– Понимаете? – спросил Моуди.
– Но как вы… – начал Джад, пораженный увиденным.
– Я же говорил, – улыбнулся Моуди, – что страдаю бессонницей. Поэтому я пришел сюда около полуночи, заплатил ночному сторожу, чтобы тот пошел развлечься куда-нибудь в другое место, и сел в темном уголке. Сторож вам обойдется еще в двадцать долларов.
Джад почувствовал, как его охватывает волна благодарности к этому маленькому толстяку.
– Вы видели, кто это сделал?
– Нет. Все закончили до того, как я пришел сюда. В шесть утра я решил, что больше здесь уже никто не появится, и посмотрел повнимательнее, – он указал на проволочки. – Ваши друзья – серьезные ребята. Они сделали вторую линию, и взрыв произошел бы, как только вы подняли капот. Разумеется, то же самое случилось бы, стоило вам повернуть ключ зажигания. А этого динамита хватит, чтобы разнести половину гаража.
Джаду вдруг стало нехорошо.
– Не унывайте, – подбодрил его Моуди, – посмотрите, какой у нас прогресс. Мы уже ответили на два важных вопроса. Во-первых, вы не псих. И во-вторых, – улыбка исчезла с лица детектива, – кому-то чертовски хочется вас убить, доктор Стивенс.
Обезвредив бомбу, Моуди осторожно положил ее составные части в багажник своей машины. Затем они поднялись к Джаду.
– Может быть, стоило оставить ее на месте и вызвать полицию? – спросил он.
– Я всегда говорю, что мы больше всего страдаем от избытка информации.
– Но лейтенант Макгрейви убедился бы, что я говорил правду.
– Вы уверены?
Джад понял, что имел в виду детектив. С точки зрения Макгрейви, Джад мог сам сунуть бомбу под капот. Однако ему показалось странным, что частный детектив собирается скрыть происшедшее от полиции. Теперь Моуди представлялся ему огромным айсбергом, большая часть которого скрывалась за фасадом деревенского простака. Но, слушая Моуди, он чувствовал наполняющее его возбуждение. Он не безумец. Убийца существует. И по какой-то причине он избрал Джада своей жертвой. «О боже, – подумал доктор, – лишь несколько минут назад я чуть не поверил в то, что стал шизофреником. Я в неоплатном долгу перед Моуди».
– …Вы – известный доктор, – говорил Моуди, – а я лишь старый сыщик. Но я всегда говорю: если хочешь меду, ищи улей.
– Вы хотите узнать мое мнение, – Джад начал понимать смысл афоризмов Моуди, – о том, кого нам надо искать?
– Точно, – просиял детектив. – Имеем ли мы дело с психом, удравшим из дурдома…
«Психиатрической лечебницы», – автоматически подумал Джад.
– …или тут что-то еще, посерьезнее?
– Посерьезнее, – мгновенно ответил Джад.
– Почему вы так уверены, док?
– Во-первых, прошлой ночью в мой кабинет ломились двое. Я могу согласиться с версией одного психа, но два психа, действующих сообща, – это уже чересчур.
– Понятно, – одобрительно кивнул Моуди. – Продолжайте.
– Во-вторых, в дефективном мозгу, конечно, может возникнуть навязчивая идея, но действия убийц подчинены строгому плану. Я не знаю, почему убили Джона Хансена и Кэрол Робертс, но, если не ошибаюсь, я – третья и последняя жертва.
– Интересно узнать, почему? – с интересом спросил Моуди.
– Потому что, – ответил Джад, – если бы планировались другие убийства, то после первой неудачной попытки убить меня они перешли бы к следующему в их списке. Но вместо этого они продолжают охотиться за мной.
– Знаете, – одобрительно заметил Моуди, – у вас прирожденный дар детектива.
– Но, – нахмурился Джад, – есть некоторые вопросы, на которые я никак не могу найти ответ.
– Какие именно?
– Первое, повод. Я не знаю никого, кто…
– Мы к этому еще вернемся. Что еще?
– Если кто-то действительно хотел меня убить, то после того как меня сбила машина, водителю стоило лишь вернуться и переехать через меня. Я был без сознания.
– Ага? Именно здесь и появляется мистер Бенсон. Джад, ничего не понимая, смотрел на Моуди.
– Мистер Бенсон – свидетель вашего инцидента, – невозмутимо объяснил детектив. – Я нашел его имя в полицейском донесении и, после того как вы ушли, поехал повидаться с ним. С вас три доллара пятьдесят центов за такси. Хорошо?
Джад молча кивнул.
– Мистер Бенсон, он, между прочим, меховщик, и очень неплохой. Если вам когда-нибудь понадобится сделать подарок любимой женщине, могу составить протекцию. В общем, во вторник вечером, когда это произошло, он вышел из здания, в котором находится ваш кабинет и где, кстати, работает его сестра. Он принес таблетки для брата, который заболел гриппом, потому что она обещала отнести их.
