно же, встречаются чувствительные следователи, которым мое присутствие обидно, и их приходится очаровывать. — В глазах у него мелькнула улыбка. — Об этом вам тоже надо знать. Подобно мне и моей команде, вы, как говорит моя жена, «важный гость».
Фиона криво усмехнулась.
— В этом есть и слабая сторона. Не исключено, что мое незнание города и местных обычаев приведет к тому, что я переоценю или недооценю тот или иной факт.
Беррокал опять пожал плечами.
— Но есть и другая сторона. Местные могут воспринимать как само собой разумеющееся то, что вам покажется необычным.
— Толедо ведь туристский город, правильно?
— Правильно. Здесь еще живет архиепископ, поэтому церковные чиновники занимают большинство зданий вокруг кафедрального собора. Между церковниками и туристическим бизнесом в Старом городе есть незначительная прослойка людей, занимающихся всем остальным. С каждым годом их становится все меньше, люди покидают Старый город, исчезают традиционные промыслы.
Фиона задумалась об этом, но спросила, стараясь не выдать свою заинтересованность:
— И те, кого туристический бизнес изгоняет из центра, таят на него зло?
Беррокал усмехнулся.
— Полагаю, большинство счастливо поменять свое мрачное жилье где-нибудь на шестом этаже на просторную квартиру в доме с большими окнами и лифтом. Да еще с патио или балконом, где можно посидеть и подышать свежим воздухом. Не говоря уж о горячей воде.
— Все равно… — Фиона старалась тщательно подбирать слова. — Я выросла в маленьком городишке на Севере Англии. Почти в деревне. Но это красивая деревня в самом центре дербиширских гор. Отличное место для тех, кто любит пешие прогулки. Там есть доступные для всех пещеры. С годами появилось много туристов. Стоило выставить на продажу дом, как его покупали чужаки и превращали в гостиницу. На главной улице уже все магазины торгуют сувенирами или переделаны в кафе-кондитерские. Владельцы пабов отдают предпочтение заезжей публике. Летом невозможно пройтись по главной улице или поставить машину возле собственного дома. К тому времени, как я оттуда уехала, половина населения менялась каждую неделю, потому что это были приезжие, которые чего только не везли в своих машинах. На месте они покупали только хлеб и молоко, и деревня умерла. Она превратилась в ночлежку для туристов. Тамошние жители, оказавшиеся не у дел, совсем не выглядели счастливыми. Если подумать, то и здесь можно найти людей, которых не радуют перемены.
Беррокал внимательно посмотрел на Фиону. Он был достаточно умен, чтобы понять ход ее мыслей. Из ее очевидного отрицания того анализа личности убийцы, который вроде бы напрашивался сам собой, следовало что-то важное.
— Думаете, кто-то убивает, потому что не любит туристов?
Он постарался, чтобы в его голосе не прозвучало недоверие. В конце концов, кандидатура этой женщины была одобрена Скотланд-Ярдом.
Фиона опять отвернулась и стала смотреть на мелькающие за окном зеленые поля.
— Я думаю, майор Беррокал, что все не так просто. И уж во всяком случае я не хочу теоретизировать, не имея на руках всех данных. Однако признаюсь, мне кажется, что мотивировка здешних преступлений совсем иная, нежели обычная сексуальная фрустрация.
— Ладно. Что вам нужно для работы?
— Я хотела бы следовать предложенному вами плану. Сначала осмотрим те места, где были совершены преступления, а потом поедем в полицейский участок. Надо взглянуть на фотографии и почитать отчеты патологоанатомов. Еще я хотела бы получить путеводители, которые были найдены на месте преступления, если это возможно. А потом я поеду в отель и подумаю.
Беррокал кивнул.
— Я была бы вам очень благодарна, если бы вы смогли получить у толедских коллег все отчеты об актах вандализма, направленных против исторических ценностей, а также отелей или фирм, снабжающих туристов продуктами. Ну и, конечно же, против самих туристов. Скажем, за двухлетний срок. Раскрытые и нераскрытые тоже. — Фиона улыбнулась. — И еще мне нужна самая подробная карта города, которую можно сканировать в компьютер.
— Я займусь этим. — Беррокал склонил голову. — Вы уже доказали, что на эти дела можно взглянуть с иной точки зрения.
Фиона поерзала на сиденье и теперь смотрела в лобовое стекло над плечом шофера.
— Надеюсь. Когда я берусь за дело, то у меня другой подход, нежели у следователя. Я ищу психологические элементы, а не только улики, которые объединяют данное преступление с какими-то другими. И еще очень важна география. Ну и, конечно же, я ищу сигналы, которые могут что-нибудь рассказать мне о преступнике.
— И получаете представление о том, как работает его голова?
Фиона нахмурилась.
— Ну, до мотивации еще далеко. Скорее я стараюсь представить, как он смотрит на мир. Мотивация всегда индивидуальна. А общее у всех — конструирование личности на основании того, что человек знает о мире. Преступление — это отражение обыденной жизни преступника. Той жизни, в которой он чувствует себя уютно физически и душевно. В преступлении я ищу ключи к его поведению в обычной жизни.
Фиона криво усмехнулась и продолжала:
— Некоторые из моих коллег смотрят на это иначе, почти как вы. Они ищут в прошлом преступника симптомы, которые влияют на его сегодняшнюю жизнь. Мне это никогда не казалось продуктивным. Держу пари на все что угодно, многие люди растут вроде бы в одинаковых условиях, но ведь подавляющее большинство не психи и не совершают серийные преступления, иначе диагностика не составляла бы ни малейшего труда. Я не говорю, что мои методы всегда дают результат, но у меня часто не бывает достаточно данных. Майор, не рассчитывайте на магическую формулу. Тем не менее у меня совсем другое образование, чем у следователей, и я смотрю на вещи с другой точки зрения. Мы видим случившееся в стереоварианте, а не в моно, и я полагаю, что в этом наше преимущество перед преступником.
— Поэтому вы тут, доктор.
Беррокал наклонился к шоферу и что-то сказал ему.
