— Заставь его понять, — сказала она.
Льюис сделал Хью своим послом. Теперь она делала из него еще и своего посла, пользуясь теми самыми словами, которые употреблял Льюис. Хью начал было возражать.
— Рэйчел…
— Ты знаешь, что такое потерять жену, — сказала она. — Ты сможешь найти для него подходящие слова.
А потом она резко отодвинулась от него. Вина в ее стакане оставалось ровно на один глоток.
— Я должна напомнить тебе, — сказала она чересчур веселым тоном, — что день сегодня был очень утомительным, а четыре утра — раннее время. Утром я, пожалуй, буду страшной, как черт.
Хью поднялся было, чтобы проводить ее в комнату мужа.
Она положила руку ему на плечо и заставила опуститься на место.
— О Хью… — произнесла она таким тоном, будто его галантность была самой большой глупостью на свете.
Хью стоял в темноте перед входом в большой вестибюль. Было холоднее, чем он ожидал, — лишь немногим выше нуля. Он безошибочно распознал туман с реки Мерсед. Когда этот туман поднимался и растекался по лугам, можно было подумать, что вокруг вьются целые сонмы душ. Случалось, что люди терялись в нем и не доходили до своих палаток.
Нагнувшись, он потрогал свой почти пустой рюкзак. Древний маленький рюкзачок «маммут», сшитый из неподвластных времени и природе парусины и кожи. Он обзавелся им еще в школе, когда они вместе с Льюисом только-только начали подначивать друг друга лезть на скалы.
Он смотрел в небо: там не было ни звезд, ни луны, ни какого-либо очертания любого предмета. Стояла глубокая ночь. Перед ним возвышался сомкнутый строй деревьев, росших за кромкой асфальта. За спиной у него светился огнями теплый вестибюль, где в углу сиял никелем кофеварочный автомат. Но Хью знал, что пойти туда было бы концом для него. Стоило ему хоть на шаг отойти от своего холодного поста, он, вероятно, дезертировал бы.
Где-то за пределами парка вроде бы находился магазин, торгующий ранними завтраками, с навесом перед большим окном. Он видел, что приближался восход солнца. Прошло уже несколько десятков лет с тех пор, как он в последний раз посещал Сан-Франциско. Стоило поехать вдоль побережья, и он мог бы укрыться в любой из тысяч бухт. Направиться на север, и можно не останавливаться, пока не упрешься в Ледовитый океан. Зачем повторять давно пройденное на Эль-Кэпе? Он мог забрать Рэйчел и уйти в мир, вооружившись кредитной карточкой «Visa» и картой.
Все так же стоя спиной к зданию, он погружал руку в туман, то разжимая, то сжимая кулак. Рука казалась то молодой, то старой.
Площадки для стоянки автомобилей были почти пусты. Стоял очередной калифорнийский октябрь, являвшийся воплощением Армагеддона. На всем протяжении побережья случались землетрясения, пылали пожары, происходило множество наводнений. И еще он со дня возвращения непрерывно ощущал тяжелые признаки нарастания терроризма. Американцы всегда были любителями путешествий, но теперь они засели в своих домах, выходя только в ближайшие окрестности; их города производили впечатление осажденных. Авиалинии пребывали на грани банкротства. Туристская промышленность двигалась к краху.
Там, куда не доставал свет из окон, шуршали ночные животные, подбиравшие мусор, старательно выискивавшие все, что бросали люди. Он отчетливо представлял себе их меню: крошки от сэндвичей, съеденных на ходу или во время коротких привалов, окурки сигарет, выплюнутая жевательная резинка, обертки от лейкопластыря с изображениями людей-Х и диснеевских персонажей, пленка, содранная с новых наклеек на бампер с надписями «Йосемит — сокровище Запада» и «Вперед, на скалы!», и оброненные банкноты-иены, и даже просоленные от пота палки, брошенные пешеходами. Палки вызвали в его памяти образ Джошуа.
«Где же Льюис и Рэйчел?»
Он скрестил руки на груди. Рукава его роскошной новой непромокаемой штормовки похрустывали, сминаясь. Испытывая некоторую неловкость, он опустил руки и увидел свои туристские ботинки «найк» с высокими берцами королевского пурпурного цвета. Нужно было взять старое снаряжение, подумал он. Вещи, заслужившие достойную репутацию и познавшие борьбу с высотами, наподобие его старого рюкзака. А он поперся по магазинам.
Внезапно во тьме заорало какое-то животное — негромкий, но очень резкий, пронзительный визг. Хью затаил дыхание и прислушался. Визг сделался еще выше, а потом резко оборвался. Он представил себе, как полетели в стороны клочья меха.
