— Сам знаю, — хмуро кивнул Шведов. Коэффициенты действительно большие — будь обстановка иная, непременно искали бы что-то попроще, а такой рисковый план отложили на крайний случай… Пока — так. Я работаю в эту сторону, посмотрим, может, что-нибудь и выйдет. Если есть соображения — я внимательно слушаю.
— Соображений нет, дядь Толь, — покачал головой Антон. — Как всегда, ваш план единственно верный в данной ситуации. Можно брать за основной вариант. Как насчет транспорта и альпинистского снаряжения?
— Со снаряжением — нет проблем, — с ходу заверил «местный» Мент. — Сейчас же еду в «Спартак» и беру.
— Через третье лицо, за скромное вознаграждение, — поправил Шведов. — Продумай мотив — почему сам не можешь. Снаряжение бросим на месте происшествия, «увязки» нам не нужны. Транспортом я займусь, можете не отвлекаться.
— Ну и славно, — порадовался Антон. — К вечеру будет снаряжение — завтра с утра приступаем к тренировкам…
К тренировкам в команде относились более чем серьезно. В качестве догмы держали два постулата, продиктованные лично полковником Шведовым: «Экспромт — родной брат несчастного случая» и «Великий героизм бойца — прямое следствие маленькой ошибки командира». А посему даже к самой простенькой акции готовились основательно, стараясь спрогнозировать все возможные осложнения, прорабатывали мельчайшие детали и не жалели времени на тактике-строевые[20] занятия.
— Вот, два комплекта, — доложил к вечеру Мент. — Только пришлось взять в нагрузку две запасные бухты реп шнура — иначе не продавали, сволочи.
— Репшнур — хорошо! — ожил обычно молчаливый Мо, сладострастно сверкнув глазами и зацокав языком от удовольствия. — Давай-ка их сюда, я приберу. Это всегда пригодится.
— В этот раз — вряд ли, — покачал головой Антон и тут же перезвонил остальным членам, для пущей конспирации квартирующим раздельно, по двойкам:
— В пять утра жду всех у старого полигона. Через круг двигаться с интервалом в десять минут, быть без опозданий. Инструмент Мент подвезет. Все, до завтра…
Тренировались на брошенном силикатном заводе, заснувшем в начале девяностых в семи километрах от Стародубовска. Причиной столь раннего времени для занятий была совокупность обстоятельств: отсутствие графика тренировок представителей силовых ведомств и необходимость продолжать активное наблюдение в период с девяти до двадцати одного часа.
Спешу напомнить, что в Стародубовске команда не проездом, знают территорию как свои пять пальцев и некоторое время назад вообще тут гнездовались. В бытность своего беспечного проживания в Стародубовске (читай — до «зачистки», произведенной людьми Ахсалтакова), наши парни регулярно навещали территорию силикатного завода, как для отработки некоторых спорных элементов силовых акций, так и просто ради плановых тренировок — чтобы, образно говоря, жиром не заплыть. Силикатный завод — полигон для всех имевшихся окрест — силовых ведомств, график занятий которых в старые добрые времена можно было достать без особого труда. Подходы к объекту просматриваются на значительном расстоянии, имеются три выезда на случай экстренного убытия — выставляй наблюдателя и занимайся сколько влезет…
— По времени — полный ажур, — доложил Сыч в 10.00 следующего дня, выставив посты наблюдения по обычной схеме и прибыв в усадьбу Мента принять утреннюю порцию кофеина. — Все сходится по секундам. От оптики отказываемся — в график не влезаем, много лишних движений. Но в любом случае там расстояние нигде не превышает двадцать метров, с указками[21] — милое дело.
— Хорошо, — порадовался Шведов. — Нюансы?
— Нюансы? — Антон, отхлебнув кофе, пошевелил бровями. — В общем-то, нюансов нет, хотя…
— Что такое? — насторожился полковник.
— Да нет, ничего особенного, — небрежно отмахнулся Антон. — Надо будет узнать, как клетка стоит… Я-то держал в уме, что она как раз напротив окон — идеальная позиция. А когда сегодня с крыши административного корпуса низвергались, вдруг подумал, а почему именно — на против? Ведь может и сбоку стоять. А если сбоку, близко к окну, да втиснута в самый угол… Ну, пусть не в самый, а достаточно близко к углу…
— Тогда мы имеем в перспективе мертвую зону, — быстро сообразил Шведов, которому на прежней службе приходилось работать не только головой. — Как говорит ваш брат военный — перекрытое пространство…
— Ну — не совсем уж мертвую… Но один из объектов может оказаться вне параметров огневой задачи. А может и парочка. Слишком близко, да и висеть мы будем — переместиться и расширить сектор не удастся…
— Минутку, — Шведов перемотал кассету в видеомагнитофоне Мента и щелкнул кнопкой «play». Он записывал на всякий случай все репортажи по процессу — теперь пригодилось.