Джад сдерживал свое нетерпение. Он был готов слушать Нормана З. Моуди, даже если бы тот решил целиком процитировать «Билль о правах».
– Итак, мистер Бенсон отдал таблетки и, выходя из здания, заметил этот лимузин, направляющийся к вам. Конечно, тогда он не знал, что это вы.
Джад кивнул.
– Автомобиль двигался как-то боком, из чего мистер Бенсон сделал вывод, что водитель не справляется с управлением. Когда после наезда вы упали, он сразу подбежал, чтобы оказать первую помощь. Водитель развернул автомобиль, чтобы еще раз переехать вас, но, увидев мистера Бенсона, передумал и исчез в ночи, как летучая мышь.
– Значит, – Джад проглотил слюну, – если бы мистер Бенсон не появился…
– Да, – согласился с ним Моуди. – Вы могли бы продолжить, что тогда мы бы не встретились. Эти парни не собираются шутить. Они охотятся за вами.
– А нападение на мой кабинет? Почему они не открыли дверь?
– Это загадка, – помолчав, ответил Моуди. – Они могли бы войти, убить вас и того, кто был рядом, и спокойно скрыться. Тем не менее они ушли, когда поняли, что вы не один. Это не вяжется со всем остальным, – он сидел, покусывая нижнюю губу. – Если только…
– Если что?
На лице Моуди появилось задумчивое выражение.
– Интересно… – пробормотал он.
– О чем вы?
– У меня, кажется, есть идея, но она не имеет смысла, пока мы не найдем повод для вашего убийства.
– Я не знаю, – Джад беспомощно пожал плечами, – у кого мог бы быть такой повод.
– Док, – продолжал Моуди, – нет ли какого-нибудь секрета, известного только вам, Хансену и Кэрол Робертс? Джад покачал головой.
– Мне известны лишь профессиональные секреты, касающиеся моих пациентов. И в их историях болезни нет информации, ради которой можно пойти на убийство. Среди них нет секретных агентов, иностранных шпионов или преступников, избежавших наказания. Они самые обычные люди, домохозяйки, артисты, чиновники, которые самостоятельно не могут решить возникшие у них проблемы.
– И вы уверены, что среди них нет маньяка?
– Абсолютно, – твердо заявил Джад. – Еще вчера я мог сомневаться. По правде говоря, я начал думать, что сам становлюсь шизофреником, а вы смеетесь надо мной.
– Мне тоже приходила в голову эта мысль, – улыбнулся Моуди. – После того как мы договорились о встрече, я навел о вас справки, позвонив двум своим друзьям, врачам. Вы создали себе прекрасную репутацию.
Значит, «доктор Стивенсон» также являлось частью деревенского фасада Моуди.
– Если мы обратимся в полицию, – сказал Джад, – и сообщим все, что нам известно, думаю, им придется начать розыски того, кто стоит за всем этим делом.
– Вы думаете? – удивленно спросил Моуди. – Но ведь мы не знаем ничего особенного, не так ли, док?
Джад понял, что детектив совершенно прав.
– Не стоит отчаиваться, – продолжал Моуди. – Мы все же достигли значительного прогресса. Мы знаем, что они существуют.
– Конечно, – в голосе Джада слышалось раздражение, – только в Соединенных Штатах живет двести миллионов. Моуди задумчиво разглядывал потолок.
– Семьи, – вздохнул он, покачав головой.
– Семьи?
– Док, я не сомневаюсь в том, что вы знаете все о своих пациентах. И если вы сказали, что они не способны на убийство, я не буду с вами спорить. Это ваш улей, – он кивнул в сторону кушетки, – а вы пасечник. Но ответьте мне на один вопрос. Когда вы берете нового пациента, вы беседуете с семьей?
– Нет. Иногда родственники пациента не знают, что он проходит курс психоанализа.
– Я так и думал, – удовлетворенно заметил детектив.
– Вы полагаете, что меня хочет убить кто-то из родственников пациентов?
– Возможно.
– Но есть ли у них для этого повод? Я в этом очень сомневаюсь.
– Не торопитесь с выводами, док. Я хочу от вас следующее. Дайте мне список пациентов, которые приходили к вам в последние четыре-пять недель. Вы можете это сделать?
– Нет, – поколебавшись, ответил Джад.
– Вас сдерживает конфиденциальность отношений пациент – доктор? Мне кажется, можно ею несколько поступиться. На карту поставлена ваша жизнь.
– Думаю, вы на ложном пути. То, что произошло, не имеет отношения ни к моим пациентам, ни к их родственникам. Если бы в семьях имелись случаи психических заболеваний, я бы знал об этом, – он покачал головой. – Извините, мистер Моуди. Я должен охранять своих пациентов.
