И все же, прежде чем бросить монету и сделать выбор, Босх решил еще раз внимательно перечитать оба дела. Теория подсказывала, что лучше всего идти по еще не остывшему следу, и Босх взялся за папку с делом убитого мужчины.
Босх сразу отметил, что в папке нет многих обязательных документов. Так, Портер не получил окончательную, отпечатанную на машинке и заверенную печатью, копию протокола вскрытия. Гарри пришлось довольствоваться рапортом о первичном осмотре трупа и собственными заметками Портера, сводившимися к тому, что причиной смерти жертвы стали многочисленные удары «тупым твердым предметом». В переводе с полицейского языка на обычный это могло означать все, что угодно.
На вид мужчине было лет пятьдесят пять. Портер воспользовался выражением из полицейского сленга, назвав жертву «Хуан-67». Это указывало на то, что убитый скорее всего был латиноамериканцем — шестьдесят седьмым мертвым латиносом, найденным в округе Лос-Анджелес в текущем году. В карманах жертвы не было ни денег, ни бумажника — вообще ничего. Одежда мексиканского производства. Только одноцветная татуировка на левой половине груди, отдаленно напоминавшая привидение, была особой приметой, которая, возможно, позволила бы установить его личность. Босх несколько минут рассматривал фотоснимок, приложенный к делу, и наконец решил, что синеватая татуировка, напоминавшая Каспера, маленькое привидение из одноименного мультфильма, была сделана довольно давно, поскольку чернила повыцвели, а линии расплылись. Шестьдесят седьмой «Хуан» явно обзавелся этой картинкой еще в молодости.
В отчете об осмотре места преступления, заполненном рукой Портера, говорилось, что тело найдено 18 декабря в 01.44 свободным от службы полицейским офицером, чью личность удостоверял лишь номер значка. Видимо, полицейский шел в ресторан, когда увидел труп возле мусорного бака на заднем дворе.
С его слов Портер записал, что полицейский, жетон R/O № 1101, только что прибыл в участок и припарковал машину на заднем дворе ресторана «Яйцо», желая зайти туда поесть. Труп жертвы он заметил к востоку от мусорного контейнера. Тело лежало навзничь, ногами на юг и головой на север. Заметив на голове следы ударов, полицейский немедленно известил оперативного дежурного о том, что произошло убийство, и попросил выехать бригаду следователей. До обнаружения трупа и после этого никого из посторонних полицейский во дворе не заметил.
Босх пролистал папку, надеясь найти рапорт, написанный копом 1101, но его не было. Тогда он взялся за фотографии. В стандартном конверте из плотной бумаги лежало несколько фотоснимков, сделанных на месте происшествия, прежде чем тело забрали в морг.
На фотографиях Гарри увидел, что голова жертвы была раскроена одним мощным ударом. На лице тоже виднелись раны, а на шее и когда-то белой майке запеклась кровь. Руки убитого были вытянуты по швам, ладони — раскрыты. Глядя на снимок, сделанный с близкого расстояния, Босх отметил, что два пальца на правой руке загнуты в обратную сторону. Такой сложный перелом типичен для обороняющегося. Помимо многочисленных ранений, Босх отметил также грубую кожу на ладонях, покрытую зажившими шрамами, и крепкие, напоминающие канаты, мускулы предплечий. Скорее всего убитый был сельскохозяйственным рабочим. Что же он делал на заднем дворе ресторана в час ночи?
В папке находились и свидетельские показания, взятые у служащих «Яйца». Все они были мужчинами, и Босха это удивило. Он сам не раз завтракал в «Яйце» и прекрасно помнил, что столики всегда обслуживали официантки. Портер явно не придал значения их показаниям и сосредоточился на кухонной прислуге. Впрочем, каждый из опрошенных им заявил, что не видел жертву ни до, ни после смерти.
Над показаниями повара, орудовавшего у фритюрницы, Портер нацарапал звездочку. Этот человек заступил на смену ровно в час ночи. Чтобы проникнуть в кухню через черный ход, ему непременно пришлось бы пройти мимо мусорного контейнера, причем именно с восточной стороны. Повар, однако, утверждал, что не видел никакого тела. Он утверждал, что, конечно, заметил бы его, «ежели бы оно там было». На основании этих показаний Портер установил, что убийство произошло между часом и часом сорока четырьмя, то есть между приходом на работу повара и появлением полицейского офицера.