Увы, оператор крупным планом показывал сидящих в клетке подсудимых — никаких намеков на окна или расположение источника освещения…
— Твою мать, — мрачно выразился полковник, поразмышляв всего лишь двадцать восемь секунд. — Вот это пробел!
— Да ну, какой там пробел! Если клетка напротив — все вопросы отпадают. Узнать, как стоит, — всего делов-то!
— Твою мать, — повторился ас-аналитик, не соглашаясь с легкомыслием младшего коллеги. За то и почитали Шведова эти младшие, что умел мгновенно схватывать проблему целиком, походя отмечая все сопутствующие мелочи и выделяя возможные нестыковки. — Вот это мы попали…
Действительно, кто сказал, что клетка — напротив окон? Пообщались три минуты, разбирая суть обманчивого стереотипа. Выяснили причину заблуждения. Оба люди неглупые, страдают патологической склонностью к практическому изучению прикладной психологии — каждый в своей пропорции, разумеется: Сыч на порядок выше практикующего Головореза, полковник — на порядок выше Сыча.
Так вот, исходя из личного опыта и здоровой целесообразности, эти неглупые рассуждали примерно одинаково, что оборудованием зала судебных заседаний занимаются тоже отнюдь не дураки. И по идее, должны разместить участников процесса таким образом: судью — спиной к окнам, подсудимых — напротив, лицом. Процесс всегда идет в светлое время суток, окна обычно здоровенные, при таком расположении получается, что публика и подсудимые видят лишь силуэт судьи, в то время как судья, напротив, благодаря естественной подсветке может отслеживать малейшие нюансы физиолептики подсудимых и свидетелей. Это стереотип полковника. Установка Сыча была гораздо проще, примитивнее.
Если выбирать позицию для стрельбы и вопрос о предварительной маскировке не стоит, ощутимое преимущество будет у того, кто имеет два источника освещения сзади — по бокам, а сам при этом сретуширован темным оконным проемом. Тогда противник, заскочивший со свету в комнату, будет как на ладони, с естественной подсветкой в глаза, и ему придется поморгать, выискивая супостата.
Логично? Несомненно. Но полковник, ранее бывавший по долгу службы в некоторых залах заседаний, вдруг вспомнил два эпизода, когда эта простая целесообразность не соблюдалась и все расположение участников процессов было устроено с точностью до наоборот. И судья, кстати, жаловался — что-то неуютно в этих залах, как-то все наперекосяк идет…
— Ладно, черт с ним, с заблуждением — давай рассмотрим, что мы имеем, — обеспокоенный Шведов решил разобраться с недоразумением как можно быстрее. — Бери листок, рисуй квадраты…
— Какой листок, дядь Толь? — возмутился Антон. — Мент — бутылка водки — забегаловка — свидетель. Или так: мы с Мо смотаемся на Завокзальную, возьмем за жопу первого попавшегося ханурика, проходившего в облсуде за последние полгода, и…
— Контакт — только в крайнем случае, — уперся Шведов. — Светиться нельзя — это чревато. Бери листок, не стесняйся…
Антон хмыкнул, искоса посмотрел на старшего коллегу, как на слегка приболевшего, взял листок, карандаш и изготовился чертить. Возражать не посмел, но в круглых совиных глазах легко можно было прочитать: дядь Толь — ты совсем навернулся? Чем занимаемся, вообще?
Бесконтактных вариантов было предостаточно. Вот, по убывающей степени прямолинейности исполнения:
— подняться на второй этаж облсуда, зайти в зал да глянуть самому;
— не подыматься на второй этаж, а зайти в секретариат на первом, посмотреть схему эвакуации при пожаре — воз можно, там клетки обозначены;
— найти в пределах видимости точку повыше, вскарабкаться и рассмотреть в бинокль;
— в ночное время тайно проникнуть в здание облсуда, проникнуть в зал заседаний и на ощупь определить искомый объект;
— в процессе ночного восхождения стрелков в день приговора отвлечься на десять минут и посмотреть через окно, как там поживает клетка;
— тайно проникнуть в помещения:
