— Какая девушка?
— Шарлотта Дион. Шестнадцатилетняя дочь Дины Мэллори, одной из убитых в ресторане. Через несколько недель после гибели Дины в «Красном фениксе» Шарлотта пропала во время школьной экскурсии. Ее так и не смогли найти.
Внезапно Джейн услышала собственное сердцебиение — оно было оглушительным, словно кто-то стучал в барабан прямо под ухом.
— Вы сказали, что дочь Айрис Фан тоже исчезла.
Цукер кивнул.
— Между этими двумя исчезновениями прошло два года, однако совпадение жуткое, верно? У двоих людей, погибших в «Красном фениксе», пропали дочери.
— Но совпадение ли это?
— А что же еще? Эти две семьи не были знакомы. Фаны были бедными иммигрантами. А родители Шарлотты — бостонскими аристократами. Других связей между этими людьми не было. Так что исчезновение девушки вполне можно отнести на счет проклятия «Красного феникса». — Психолог бросил взгляд на папку с документами. — А может, все дело в том здании. Жители Чайна-тауна считают, что в нем обитают привидения. Говорят, стоит войти внутрь, и зло само прилипает к тебе. — Цукер посмотрел на Джейн. — А ты уносишь его домой.
Джейн не любила совпадений. В сложных переплетениях ткани под названием жизнь они, конечно же, случались, но ее все время тянуло разобраться: почему ниточки соединились, так ли уж случайно это произошло или просто воплотился некий высший замысел и возник узор, который можно постичь, изучив все нити до самого их начала? Джейн сидела за своим рабочим столом и занималась как раз этим: она пыталась отследить пять нитей, трагически соединившихся девятнадцать лет назад в одном из ресторанов китайского квартала.
Папка с делом «Красного феникса» была не особенно пухлой. Для детективов из отдела убийств преступник, совершивший самоубийство, — настоящая удача: такие дела — как подарок в упаковке с бантиком. Злодей уже свершил правосудие, выпустив пулю в самого себя. Полицейский отчет Стейнса и Ингерсолла об этом массовом убийстве отвечал не на вопрос «кто?», а на вопрос «почему?» и был почти полностью основан на том, что доктор Цукер уже рассказал Джейн и Фросту об У Вэймине.
А потому Джейн переключила внимание на четверых погибших.
Жертвой номер один был Джоуи Гилмор двадцати пяти лет, родившийся и выросший в Южном Бостоне. В отчете содержалось достаточно много информации о Гилморе, потому что у него уже были судимости. Кража со взломом, незаконное проникновение на чужую территорию, нападение с нанесением побоев. Эта запись, а также его место работы — фирма «Оптовая мясная торговля Донохью» — тут же привлекли внимание Джейн. Бостонское ПУ было слишком хорошо знакомо с владельцем компании Кевином Донохью вследствие его тесных и длительных связей с местной организованной преступностью. За четыре десятилетия обычный уличный головорез Донохью сумел сделать «карьеру» и стать одним из трех самых влиятельных людей в местной ирландской мафии. Правоохранительные органы прекрасно знали, кто такой Донохью и чем он занимается, но доказать это в суде не могли. Пока не могли.
Джейн извлекла папку с фотографиями, сделанными на месте происшествия, и отыскала снимок тела Джоуи Гилмора — оно лежало на полу среди разбросанных коробок для еды на вынос. Его свалили с ног единственным выстрелом в затылок. Конечно, доктор Цукер сколько угодно может называть этот случай «амоком», но Джейн видела в нем чертовски ясные признаки бандитской разборки.
Жертвой номер два был тридцатисемилетний Джеймс Фан, служивший в ресторане «Красный феникс» администратором, официантом и кассиром. Он и его жена Айрис Фан эмигрировали с Тайваня за шестнадцать лет до происшествия: Джеймс попал в Штаты, поступив в аспирантуру на одну из кафедр азиатской литературы. Сообщалось, что с У Вэйминем они были хорошими друзьями — в «Красном фениксе» Джеймс и У проработали вместе пять лет. Никому не было известно о каких-либо конфликтах между ними. Джейн не смогла найти в отчете ни одного упоминания о дочери Фанов Лоре, пропавшей за два года до этого убийства. Вероятно, Стейнсу и Ингерсоллу не было известно о трагедии, постигшей семейство Фан несколько ранее.
