Джеймс Роллинс - Кости волхвов

Поднявшись из подземного гаража на поверхность, женщина направилась к площади Святого Петра. Несмотря на то что она приближалась к мировому архитектурному шедевру, её глаза обшаривали прилегающие к площади улицы. Чёрного «БМВ» по-прежнему не было видно. Скорее всего, люди, сидевшие в нем, были обычными туристами, предпочитающими в полуденную жару знакомиться с городскими достопримечательностями не пешком, а в комфортабельных условиях дорогого лимузина с кондиционером. На летние месяцы приходился пик туристического сезона, а Ватикан являлся непременным пунктом экскурсионной программы подавляющего большинства визитёров. И вообще, с какой стати она решила, что эта машина следит за ней? В конце концов, не зря ведь говорят, что все дороги ведут в Рим!

Со вздохом облегчения Рейчел прицепила телефон к поясу и продолжила свой путь к дальнему концу выложенной известковым туфом площади, где возвышался собор Святого Петра, построенный над могилой погибшего мученической смертью святого. Купол собора, спроектированный Микеланджело, являлся высшей точкой Рима. С обеих сторон двумя широкими арками расходилась двойная колоннада Бернини, посередине которой и располагалась площадь в форме замочной скважины. Согласно замыслу Бернини, колоннада должна была символизировать руки святого Петра, распростёртые ко всей верующей пастве. А с этих «рук» на зрелище, разворачивающееся внизу, смотрели, склонив головы, сто сорок высеченных из камня святых.

А посмотреть было на что!

Место, где раньше был цирк Нерона и где когда-то замучили святого Петра, распяв его вниз головой, по-прежнему оставалось настоящим цирком. Неумолчный гул тысяч голосов, тараторящих на всех языках мира: французском, арабском, польском, иврите, голландском, китайском… Туристы, островками сгрудившиеся вокруг своих гидов, с фальшивыми улыбками позирующие перед фотокамерами… Несколько молящихся с библиями в руках, набожно склонивших головы… Небольшая группа католиков из Кореи, одетых в жёлтые одежды: они преклонили колени прямо на камнях площади… И повсюду суетились уличные торговцы, бойко сбывая туристам папские монеты, ароматизированные чётки и освящённые распятия.

Еле протолкавшись сквозь это столпотворение, Рейчел с облегчением подошла к одному из пяти входов на территорию Ватикана, ближайшему к цели её назначения. Porta Sant'Anna. Ворота Святой Анны.

Она остановилась перед одним из швейцарских гвардейцев, которые на протяжении веков охраняли Ватикан. Гвардеец был в темно-синей форме с белым воротничком и в чёрном берете. Он спросил имя посетительницы, проверил её документы и с удивлением окинул взглядом стройную фигуру Рейчел, словно не веря в то, что эта хрупкая женщина — лейтенант карабинеров. Вполне удовлетворённый проверкой, гвардеец подвёл её к сотруднику виджиланцы — ватиканской полиции, который вручил ей ламинированный пропуск.

— Он должен постоянно находиться при вас, — предупредил её полицейский.

Следуя за толпой других посетителей, Рейчел вошла в ворота и двинулась по виа Пеллегрино — улице Пилигримов. Большая часть города-государства была закрыта для посторонней публики. Единственными местами, открытыми для посещения туристов, являлись собор Святого Петра, а также знаменитые музеи и сады Ватикана. На остальную территорию площадью в сто акров без специального пропуска попасть было невозможно.

Но одна часть была закрыта практически для всех за исключением горстки избранных — Апостольский дворец, резиденция Папы. Туда-то сейчас и направлялась Рейчел.

Она прошла мимо казарм из жёлтого кирпича, в которых размещались швейцарские гвардейцы, а затем миновала серую громадину церкви Святой Анны. Здесь ни на секунду не возникало ощущения святости самого святого в мире города — так, обычная улица, заполненная прохожими и запруженная томящимися в автомобильной пробке машинами. Миновав папскую типографию и почтовое управление, Рейчел увидела впереди Апостольский дворец.

Приближаясь к нему, она рассматривала это здание из серого камня. С виду оно больше напоминало рядовой дом, в каких обычно размещаются правительственные учреждения, и, глядя на него, было сложно поверить в то, что здесь располагается ни много ни мало как сам Святой престол. Взять ту же крышу: плоская, тускло-коричневая, невзрачная. Однако Рейчел знала, что на верхнем этаже Апостольского дворца лежит изумительный потайной сад — с фонтанами, ровными дорожками, вдоль которых выстроились увитые растениями шпалеры и аккуратно подстриженные кусты. Все это было скрыто под фальшивой крышей, предназначенной для того, чтобы укрыть Его Святейшество от нескромных взоров гуляющих внизу, а то и от зоркого взгляда снайпера, который мог затаиться на одной из близлежащих городских крыш, вооружившись винтовкой с мощным оптическим прицелом.

