Она покачала головой:
— Я знаю, что это выглядит глупо, но не могу сказать. Просто кочерга.
— И это после того, как вы пользовались ею много лет? — Он печально вздохнул. — Но в конце-то концов вы уверены, что это была кочерга, а не что-нибудь другое?
— О да.
— Ну теперь все ясно. — Он поднялся. — Я вижу, что вы устали, и не буду больше вас задерживать. Благодарю вас, и доброй ночи, миссис Арчер.
— Доброй ночи? — переспросила она. — Вы хотите сказать, что не собираетесь меня арестовывать после всего того, что я вам рассказала?
— Достаточно, чтобы отправить вас в тюрьму, — сухо ответил он. — Но есть одно или два маленьких препятствия, так, пустяки, о которых не стоило бы и говорить, но они не позволяют мне провести арест. А навело меня на эти мысли ваше доброе женское сердце. Вот, например, на вашем лице нет ни единой морщинки, что говорит о том, что вы напрасно проявляете такое усердие, пользуясь, как вы сказали, тем розовым кремом. И второе — его ударили не сбоку, не в затылок, а в верхнюю часть правого виска. Вы не могли бы забыть такую деталь! А на висках у него не было волос, миссис Арчер.
Она совсем упала духом и опустила голову на лежащие на столе руки.
— О, я понимаю, о чем вы теперь подумали! Но Стефен не делал этого, я знаю, что он не делал! Вы не должны…
— Я ничего не собираюсь делать прямо сейчас. Но только при одном условии: мне необходимо ваше твердое обещание не упоминать ему о нашем разговоре. Ни о том, что я отправил останки в морг, ни о чем-либо другом. Иначе я арестую его по подозрению в убийстве. И ему нелегко будет избежать наказания, даже если он и не виноват.
Она принялась униженно благодарить его:
— О, я обещаю, я обещаю! Клянусь, что не скажу ни слова! Но я уверена, что вы убедитесь в том, что он не делал этого! Он так добр и внимателен ко мне, так заботлив…
— А вы, как я полагаю, отписали ему свое имущество?
— О да, но это ничего не значит. Каждый может пользоваться собственностью для получения выгоды, а у меня нет ни детей, ни близких родственников. Вы глубоко ошибаетесь, если думаете, что у него есть такие злые помыслы. Он ужасно беспокоится, даже если у меня случается всего лишь легкая простуда. Неделю назад я застудила легкие, и он так всполошился, что тут же повез меня к доктору. Он даже купил ультрафиолетовую лампу и потребовал, чтобы я лечилась с ее помощью, несмотря на мое нежелание. Ведь это так хлопотно, но…
Когда они уходили из кафе, она все еще продолжала болтать на улице. Он уже не слушал, стараясь поймать такси, чтобы отправить ее домой. Этот разговор больше не представлял для него никакого интереса.
Но он все же спросил:
— Как вы ею пользуетесь?
— Ванная комната очень тесна, и лампа постоянно падает, но он сказал, что лучше всего пользоваться ею во время приема ванны, когда я полностью раздета, тогда можно достичь наилучшего эффекта.
Уэскотт с надеждой ждал свободного такси, чтобы поскорее отделаться от нее.
— А эта лампа тяжелая?
— Да нет. Она на высокой подставке и поэтому часто падает. Но, к счастью, он каждый раз оказывается рядом, чтобы не дать ей разбиться.
— Каждый раз? — только и спросил он.
— Да.
Она укоризненно рассмеялась, стараясь убедить его в заботливости любящего мужа, отвести все подозрения от такого добросердечного и великодушного человека.
— Утром я всегда жду его ухода и только потом иду принимать ванну. Но он почти всегда, уже почти дойдя до остановки, вспоминает, что забыл что-то, в спешке возвращается и непременно заглядывает в ванную.
— А какие же вещи он забывает?
Он уже поймал свободное такси, но теперь заставлял его ждать, желая закончить разговор.
— О, один раз — свежий носовой платок, в другой — какие-то нужные бумаги, в третий — авторучку…
— А что, разве он держит все эти вещи в ванной комнате?
Она снова рассмеялась.
— Нет. Но он никогда не может отыскать их, поэтому заходит в ванную, чтобы спросить меня, и здесь всякий раз что-то случается с лампой.
— И это происходит практически каждый раз, когда вы проводите процедуру?
— Думаю, каждый раз.
Вот теперь он уже смотрел поверх ее головы, как это частенько делала прежде она. На прощанье он сказал:
— Вы сдержите ваше обещание ничего не говорить мужу о нашем разговоре?
— Сдержу, — заверила она его.
— Да, вот еще что. Отложите на несколько минут завтра утром ваше лечение ультрафиолетовой лампой в ванне. Может быть, мне придется задать вам еще несколько вопросов, когда ваш муж уйдет из дома, а я не хотел бы вытаскивать вас из ванны.
Стефен Арчер вскочил из кресла, когда она вошла, будто под ним распрямилась мощная пружина. Она не смогла бы определить, какие эмоции владели им, но понимала, что они весьма сильные. Он явно был страшно встревожен.
— Ты что, решила дважды посмотреть одну и ту же картину?
— Стефен, я… — Она порылась в сумочке. — Я не была в кино. Я достала его!
И вдруг билет оказался на столе прямо перед Стефеном. Будто он только что вылетел из жилетного кармана покойного.
— Я сделала то, что ты запретил мне делать.
Стефен выпучил глаза, и она испугалась, казалось, что они вот-вот выскочат из орбит.
Внезапно он, как клещами, вцепился ей в плечи.
— Кто был рядом? Кто еще видел это?
— Никто. Я получила разрешение, поехала на кладбище, и управляющий выделил мне пару рабочих…
Грозящий палец Уэскотта неотступно маячил у нее перед глазами.
— Ну, а дальше? — Он продолжал больно сжимать ей плечи.
— Один из них достал билет из жилетного кармана, потом они поставили крышку на место, опустили гроб и засыпали могилу.
Он со свистом выпустил воздух сквозь стиснутые зубы, как из предохранительного клапана, и отпустил ее плечи.
— Послушай, Стефен… сто пятьдесят тысяч долларов! Вот они, на столе, перед нами! Разве любой другой человек на моем месте не поступил бы точно так же?
Казалось, Стефена вовсе не интересует билет. Он испытующе смотрел ей в глаза.
— А ты уверена, что они опустили гроб в могилу и придали ей прежний вид?
Она не сказала больше ни слова.
Он потер затылок.
— Мне противно от одной только мысли, что они положили его как-нибудь не так, — пробормотал он и отправился наверх.
Ей чудились какие-то неясные тени на стенах, хотя она понимала, что это всего лишь игра воображения. Что же сделал с ней этот детектив, отравил ее сознание подозрением? Или…
На следующее утро Арчер, уже надевая шляпу, наскоро поцеловал ее.
— Пока, — сказал он. — И не забудь принять ванну. Я хочу видеть тебя сильной и здоровой, а для этого необходимо каждый день проводить эту процедуру.
— Ты уверен, что ничего не забыл на сей раз? — поспешно спросила она.
— На этот раз взял все, что надо. А вот когда получим выигрыш, мне не придется каждый день таскать на службу портфель, набитый бумагами. Мы отпразднуем это событие сегодня вечером. Но не забудь принять ванну.
Не успел он уйти, как у входной двери звякнул колокольчик. Наверное, Уэскотт следил за ним, спрятавшись за углом дома, иначе не появился бы так скоро.
При виде Уэскотта к ней вернулись все ее страхи, и это сразу же отразилось на ее лице. Она нехотя отступила в сторону, впуская его в дом.
— Как я понимаю, вы пришли, чтобы попытаться найти убийцу там, где его никогда не было.
— Хорошо, если бы так оказалось на самом деле, — согласился он. — Я долго вас не задержу, потому что знаю, как вам не терпится принять ванну. Я даже слышу, как наверху льется вода. Он ушел сегодня утром немного позже, чем обычно, не так ли?
Она смотрела на него с нескрываемым трепетом.
— Да, верно, но как вы догадались об этом?
— Он сегодня утром брился дольше, чем обычно, вот почему.
На сей раз она даже не нашлась что ответить, только тяжело вздохнула.
— Да. Я следил за домом. И не только этим утром, а с момента вашего возвращения вчера вечером. Когда же мне нужно было отвлечься по другим делам, я оставлял вместо себя своего помощника. С моего наблюдательного поста было отлично видно окно вашей ванной комнаты. И поэтому могу сказать, что сегодня он брился необычно долго. Могу я подняться и осмотреть ванную комнату?
Она снова молча посторонилась, а потом пошла вслед за ним вверх по лестнице. Тесная, выложенная плиткой ванная была заполнена паром, а горячая вода уже грозила перелиться через край ванны. Рядом стояла ультрафиолетовая лампа, включенная в стенную розетку. Он оглядел ее, но прикасаться к ней не стал. А вот что действительно привлекло его внимание, так это сантиметр, лежавший на крышке корзины. Он взял его и, не говоря ни слова, передал ей.
— Наверно, кто-то из нас оставил его здесь, — беспомощно проговорила она, — он принадлежит…