Ему самому казалось, будто его режут живьем.
Рассвет, конечно, сломает чары. Хрустальный лес всегда тает. Туман рассеивается. Птицы начинают петь.
Темноту прорезал свет фар. Хью поднял рюкзак. Он подсознательно ожидал, что Льюис будет высовываться из пассажирского окна, как охотничья собака, но окно было закрыто. Когда Хью открыл заднюю дверцу, забибикала сигнализация.
За рулем сидела Рэйчел. Она не стала здороваться с ним. Льюис повернулся, чтобы улыбнуться ему, но в зеленом свете от приборного табло его лицо показалось донельзя утомленным, как будто он не спал несколько ночей.
Уже через считанные секунды немногочисленные огни цивилизации остались позади. В тумане стали появляться просветы. Хью посмотрел в окно и увидел звезды, мерцающие, как дульные огоньки снайперских винтовок.
Дорога свернула. Ночное небо на две трети закрыла снизу непроглядно черная масса. Это показалось плечо Эль-Кэпа. Тут же к дороге кинулись деревья и загородили эту черную тень. Но Хью ощущал ее присутствие на севере и сверху; так кусок железа ощущает, что где-то неподалеку находится мощный магнит.
Существуют предметы настолько большие и грозные, что их принимаешь за эталоны, устанавливающие масштаб мира. Одним из таких и был Эль-Кэп. Из рукотворных порождений человека, а не сил природы ближе всех к нему могла бы быть война. Но война в конечном счете, казалась Хью прежде всего проявлением нехватки воображения, тогда как Эль-Кэп олицетворял собой его избыток.
Так же внезапно, как происходили здесь все смены пейзажа, слева от дороги открылся большой луг. Он казался закоченевшим и походил на неудачный поляроидный снимок. Высохшая осенняя трава торчала сухой обесцвеченной щеткой. В дальнем свете фар была видна группа людей и несколько автомашин. Издалека все это больше всего походило на еще одну группу восходителей, готовых сняться с лагеря.
— Чересчур многолюдно для одиночества, — пробормотал Льюис.
— Скала велика, — отозвался Хью.
По челу Эль-Кэпа проходило множество маршрутов, и вероятность того, что эта компания тоже шла на Анасази, была очень мала. Но если это все же так, то дело плохо. Даже от одной только мысли о том, что придется конкурировать с кем-то за право пройти своим собственным маршрутом, у Хью портилось настроение. Он прилетел из другого полушария совсем не для того, чтобы уворачиваться от падающего сверху снаряжения и толкаться локтями на стене с незнакомыми людьми.
Очень скоро Хью распознал зеленые вездеходы администрации парка, а потом и некоторые лица.
— Это команда горноспасателей, — сказал он.
Рэйчел сбавила скорость и остановила машину на засыпанной гравием обочине.
— Они все еще заняты поисками? — удивилась она.
Все трое вышли из машины и направились к рейнджерам, среди них оказалось и несколько представителей Национальной гвардии. Нынче утром Хью смог определить, кто из них причастен к службе «восемьдесят». У этих не было портупей и оружия.
— Гласс? — осведомился приземистый коренастый мужчина, один из вчерашних рейнджеров.
На груди у него висел бинокль, что показалось Хью странным. Вокруг было черно как смоль.
— Доброе утро, — приветствовал его Хью. Они обменялись рукопожатием. — Все еще ничего?
До него донесся запах горючего. Кто-то возился с мотором.
— Подонок умудрился очень здорово запрятать тело, — сказал рейнджер. — Но какие-то туристы сообщили, что видели его.
Рэйчел придвинулась поближе и навострила уши. Льюис попытался загородить ей дорогу.
— Значит, вы нашли ее, — сказал Хью.
Рейнджер отрицательно покачал головой.
— Это другая из их группы — на веревке. Пара из Флориды заметила ее вчера вечером, когда выезжала из парка. Они подумали, что все нормально, просто альпинист на стене. А потом услышали в последних известиях о несчастном случае. Позвонили нам около полуночи. Охрана до сих пор пытается придумать, как поднять туда кого-нибудь из своих главных шишек.
— Попробуйте еще разок, — сказал кто-то.
Рядом взревел генератор. Солдаты потащили огромный кусок брезента, явив миру мощный прожектор, установленный на трейлере. Щелкнул выключатель, и вспыхнул ослепительный свет, как будто на лугу появился двойник солнца. Хью понял, что о ночном зрении придется забыть надолго.