Далее в папке лежали распечатки из компьютерной картотеки полицейского управления Лос-Анджелеса, Национальной картотеки преступности, департамента юстиции Калифорнии и службы иммиграции и натурализации. Из них следовало, что отпечатки пальцев жертвы нигде не зарегистрированы. Компьютерный поиск не выявил ни одного совпадения, и личность шестьдесят седьмого «Хуана» так и осталась неустановленной.
В конце папки лежали заметки, сделанные Портером по ходу вскрытия, проведенного из-за загруженности коронерской службы только во вторник, в самый канун Рождества. Босх внезапно подумал, что свой последний официальный рабочий день Портер провел в прозекторской, наблюдая за тем, как эксперты вскрывают очередное тело. После праздника на службу он не вышел.
Вероятно, Портер уже знал о том, что работает последний день, поскольку его заметки — один лист бумаги с несколькими небрежно нацарапанными предложениями — носили весьма поверхностный характер. Некоторые фразы Босху не удалось прочесть, другие он с грехом пополам разобрал, но они казались совершенно лишенными смысла. Только в самом конце страницы Гарри наткнулся на обведенную кружком отметку: «ВНС — с 12 до 18 час».
Босх знал, что это означает: основываясь на температуре внутренних органов и других характерных признаках, экспертиза установила приблизительное время наступления смерти. Итак, «Хуан-67» погиб в промежуток между полуднем и шестью часами вечера предыдущего дня, не позднее.
Поначалу Босх решил, что и в этом нет никакого смысла. Выходило, что мексиканский пеон погиб как минимум за семь с половиной часов до того, как обнаружили его тело. Это не совпадало с показаниями повара, который не видел трупа на помойке в час ночи.
Очевидно, именно из-за этих противоречий Портер выделил заключение экспертизы. Вывод был очевиден: «Хуан-67» не был убит на задворках ресторана. Его прикончили гораздо раньше, в другом месте, а потом бросили труп возле помойки.
Босх достал из кармана записную книжку и начал составлять список тех, с кем ему следовало поговорить. Первым значился врач-патологоанатом; у него Гарри рассчитывал получить полный протокол вскрытия. Следующим он записал самого Портера — с ним в любом случае следовало побеседовать подробнее. Третьим в список Босха попал повар, поскольку в заметках Портера упоминалась только та часть его показаний, где он утверждал, что не видел тела, но не говорил ничего о том, не заметил ли чего-нибудь необычного — посторонних людей, машину и так далее. Кроме того, Босх решил потолковать и с официантками, работавшими в то утро.
Прежде чем закончить работу над списком, Босх снял трубку телефона и набрал номер дежурной части.
— Мне нужно поговорить с полицейским, жетон номер одиннадцать-ноль-один. Пожалуйста, посмотрите по расписанию и назовите мне его фамилию.
На его звонок снова ответил Клейнман.
— Это не смешно, парень, — сурово откликнулся он.
— Что? — переспросил Босх, но в следующий момент все понял. — Этот номер принадлежит Калексико Муру?
— Принадлежал Муру. При-над-ле-жал.
Гарри поспешно положил трубку и попытался собраться с мыслями. Шестьдесят седьмой «Хуан» был найден за день до того, как Кэл Мур зарегистрировался в «Убежище». Интересно, что означает подобное совпадение? Сначала Мур натыкается на труп, а на следующий день снимает номер в мотеле, включает на полную мощность кондишн и стреляет себе в рот крупной картечью сразу из двух стволов. Его предсмертная записка проста и загадочна:
«Теперь я знаю, кто я такой».
Босх закурил сигарету и вычеркнул из своего списка жетон 1101, однако мысли его все еще были сосредоточены на этой последней новости. Нетерпение и тревога снедали Босха. Он поднялся и несколько раз обошел вокруг стола, пытаясь представить себе различные варианты развития событий и роль, которую сыграл в них Портер, но каждый раз у него выходило одно и то же. Итак, Портер получил вызов и выехал на место происшествия расследовать смерть неизвестного латиноса. Несомненно, на месте преступления он встретился и поговорил с Муром. На следующий день Мур исчез. Спустя неделю его нашли мертвым, а буквально через день после этого Портер объявил о своем решении уйти из полиции по медицинским показаниям, для чего обзавелся врачом. Слишком много совпадений.
Гарри позвонил в детективное бюро. Трубку взял Эдгар, и Босх попросил его порыться в картотеке и найти домашний телефон Портера. Эдгар, исполнив его просьбу, спросил:
— Эй, а ты где?
— А что, Девяносто Восемь Фунтов уже разыскивает меня?
