Ария плюхнулась на диванчик, устраиваясь рядом с братом. Когда закончился рекламный ролик «Мерседеса» и в эфир вернулся выпуск новостей, Ария и Майк застыли и уткнулись в экран.
– Вчера анонимный источник прислал нам этот клип об Элисон ДиЛаурентис, – объявил ведущий. – Вам станет не по себе, когда вы увидите, какой невинной была ее жизнь всего за несколько дней до убийства. Давайте смотреть.
Клип открылся дрожащей картинкой, и Ария сразу узнала кожаный диван в гостиной Спенсер.
– И за то, что у нее нулевой размер, – прозвучал за кадром голос Ханны. Камера сдвинулась к совсем еще юной Спенсер в розовой рубашке поло и домашних брюках «капри». Светлые волосы каскадом падали на плечи, а на голове искрилась стразами тиара.
– Круто она выглядит с этой короной, – с энтузиазмом сказал Майк, открывая большой пакет чипсов «Доритос».
– Тссс, – шикнула Ария.
Спенсер выразительно посмотрела на телефон Эли, втиснутый между подушками дивана. – Хотите почитать ее эсэмэски?
– Я хочу! – прошептала Ханна, выныривая из кадра. Камера переместилась к Эмили, которая выглядела почти так же, как и сегодня: те же рыжевато-белокурые волосы, безразмерная футболка пловчихи, миловидное, но обеспокоенное лицо. Ария вдруг вспомнила тот вечер – то, что происходило перед тем, как они включили камеру, Эли получила сообщение и не сказала им, от кого. Все страшно разозлились.
Показалась Спенсер с телефоном Эли в руках.
– Заблокирован. – В кадре расплывалось изображение экрана телефона.
– Ты знаешь пароль? – расслышала Ария собственный голос.
– Черт! Это же ты! – воскликнул Майк.
– Попробуй ее день рождения, – предложила Ханна.
Пухлыми ручками Ханна потянулась к телефону и выхватила его у Спенсер.
Майк сморщил нос и повернулся к Арии.
– Это то, чем занимаются девчонки, когда они одни? Я думал, что увижу бои с подушками. Девочек в трусиках. Поцелуи.
– Мы были в седьмом классе, – огрызнулась Ария. – То, что ты говоришь, это просто отвратительно.
– А что плохого в полуголых семиклассницах? – пропищал Майк.
– Что это вы там делаете? – раздался голос Эли. Ее лицо появилось на экране, и глаза Арии наполнились слезами. Это лицо в форме сердца, эти яркие темно-голубые глаза, широкий рот – образ до сих пор преследовал ее, как призрак.
– Вы что, залезали в мой телефон? – строго спросила Эли, положив руки на бедра.
– Конечно, нет! – откликнулась Ханна. Спенсер попятилась назад, схватившись рукой за голову, чтобы удержать корону.
Майк засунул в рот горсть чипсов.
– Можно, я буду рабом твоей любви, принцесса Спенсер? – произнес он фальшивым фальцетом.
– Не думаю, что она станет встречаться с мальчишками препубертатного возраста, которые все еще спят в пижамах, – отрезала Ария.
– Эй! – взвизгнул Майк. – Это не пижама! Это моя счастливая футболка с лакросса!
– Еще хуже, – заметила Ария.
Эли снова возникла на экране – живая, яркая, беззаботная. Как она могла быть мертвой? Убитой?
Потом перед объективом промелькнули старшая сестра Спенсер, Мелисса, и ее парень, Йен.
– Привет, девчонки, – сказал Йен.
– Привет, – громким голосом произнесла Спенсер.
Ария ухмыльнулась. Она уже и забыла, как все они балдели от Йена. Он был одним из тех, кого они иногда разыгрывали по телефону вместе с Дженной Кавано еще до несчастного случая, Ноэлем Каном – тоже красавчиком, и Эндрю Кэмпбеллом, который так раздражал Спенсер. Разыгрывая Йена, они по очереди притворялись девушками по вызову.
Камера поймала лицо Эли, когда она закатила глаза, наблюдая за Спенсер. Потом Спенсер нахмурилась за спиной у Эли. Обычное дело, подумала Ария. В ночь исчезновения Эли Ария не участвовала в гипнозе и слышала, как ссорились Эли и Спенсер. Когда они выбежали из амбара, Ария подождала пару минут и последовала за ними. Она кричала, звала их, но так и не смогла догнать. Она вернулась в дом, и у нее мелькнула мысль, что Эли и Спенсер их попросту бросили, разыграв эту сценку, чтобы сбежать на какую-нибудь крутую вечеринку. Но вскоре Спенсер примчалась обратно. Она выглядела такой потерянной, словно находилась в трансе.
Между тем на экране Йен плюхнулся на диван рядом с Эли.
– Ну, чем занимаетесь, девчонки?
– Да так, ерундой всякой, – отозвалась Ария. – Снимаем фильм.
– Фильм? – удивился Йен. – А я могу принять участие?
