Бен вытащил ключ из замка зажигания и распахнул дверцу.
— Бежим!
Он подхватил рюкзак, взял Ли за руку, и они помчались по неровному тротуару мимо витрин магазинов, мимо врачей «скорой помощи» и пострадавшего велосипедиста на носилках, мимо валяющегося в канаве искореженного велосипеда.
Трое преследователей ускорили шаг.
Когда пробка осталась позади, Бен перебежал через знакомую кольцевую дорогу, которая вела к Магдален-бридж и Хай-стрит, прямо в центр города. Преследователи не отставали, пробираясь между медленно ползущими машинами.
Какой-то молодой человек, судя по виду — студент, припарковал мотороллер возле большого винного магазина и вошел внутрь, оставив ключ в замке зажигания.
Бен оттащил мотороллер от окна и, прыгнув в седло, завел двигатель. Ли села сзади. Студент с воплями выскочил из магазина. Один из преследователей торопливо говорил что-то в мобильник.
В ста шагах позади два рейнджровера пробились сквозь пробку, игнорируя рев сигналов и снося все на своем пути, — полицейские бросились врассыпную.
Бен дал газу. Мотороллер влился в поток красных и зеленых автобусов, такси и автомобилей, проезжающих над Темзой по Магдален-бридж. Ли крепко обхватила Бена за пояс, чтобы не вылететь с крохотного заднего сиденья. За спиной завыли сирены. Бен оглянулся: рейнджроверы быстро нагоняли. За ними, сверкая мигалками, неслись полицейские машины.
Впереди загорелся красный свет. Бен направил мотороллер на тротуар — их чуть не выбросило из седла, когда колеса налетели на бордюр. Пешеходы разбегались в стороны. Люди оборачивались, провожая лихача взглядами, некоторые кричали. Выписывая дикие зигзаги, Бену удалось добраться по тротуару до середины Хай-стрит.
Из открывшейся двери магазина показалась коляска с завернутым в одеяло младенцем. Молодая мамаша смотрела в другую сторону и не заметила несущийся на нее мотороллер. Оглянувшись, она застыла на месте в немом ужасе.
Бен ударил по тормозам, колеса заклинило. Он уперся ногой в землю, пытаясь удержать мотороллер, но не сумел — Бен и Ли вылетели из седла. Опрокинувшийся мотороллер боком заскользил по тротуару, врезался в столб и попал под колеса двухэтажного автобуса, который не успел затормозить. Во все стороны брызнули искры, мотороллер смяло в лепешку, обломки пластика разлетелись по асфальту.
Вскочив на ноги, Бен подхватил упавший рюкзак. Ли тоже поднялась, глядя на разорванную штанину джинсов. Не обращая внимания на недовольные гудки, рейнджроверы быстро приближались.
Бен и Ли побежали, свернув с Хай-стрит в какой-то переулок с мощеной мостовой — въезд для машин перекрывали железные тумбы. Рейнджроверы затормозили перед препятствием, из них выскочили шестеро мужчин и бросились за беглецами. Полицейские сирены завывали где-то поблизости.
Держа Ли за руку, Бен промчался мимо библиотеки Оксфордского университета, вверх по Броуд-стрит, к Шелдонскому театру, знаменитому своими концертами классической музыки. У кассы толпилась очередь за билетами. Заметив пробегающую мимо Ли, какая-то женщина радостно закричала, пихнув подружку:
— Смотри! Это же Ли Ллуэллин!
Бена и Ли мгновенно окружили со всех сторон, люди улыбались и просили автограф. Никто не обращал внимания на то, что Ли запыхалась, беспокойно озирается, а ее джинсы разорваны на колене. Щелкали камеры сотовых телефонов.
Шестеро преследователей, тяжело дышащих после пробежки по улице, держались в стороне, не спуская глаз с беглецов. Когда из-за угла появилась сверкающая мигалками полицейская машина, двое перешли дорогу, делая вид, что разглядывают витрину книжного магазина, еще двое неспешно поднялись по ступенькам библиотеки. Третья пара разговаривала, стоя у дороги, по которой медленно проехали полицейские, бдительно озирая оживленную улицу.
Бен взял Ли под руку и выскользнул из толпы, следуя за неторопливо ползущей машиной полиции. Позади них преследователи собрались вместе и снова ринулись в погоню.
На углу Броуд-стрит и Корнмаркет царила предрождественская суматоха. Заметив такси, Бен догнал его, усадил Ли на заднее сиденье и обернулся: на него злобно смотрели раздосадованные преследователи. Он захлопнул дверцу, и такси растворилось в потоке машин.
Вена
Маркус Кински без стука вломился в кабинет шефа. Сержант вытащил из кармана пластиковый пакетик и бросил его на стол — внутри звякнула пригоршня потемневших гильз, найденных на берегу озера.
