странный! – она приподнялась, но улыбка по-прежнему была у нее на лице, – спасибо за помощь!
Она вернулась на свое место и после этого несколько раз, быстро и украдкой, посмотрела на своего необычного одноклассника, который сидел на последней парте. Впрочем, он не замечал ее этих взглядов. Его глаза снова были направлены в учебник.
– Дай! – под конец перемены к нему подошел Саня. Он с особой развязностью схватил со стола его тетрадку и бросил ее на свою парту. – На уроке верну! – Рома, как всегда, не возражал ему, для него это был обычный порядок вещей.
Но однажды случилось нечто, что полностью перевернуло эту серую однотипную школьную жизнь. Инцидент вечером в садике и на следующий день в школе, инцидент, который каждый из них запомнил тогда навсегда.
Их было человек десять – парни и девчонки, сидевшие с ногами на старой скамейке. Старший из них, Дима, или Димас, как звали его друзья, играл что-то из Биттлс на гитаре. Слова на английском, исковерканные до неузнаваемости его беззубым ртом, вырывались под звуки гитары в прохладу холодного весеннего вечера. Остальные курили пущенную по кругу «Приму» и обсуждали просмотренный только что в кинотеатре фильм. Изредка Димас замолкал, он подносил сигарету к губам, делал полный вдох и снова в воздух, в этот раз уже перемешанные с табачным дымом и редкостным зловонием из его рта, изрыгались песни, написанные английской четверкой.
В тот вечер с ними была и Вика. Она не ходила со всеми в кино, так как готовила домашнее задание и вышла из дома уже ближе к шести, когда за ней зашел Дрон, который тогда был ее молодым человеком. Чем именно смог привлечь к себе Вику Дрон, оставалось загадкой для всех. Он был толстым, рябым и не особо одаренным умственными способностями парнем. Его лицо было полностью покрыто угрями, что в сочетании с покраснением от первых солнечных дней являло собой картину того, как выглядело бы лицо человека, который засунул свое лицо в контейнер с биологическим оружием. Впрочем, в школе его боялись и это было не просто так. Он имел привычку с определенной регулярностью мутузить за школой кого-нибудь, кто попался бы ему под горячую руку.
– Опа! Этот ж придурок с вашего класса! – Дрон ткнул дымящейся сигаретой в шедшего по дороге через садик парня.
– Да, это Рома… Он странный!
– Эй, придурок! – закричал ему Дрон, закричал так громко, что Димас прекратил играть на гитаре, а Петька, заснувший от его вариаций на незнакомом ни для кого языке на тему Йестердей даже вздрогнул, будто кто-то кольнул его или ударил. – Сюда иди!
– Зачем он здесь, пускай идет домой, к маме! – Вика с силой сжала большую холодную руку Дрона. – Не надо!
– Быстрее давай! – прикрикнул на него Дрон, нисколько не прислушиваясь к просьбе подруги. – Не бойся ты так, всё нормально будет, так… погутарим с ним о жизни.
Рома неспешным шагом подошел к нем и встал рядом с Димасом. Он думал, что это он его окрикнул, но хриплый голос «я здесь, придурок», заставил его развернуться к тому концу скамейки, на котором, держась за руки, сидела красавица и чудовище.
– Куда идешь?
– Домой.
– Чё у тебя там? – он кивнул на черную сумку, которая была в руках у Ромы.
– Пленка.
– Какая еще пленка?
– Музыкальная.
Рома отвечал коротко и односложно, и Дрону это не понравилось. Он поднялся с со скамейки и подошел к нему вплотную. Вика потянула его за руку обратно, но он с силой вырвал из ее руки свою. Что будет дальше она могла себе только представить и это вгоняло ее в какой-то страх. Если бы Дрон сделал это с кем-то иным, с сотнями других парней в школе, она была бы не возражала, но с Ромой… этого ей очень не хотелось.
– Андрей, послушай, пойдем погуляем… – снова ее просьба к нему и снова полное пренебрежение к ее словам с его стороны.
– И какая же у тебя там музыка? Шаляпин… или Кобзон, неверное?
Послышался смешок. Очевидно шутка Дрона понравилась многим. Лишь лицо Ромы оставалось по-прежнему неизменным. Он молчал.
– Ну чё ты, говорить не умеешь? А?! – от ткнул его сильно пальцем в грудь. – Вик, он что, глухонемой или…
– Вагнер, «Тристан и Изольда».
Воцарилась полная тишина. Казалось эти несколько секунд никто даже не дышал и вдруг диких взрыв смеха.
– Я говорил тебе, что он странный! – прошептала тихо Дрону Вика. Он снова взяла его за руку и потянула на себя, в тот момент ей почему-то показалось, что этот смех мог разрядить обстановку. Но она ошиблась и Дрон снова ткнул в грудь Ромы, только в этот разу же сделал это всем кулаком, почти ударил.
– Не пидарас уж ты, часом?.. Может… мальчики тебе нравятся? А?!
– Нет, не нравятся.
– А чё так, а? Может попробуешь, а?
Сани в тот вечер с ними не было. Полную историю о том что произошло тем вечером он услышал на следующее утро от Петьки, Вика же на следующий день в школу не пришла вовсе. Перебивая сам самого себя, запинаясь и путаясь в словах, Петька рассказал Сане утром следующего дня то, во что с первого раза поверить было просто невозможно.
– Нет, мне нравится она, – вдруг проговорил Рома и кивнул в сторону Вики. При этих словах ее рука ослабла и выпустила руку Дрона. Впрочем Дрон и не пытался ее удержать. Первые несколько секунд он думал, что ему всё это послышалось. Потом он подумал, что услышал он всё верно, но понял почему-то не так. Наконец, уже самая последняя версия, пришедшая в этот не отличавшийся особой гениальностью мозг, была такой, что Рома, этот без одной минуты отшлепанный по сраке придурок, просто таким образом хотел польстить ему, ну, типа, что самая красивая девушка здесь как раз у него. Но если льстить, то это надо было делать как-то по-другому, не так пристально и вызывающе смотря ему в лицо, а как-то поаккуратнее что ли.
– Чёт я не понял, ты чё, на мою девчонку запал что ли? Ты… чё это, а? Может мне это, уйти, а?
– Это было бы не плохо, – тихим спокойным голосом ответил ему Рома, всё так же смотря на Вику, которая стояла позади Дрона. В этот момент ему показалось, что он даже слабо улыбнулся.
Дрон еще больше выкатил свои бараньи глаза, цвет его физиономии вдруг принял совершенно красный оттенок и один из больших прыщей вдруг лопнул у него прямо на лбу, и большая капля белого