– Конечно, – сказала Спенсер и уселась рядом с ним. – Это будет ток-шоу. Я – хозяйка, а вы с Эли – мои гости. Сначала я займусь тобой.
Камера скользнула по дивану и остановилась на телефоне-раскладушке Эли, который лежал у нее под рукой на валике. Изображение стало укрупняться, пока не заняло весь экран. Для Арии до сих пор оставалось загадкой, с кем же переписывалась Эли в тот вечер.
– Спроси, кто его любимый учитель в Роузвуде, – раздался за кадром детский, чуть более высокий голосок Арии.
Эли усмехнулась и посмотрела прямо в объектив.
– Это был бы хороший вопрос для тебя, Ария. Лучше спроси его, не хочет ли он перепихнуться с какой-нибудь учительницей. Скажем, в машине на парковке.
Ария ахнула, так же, как и ее юный двойник на экране. Неужели Эли посмела сказать такое? Во всеуслышание?
На этом клип закончился.
Майк повернулся к ней. У него на губах налипли ярко-оранжевые крошки чипсов.
– Что она имела в виду, когда предлагала перепихнуться с учительницей? Такое впечатление, что она говорила с тобой.
Ария прохрипела что-то невразумительное. «Э» рассказал Элле, что все эти годы Ария знала про тайный роман Байрона, но Майк до сих пор ни о чем не догадывался. Ария могла представить себе, как бы он в ней разочаровался.
Майк поднялся с дивана.
– Да ладно, теперь уж все равно. – Он старательно делал вид, будто все это ему безразлично, но, выбегая из гостиной, опрокинул рамку с фотографией и автографом Лу Рида, рок-звезды и кумира Байрона, одну из немногих реликвий мужа, которые Элла оставила на месте. На лестнице послышался топот, а потом громко хлопнула дверь его спальни.
Ария обхватила голову руками. Уже в трехтысячный раз она пожалела о том, что они не в Рейкьявике, где можно совершать пешие прогулки к леднику, кататься на исландском пони, Джильде, вдоль высохшего кратера вулкана, и даже лакомиться китовым жиром, который обожают все жители этой страны.
Она выключила телевизор, и в доме воцарилась жутковатая тишина. Услышав шорох у двери, она вздрогнула. В прихожей возилась мама, выгружая холщовые хозяйственные сумки с логотипом роузвудского органического рынка.
Элла заметила Арию и устало улыбнулась.
– Привет, милая. – После того как Элла выгнала Байрона из дома, она, кажется, махнула на себя рукой. Черная полупрозрачная туника висела на ней мешком, на шелковых брюках свободного покроя темнело пятно от тахини[31], а длинные темно-коричневые волосы свили крысиное гнездо на макушке.
– Давай, я помогу. – Ария взяла у матери часть поклажи. Они вместе прошли на кухню, выгрузили сумки на рабочий стол и начали распаковывать.
– Как прошел день? – пробормотала Элла.
И тут Ария вспомнила.
– О боже, ты ни за что не догадаешься, что я сделала! – воскликнула она, чувствуя прилив головокружения. Элла покосилась на нее, откладывая в сторону органическое арахисовое масло. – Я поехала в Холлис. Потому что искала… ну, ты понимаешь. Ее. – Ария не хотела произносить имя Мередит. – Она вела урок живописи, так я забежала в класс, схватила кисть и нарисовала алую букву «А» у нее на груди. Помнишь героиню «Алой буквы»? Это было потрясающе.
Элла застыла в обнимку с пакетом пасты из цельной пшеницы. Казалось, ее сейчас стошнит.
– Она даже не поняла, что произошло! – взахлеб продолжала Ария. – И тогда я сказала: «Теперь все будут знать, что ты сделала». – Она усмехнулась и развела руки в стороны. Та-да-да-даа!
Элла вращала глазами, пытаясь переварить услышанное.
– Ты хоть понимаешь, что Эстер Прин заслуживает сочувствия?
Ария нахмурилась. Она прочитала пока лишь восемь страниц.
– Я сделала это ради тебя, – тихо сказала она. – Я отомстила.
– Отомстила? – У Эллы дрогнул голос. – Спасибо. До сих пор я выглядела достойно. Как будто вполне справляюсь со всем этим, хотя мне действительно очень тяжело. Неужели до тебя не доходит, что ты сделала из нее… мученицу?
Ария шагнула к матери. Она как-то не подумала об этом.
– Прости…
Элла привалилась к столу, и ее сотрясли рыдания. Ария словно приросла к полу. Ей казалось, что конечности запеклись, как полимерная глина «Скалпи», и стали совершенно бесполезными. Она и представить себе не могла, что переживает мама, и, выходит, своей самодеятельностью лишь усугубила ее страдания.
За окном колибри приземлилась на реплику китового пениса, купленную Майком в фаллическом музее Рейкьявика. В любых других обстоятельствах Ария непременно обратила бы на это внимание мамы – колибри были редкостью в этих краях, особенно те, что садились на китовый пенис, – но только не сегодня.
