– Хочешь чего-нибудь выпить?
– Что-нибудь из твоего фирменного.
У Примулы был перегонный аппарат, и она получала алкоголь, состав которого держала в секрете и который, судя по слухам, способен был рассеивать черные тучи плохого настроения. Брюс мог его пить с самого завтрака, при этом оставаясь абсолютно трезвым.
– Что произошло со Святым Джоном… на самом деле?
– Убийство. Взорвали его самолет из Нью-Йорка.
– Взорвали… У тебя есть следы?
– Пока нет. Но я узнаю. И буду действовать.
Как описать смесь коньяка, арманьяка,[46] абсента и горных цветов? На первый вкус – довольно крепко, затем – сладковатый привкус и, наконец, нежное послевкусие.
Примула провела Марка в кабинет Брюса, полностью ему соответствующий. Добрая сотня квадратных метров, на полках валяются тысячи книг, журналов и папок, целая кипа новейших компьютеров, предоставленных заказчиками.
Она указала на монитор.
Сообщение на английском:
Брюс жив. Миллиард долларов.
– Это бессмысленно, – прошептала она, сдерживая слезы. – Ни источника, ни подписи. Мы не сможем выяснить, откуда это отправлено.
– Твой муж, конечно, не обойдется нам бесплатно, но настоящий друг не имеет цены. И у меня есть немного карманных денег.
– Марк…
– Ты тоже это чувствуешь: Брюс жив. Иначе не было бы этой искорки, которая нас с ним связывает.
– Конечно, папа жив, – подтвердил парень, одетый теперь в оранжевый костюм, – ему не очень хорошо, но он знает, что мы его ищем.
Он говорил странным голосом, очень серьезным и будто бы не совсем своим, как если бы кто-то говорил за него.
– Я проголодался, пойду на кухню, – сообщил он уже своим нормальным голосом.
Собаки последовали за ним. Примула, казалось, смутилась.
– Не считай меня сумасшедшей… У Брюса Младшего есть задатки ясновидящего. Это бесит его отца, но он признал, что это правда, и даже завел отдельную папку с записями об этом. Он может внезапно что-то сказать, часто о том, чего совсем не знает, и всегда таким странным голосом. Потом мы проверяем. В прошлом месяце он меня предупредил: «Мама, следи за овощами в теплице». Я рада, что послушала его. На следующий день неслыханно сильная буря за десять минут повалила половину поселения. Мы остались целы.
– Брюс Младший уже предсказывал чью-то смерть?
Примула опустила глаза.
– В конце зимы он встретил у большого озера какого-то самодовольного здоровяка. Мужчина смотрел на меня недоброжелательно, и мой сын сказал ему, что его сердце уже почти не бьется. Здоровяк убежал, как кролик. Исландия кишит добрыми и злыми гениями: считается, что не все здешние колдуны еще вымерли, и с ними стараются не шутить. Здоровяк подумал, что мой сын – один из них. Три дня спустя – его фото в газете: известный инженер скончался от сердечного приступа.
– Тогда мы трое знаем, что Брюс жив, – заключил Марк, – и я верну его домой.
Примула взяла его за руки.
– Я не переживу, если потеряю его. Ты – моя единственная надежда.
– Ты можешь мне помочь, Примула.
– Как?
– Расскажи мне всё, что знаешь о расследовании Брюса. Я уверен: он был в Пекине.
Примула с отчаянием выпустила его руки из своих.
– Никто не выходит целым из китайской тюрьмы!
– Сначала предстоит узнать, действительно ли его держат в заточении и в чем обвиняют. А дальше… Всё в мире меняется, а у империи хватит способов давления. Святой Джон неплохо меня обучил, и я буду достойным его. Итак, Примула, что рассказывал тебе Брюс перед отъездом?
Примула знала о том, что Марк – единственный друг Брюса и что ради Брюса он готов рисковать собственной жизнью.
– Мой муж – не мечтатель. Если он выходит на охоту – то только за крупной добычей. Обычно поначалу он возбуждается, потом успокаивается и собирает все материалы. Бывает, что материалов оказывается недостаточно, тогда он выбрасывает это дело в мусорное ведро. Но в таком состоянии я его никогда не видела. Неужели он не был пресыщен после стольких лет работы в сфере журналистики расследований? Человеческая низость не знает границ, согласна, но она всегда однообразна, ничего нового. «Сейчас, – сообщил он мне, – я напал на грандиозное дело. Не какое-то там дельце, а именно дело. Мы скоро наконец поймем, кто нами манипулирует».
Какие бы слова Примула ни произносила, она говорила со спокойствием и величием английской королевы.
Из желтого карманчика она вынула текст, написанный рукой Брюса.
Государь, ОСОБЕННО НОВЫЙ, не может исполнять всё то, за что людей почитают хорошими, так как ради сохранения государства он часто бывает вынужден идти против своего слова, против милосердия, доброты и благочестия. Поэтому в душе он всегда должен быть готов к тому, чтобы переменить направление, если события примут другой оборот или в другую сторону задует ветер фортуны, то есть, как было сказано, по возможности не удаляться от добра, но при надобности не чураться и ЗЛА.
– Макиавелли,[47] «Государь», глава XVIII. Святой Джон читал мне этот текст в мой пятнадцатый день рождения. «Так управляют нашими государствами, но не так я управляю своей империей. Каждый день – война. Когда ты станешь во главе – будет еще хуже. Не доверяй ни одному из тех, кто нами управляет, основываясь на лжи. И если ты проиграешь войну – не теряй чести». Брюс написал заглавными буквами «ОСОБЕННО НОВЫЙ», он никого не указал конкретно?
Она покачала головой.
– Значит, именно этого государя он разыскивал, – заключил Марк.
– Накануне отъезда он был непривычно разговорчив. Обычно он довольствовался тем, что, собирая чемоданы, ворчал и выпивал чуть больше нормы. А в этот раз ему хотелось поговорить.
Примула сосредоточилась, чтобы вспомнить признания Брюса с максимальной точностью.
– Он больше не желал терпеть надувательства и хотел узнать, кто дергает за нити марионеток, которыми мы все являемся.
– Знаменитая теория заговора.
– Брюс не верил в нее. Но при этом он обнаружил реальные закрытые клубы и различные группировки, даже составил список имен.
– У тебя он есть?
– Он всё держал в голове и ничего не хотел доверять компьютеру.
– Записи, блокнот?
– Вот это.
Примула показала школьную тетрадь. Много страниц, исписанных почерком Брюса.
Неожиданная загвоздка: ничего не разобрать. Сплошные знаки, буквы, цифры и рисунки.
– Ты позволишь мне связаться со специалистами по расшифровке?
– В кодировке Брюс – настоящий ас. Но попробуй.
Она снова сосредоточилась.
– Когда он выходил на тропу войны, то всегда мог отличить правду от лжи, пользуясь своим чутьем охотничьей собаки. Честно говоря, он никогда не ошибался. А в этот раз он никак не мог продвинуться дальше в своем расследовании.
– Почему?
– Потому что, выслеживая психов, действующих в тени, он напал на кое-что другое. Что-то вроде средства против психов. А выслеживать хороших – дело непростое. У меня было такое ощущение, что он чувствовал себя ветчиной между двумя булками в сэндвиче. Но Брюс принадлежит скорее к тем, кто ест, а не к тем, кого едят.
– Боже мой, в какие дебри он полез!
– Мне страшно, Марк, так страшно!
– Требование выкупа уже успокаивает. Когда начинают говорить о деньгах, тем более о такой сумме – значит, переговоры возможны. Твой муж – настоящее сокровище. А я люблю охранять сокровища.
Примула закрыла глаза.
– Когда он поцеловал меня, перед тем как сесть в такси, он произнес странное слово.
– Какое?
– Сфинкс, кажется.
Уже в самолете, по дороге в Лондон, Марк связался с Ли, китайцем, с которым он встречался в аэропорту незадолго до того, как узнал о смерти своего отца. Официально Ли был коммерческим представителем правительства, изучающим инвестиции в Европу. На самом деле его функции не ограничивались этим доходным занятием. Судя по тому, что Святой Джон рассказывал своему сыну, Ли был также одним из самых влиятельных чиновников режима и принадлежал к узкому кругу драконов, определяющих экономическую направленность азиатского гиганта. Будучи во главе многих схем, являясь членом разных негосударственных организаций, он встретил на своем пути Святого Джона, и двое мужчин, предварительно пристально присмотревшись друг к другу, как хищники, охраняющие свою территорию, заключили пакт о ненападении.
График Ли был перегружен. Тем не менее он не отказал наследнику империи в ужине. Такая добрая воля успокоила Марка. У каждого из них имелось на другого подробное досье.
Ли, близкий к нулевому уровню абсолютной холодности, соглашался на личную встречу только с теми немногими, которых считал достойными своего интереса. Со Святым Джоном он встречался довольно часто.
Идеальное место: в клубе империи, в Мейфэре, шикарном районе столицы. Особняк с колоннами из розового гранита, снабженными системами безопасности, которые заставили бы краснеть от зависти специалистов по антитерроризму.