Жертвы под номерами три и четыре были супругами — Артур и Дина Мэллори из Бруклайна, штат Массачусетс. Сорокавосьмилетний Артур был президентом и генеральным директором инвестиционной компании «Группа Уэллесли». О занятиях сорокалетней Дины ничего не сообщалось — видимо, имея супруга с такой должностью, работать ей было необязательно. Для Артура и Дины этот брак был вторым по счету, неким смешением двух бывших семей. Первой женой Артура была Барбара Харт, и у них имелся сын, двадцатилетний Марк. У Дины и ее бывшего мужа Патрика Диона была семнадцатилетняя дочь. В полицейском отчете достаточно внимания уделялось теме, которую стал бы исследовать любой хороший детектив из отдела убийств, — теме конфликтов, возникших на почве разводов и новых браков убитых.
Если верить словам сына Артура Мэллори, Марка Мэллори, отношения между семьями Мэллори и Дион были чрезвычайно сердечными, даже несмотря на то, что Дина и Артур ушли от своих супругов за пять лет до этого. После развода и заключения нового брака Дина Мэллори и ее бывший муж Патрик поддерживали дружеские отношения, и обе семьи часто ужинали по праздникам.
До странности цивилизованное общение, подумала Джейн. Жена уходит от Патрика к другому мужчине, а потом они все вместе празднуют Рождество. Эти сведения казались слишком уж невероятными, но они поступили от сына Артура Мэллори, который наверняка знал, что к чему. Какая-то безупречно реконструированная семья — все рады, и никто не ссорится. Джейн предполагала, что это возможно, но в своей собственной семье она даже представить не могла ничего подобного. Джейн попыталась вообразить воссоединение клана Риццоли с участием папы, мамы, папиной секс-бомбы и нового маминого возлюбленного Винса Корсака. Вот уж где точно случилось бы массовое убийство, и кто выжил бы в этой истории — предсказать сложно.
Однако семейства Мэллори и Дион как-то умудрялись с этим справляться. Вероятно, это делалось для Шарлотты, которой в момент развода родителей было всего лишь двенадцать лет. Как большинство детей разведенных родителей, она, вероятно, то и дело перемещалась из одного дома в другой — пусть и обеспеченный, но несчастный ребенок, постоянно шатающийся от мамы Дины к папе Патрику.
Перевернув последнюю страницу дела, Джейн обнаружила краткое дополнение к отчету:
Шарлотта Дион, дочь Дины Мэллори, была объявлена в розыск 24 апреля. Последний раз ее видели неподалеку от Фаньюл-холла во время школьной экскурсии. По словам детектива Хэнка Букхольца, свидетельства указывают на возможное похищение. Расследование продолжается.
Дополнение, датированное 28 апреля, было подписано детективом Ингерсоллом.
Две пропавшие девочки — Лора Фан и Шарлотта Дион. Обе были дочерьми людей, убитых в «Красном фениксе», однако в отчете все указывало лишь на то, что это печальное совпадение. Все соответствовало словам доктора Цукера. Порой нет ни принципа, ни плана, а есть просто слепая жестокость судьбы, которая не считается с тем, что кто-то и так слишком много страдал.
— Знаешь, Риццоли, вам с Фростом просто нужно было спросить у меня.
Джейн подняла голову и увидела Джонни Таня, остановившегося у ее стола.
— Спросить у тебя — о чем?
— О массовом убийстве в «Красном фениксе». Я только что видел Фроста. Он сказал мне, что вы разыскиваете все документы, касающиеся этого дела. Если бы вы обратились ко мне, я бы сразу же все рассказал об этом происшествии.
— Откуда ты о нем знаешь? Когда это случилось, тебе было сколько — лет восемь?
— Я прикреплен к Чайна-тауну, а значит, должен знать обо всем, что там происходит. Знаешь, китайцы до сих пор говорят о «Красном фениксе». Эта история напоминает незаживающую рану. Она никогда не заживет, поскольку к ней примешивается позор.
— Позор? Почему?
— Убийца был одним из наших. Говоря это, я подразумеваю всех китайцев. — Тань указал на папки, лежавшие на столе у Джейн. — Я просматривал это дело два месяца назад. Говорил с Лу Ингерсоллом. Читал отчеты судмедэкспертизы. — Он постучал себя по голове. — Вся информация здесь, не сомневайся.
— Я не знала, что ты знаком с этим делом.
— И тебе не пришло в голову спросить меня? А я-то думал, что стал членом команды.
Джейн не понравились обвиняющие нотки, прозвучавшие в голосе Таня.
— Да, ты член команды, — согласилась она. — Я постараюсь не забывать об этом. Но ты очень облегчишь дело для всех нас, если перестанешь вести себя так вызывающе.
— Просто мне хочется быть в первых рядах. Неприятно, когда в тебе видят какого-то придурка на подхвате, а это случается здесь слишком уж часто.