Для Рейчел этот дворец во многом отождествлялся с самим Ватиканом — загадочным, полным тайн, отчасти даже немного одержимым манией повсюду создавать эти самые тайны, но по сути своей — городом простой красоты и благочестия. И возможно, отчасти то же самое можно было сказать о самой Рейчел. Она никогда не являлась ревностной католичкой и посещала церковь только в дни религиозных праздников, но при этом в её душе жила истинная вера.

После того как Рейчел миновала пост службы безопасности, ей пришлось ещё трижды предъявлять свой пропуск швейцарским гвардейцам. И отчего-то ей вспомнилось, как Пётр трижды отрёкся от Христа раньше, чем прокричал петух.

Наконец Рейчел пропустили в само здание, где её уже ждал проводник — молодой семинарист-американец по имени Джейкоб. Это был худощавый молодой человек лет двадцати пяти, со светлыми, уже сильно поредевшими волосами. Он был одет в чёрные льняные брюки и белую рубашку, застёгнутую на все пуговицы.

— Пожалуйста, следуйте за мной, — пригласил он. — Мне поручено отвести вас к монсиньору Вероне. — Затем молодой человек посмотрел на пропуск Рейчел и в растерянности мигнул. — Лейтенант Верона? Вы… вы имеете какое-то отношение к монсиньору?

— Он мой дядя.

Джейкоб взял себя в руки и понимающе кивнул:

— Прошу прощения, просто мне сказали, что я должен сопровождать лейтенанта карабинеров, поэтому я и растерялся. Пожалуйста, — сделал он приглашающий жест, призывая её следовать за собой. — Я — ученик и помощник монсиньора Вероны в «Григе».

Рейчел улыбнулась. Большинство учеников её дяди благоговели перед ним. Будучи человеком церковным и глубоко религиозным, он обладал широчайшими научными познаниями. На двери в свой институтский кабинет он даже повесил табличку с изречением, украшавшим когда-то дверь Платона: «Да не войдёт сюда не знающий геометрии!»

Путь оказался неблизким, и вскоре Рейчел окончательно перестала ориентироваться в хитросплетении коридоров и залов. Раньше ей приходилось бывать здесь лишь однажды — когда дядю назначили ректором Папского института христианской археологии, и Рейчел даже присутствовала на его встрече самим Папой Римским. Этот дворец был поистине гигантским: полторы тысячи комнат и залов, тысячи лестничных пролётов и двадцать внутренних дворов. Все здесь было донельзя запутанным. Даже сейчас, направляясь в резиденцию Папы, расположенную на одном из верхних этажей, они почему-то спускались вниз.

Рейчел не могла взять в толк, почему дядя назначил ей встречу именно здесь, а не в своём университете. Может быть, что-то похищено? Но почему тогда он не сказал ей об этом по телефону? Впрочем, она прекрасно знала о жёстком кодексе молчания, существовавшем в Ватикане. Он был даже записан в канонических законах. Святой престол всегда умел хранить свои тайны.

Наконец они подошли к маленькой двери без всяких надписей. Джейкоб открыл её и пропустил Рейчел внутрь.

Сделав несколько шагов, она очутилась в комнате, от облика которой отдавало чем-то кафкианским. Ярко освещённое помещение было узким и длинным, но с очень высоким потолком. Стены от пола до потолка были заставлены серыми стальными шкафами и ящиками для хранения документов, а возле одного из них стояла высокая библиотечная лестница, чтобы можно было добраться до верхних рядов ящиков. Хотя в комнате царила идеальная чистота, здесь все же пахло пылью и древностью.

— Рейчел! — окликнул её дядя, стоявший рядом с незнакомым ей священником, который сидел за письменным столом в дальнем углу комнаты. — Ты быстро доехала, моя дорогая. Впрочем, чему тут удивляться, ведь я уже имел несчастье прокатиться с тобой в одном автомобиле, когда ты сидишь за рулём! Добралась без потерь?

Рейчел улыбнулась дяде и подошла к стоящим мужчинам. Она обратила внимание на то, что дядя, обычно носивший джинсы, футболку и шерстяную кофту на пуговицах, сейчас был одет более формально: в чёрную сутану с кантом и пуговицами фиолетового цвета. Видимо, того требовала официальная обстановка. Он даже набриолинил свои пепельные от седины кудри и подровнял козлиную бородку, которую сам он, правда, предпочитал именовать эспаньолкой.