Ганс Шиллер посмотрел на пакетик, брезгливо ткнул в него пальцем и нахмурился.
— Это еще что за фокусы?
Начальник полиции выглядел измученным: лицо осунулось и пожелтело, глаза глубоко запали в сетку морщин, и даже лысина вроде бы заметно увеличилась со вчерашнего дня. Кински знал, что шеф не сегодня-завтра уйдет на пенсию.
— Я хочу возобновить расследование по делу Оливера Ллуэллина, — заявил сержант.
Кински был единственным следователем в команде Шиллера, который мог позволить себе вольности в обращении с начальником — и не получить за это нагоняй.
Шиллер поставил локти на стол и сжал переносицу.
— Я думал, мы с этим покончили раз и навсегда, сержант, — устало ответил он. — Тебе что, больше заняться нечем?
— Открылись новые обстоятельства, — сообщил Кински, не сводя глаз с начальника.
— Какие еще обстоятельства?
Кински показал на пакетик.
— Девятимиллиметровые гильзы.
— Это я и сам вижу. На стрельбище набрал, что ли?
— На озере нашел. На том самом озере, где погиб Ллуэллин.
Шиллер снял очки и протер их платочком, потом склонился вперед, пристально глядя на Кински.
— И что с того? Ллуэллин утонул — в результате несчастного случая.
— Несчастный случай тут ни при чем.
— А этот металлолом при чем?
— Пока не знаю. Но очень хотел бы узнать.
— Тут и так все ясно. Ты же присутствовал на допросе свидетельницы.
— Свидетельница была подставная.
Шиллер откинулся в кресле и с громким вздохом скрестил руки на груди.
— С чего ты взял?
— С того.
— Маркус, словами-то не бросайся.
— Я не бросаюсь.
— У тебя есть доказательства?
— Будут, — заявил Кински.
Шиллер вздохнул и еще больше сгорбился, словно ему на плечи навалилась дополнительная тяжесть.
— Маркус, я готов тебе помочь. Ты ведь знаешь, я всегда вставал на твою сторону — а на это пошел бы далеко не каждый.
— Знаю, шеф, и ценю ваше терпение.
— Лучше держи рот на замке, пока не откопаешь что-нибудь существенное. Не забывай, с кем имеешь дело. В свое время консульство из-за этой Мадлен Лоран такую вонь подняло, что чертям тошно стало, и я не собираюсь еще раз туда соваться. — Он провел рукой по волосам и сбивчиво заговорил: — Бросил бы ты это дело, а? Сдался тебе какой-то богатенький буратино, который напился вдребезги и натворил глупостей! Плюнь ты на него! Нашел о чем думать, других проблем нет, что ли?
Кински оперся кулаками о стол.
— Если я найду доказательства — серьезные доказательства, — вы согласитесь снова открыть дело Ллуэллина?
— Доказательства понадобятся железобетонные.
— Но если…
Шиллер в отчаянии взмахнул руками.
— Ладно, Маркус. Хорошо. Если тебе вдруг каким-то невероятным образом удастся получить по-настоящему убедительные улики, то, может быть, я подумаю о возобновлении расследования. — Шеф посмотрел непреклонным взглядом. — Большего я обещать не могу.
— Большего мне и не нужно, — кивнул Кински.
Дверь за ним захлопнулась.
Кински и так опаздывал, разговор с шефом задержал его еще больше. Этак он не успеет забрать Клару из школы. На дорогах творилось черт знает что, будто не по городу едешь, а на парковке стоишь! Он пятнадцать минут просидел в пробке, барабаня пальцами по рулевому колесу и едва сдерживая нетерпение.
На экранах телевизоров, выставленных в витрине ближайшего универмага, шла одна и та же программа. Кински рассеянно всмотрелся.
Опять интервью с каким-то политиком, все бы им языками чесать. Политика он узнал — в последнее время эту физиономию по всему городу расклеили: сынок богатенького папаши, решивший поиграть в социалиста.
Как там его? Филипп, кажется. Филипп Арагон. Тоже мне, спаситель Европы выискался.
Кински со вздохом посмотрел на часы. Еще немного, и Клара сядет в школьный автобус. Тогда придется ехать обратно к дому в надежде перехватить ее на остановке, иначе бедная девочка будет стоять в темноте на улице, недоумевая, куда делась Хельга. Проклятье!
«А, к чертям собачьим!» — подумал сержант, прикрепил на крышу синюю мигалку и включил сирену. Словно по волшебству, плотный поток машин расступился, и Кински нажал на газ.
Большой «мерседес» слегка занесло на повороте, за которым показался высокий забор колледжа Святой Марии. У ворот все еще стоял школьный автобус. Возле него собралась шумная стайка смеющихся девочек в унылой серой форме и темно-синих пальто. Мамаши в дорогих нарядах подъезжали на «ягуарах» и «БМВ», чтобы забрать дочерей.
