У Мишель перехватило дыхание.
— Вы имеете в виду… Они специально приехали сюда, чтобы убить ее?
Бринн пожала плечами.
Внезапно рядом с ними раздался шорох. Бринн мгновенно повернулась на звук. Ярдах в шести от них, по-своему элегантный в собственной неуклюжей округлости, обнюхивая носом землю, неспешно протрусил барсук.
Недаром Висконсин называют «барсучьим штатом»!
Бринн снова обратилась к Мишель:
— Кто-нибудь начнет волноваться, если вы не позвоните?
— Мой муж мог бы. Но он сам сейчас в дороге. Мы договорились, что созвонимся утром. Я потому и отправилась сюда с Эммой и Стивом, что в эти выходные совершенно нечем было заняться.
— Смотрите! — Бринн показала на дом Фельдманов. Лучи двух фонариков обшаривали двор, находившийся ярдах в четырехстах от них.
— Они вернулись туда. Теперь быстро — в другой дом. Торопитесь!
И, пригибаясь как можно ниже к земле, женщины бросились бежать.
Стало быть, эта баба из полиции все-таки свалилась в воду.
Харт и Льюис нашли кое-какие обломки и пятно масла на поверхности озера.
— Все, ей кранты, — сказал Льюис, с отвращением разглядывая водоем, словно оттуда в любой момент могли появиться чудовища. — Лично я уношу отсюда ноги. Давай же, Харт! В «Джейкс». Я умираю, как пива хочу. И первая кружка за твой счет, дружище.
Они вернулись в дом Фельдманов. Дрова в камине уже прогорели, и Харт загасил тлеющие угольки. Он собрал и положил в карман все медикаменты, на которые могли попасть капли его крови. Гильзы от патронов, усеявшие пол в доме и двор, его не волновали. Обойму своего глока он снаряжал в перчатках и проследил, чтобы Льюис сделал то же самое.
Затем он опрыскал и протер все, к чему только Льюис мог прикоснуться пальцами.
Наблюдая за ним, Льюис не сдержал очередной усмешки.
— Возьми это себе, — раздраженно сказал Харт, указывая на сумочку Мишель.
Льюис сунул ее в один из карманов кителя и достал из бара бутылку водки «Шопен».
— Отличное пойло!
Он отвинтил пробку и приложился к бутылке. Потом протянул ее Харту, но тот отрицательно покачал головой. Ему просто не хотелось алкоголя в этот момент, но Льюис воспринял это как критику в свой адрес — мол, нельзя пить на деле. Впрочем, отчасти так оно и было. По крайней мере, бутылку он держал рукой в перчатке.
— Ты слишком много суетишься, Харт, — усмехнулся Льюис. — Но я-то знаю, как на самом деле обстоят дела. Мне известны методы работы полиции в таких местечках, как это. Я бы не стал делать ничего подобного ни в Милуоки, ни в Сент-Поле. Но здесь… Местные копы похожи на Энди из Мэйберри.[9] Это тебе не «Си-эс-ай».[10] У них нет никаких особых технических суперприбамбасов. Я знаю, что можно, а чего нельзя делать.
Но Харт отметил, что он протер горлышко бутылки рукавом, прежде чем поставить ее на место.
И по этому жесту — настолько мимолетному, что его можно было и не заметить, — Харту открылось многое. Этот жест выдавал черты характера человека по имени Комптон Льюис. Харт понял природу с виду беспечной агрессивности, которую ему доводилось встречать и у других людей — взять, к примеру, собственного брата. За всем этим стояла обыкновенная неуверенность в себе, регулировавшая поведение человека так же, как строгий ошейник сдерживает собаку.
Они вышли наружу. Льюис снова принялся возиться у машины, переставляя запаску вперед, чтобы заменить пробитое пулей колесо и поставить его сзади, как он и предложил с самого начала.
Харт невольно чувствовал, как сильно его гложет ощущение вины за все случившееся в доме Фельдманов.
Потерял бдительность…
Задним числом он припоминал признаки, которые должен был разглядеть, но не сумел. Он терпеть не мог некомпетентности, но более всего ненавидел случаи, когда проявлял ее сам. Однажды в Сент-Луисе ему пришлось даже отменить выполнение заказа на убийство: он обнаружил, что парк, через который жертва всегда возвращалась домой с работы — идеальное с виду место для точного выстрела, — оказался большой игровой площадкой, где у него были бы десятки непоседливых маленьких свидетелей. Злясь на себя, он понял, что оба раза, готовя убийство, изучал территорию поздним утром, когда детишки были еще на занятиях в школе.
Теперь он снова оглядел дом и двор перед ним. Оставалась вероятность, что где-то он все же оставил свой след или улику. Впрочем, и Льюис был, вероятно, прав. Здешние копы не похожи на героев знаменитого сериала «Си-эс-ай: место преступления», так, кажется, он назывался. Харт не смотрел телевизор, но был наслышан об идее — в основе сюжетов лежало применение всевозможного дорогостоящего научного оборудования.
Сейчас же Харта тревожило нечто, на его взгляд, более серьезное. Он снова вспомнил о следах зверя и полном пренебрежении людьми, вторгшимися на его территорию. В здешних местах опасность представляли не микроскопы и компьютеры. Тут все было гораздо проще.
На мгновение к нему снова вернулся страх.
Льюис тем временем орудовал домкратом и баллонным ключом, меняя местами колеса «форда». Потом посмотрел на часы.
— В половине одиннадцатого мы вернемся к цивилизации. Я уже чувствую во рту вкус пива и гамбургера, чувак.
И он вернулся к работе, короткие пальцы были быстры и сноровисты.
— Сигнализации у них нет, — прошептала Бринн с удивленной гримасой.
— Что? — переспросила Мишель, не разобрав ее охрипшего голоса.
Она медленно повторила:
— Нет сигнализации.
Бринн оглядела громаду дома номер два по Лейк-Вью. Владельцы явно были людьми со средствами. Почему же не побеспокоились о безопасности?
Она локтем вышибла стекло в двери с заднего двора и, просунув руку, открыла задвижку. Женщины сразу направились в кухню. Бринн первым делом бросилась к плите и попыталась включить горелку, чтобы обсушиться, хотя та могла дать немного предательского света. Но газ был перекрыт где-то снаружи. Времени искать вентиль, чтобы включить поток пропана, не было. «Ради бога! — взмолилась она. — Пусть у них найдется хоть какая-то сухая одежда!» В доме тоже стоял холод, но здесь они, по крайней мере, были защищены от ветра, а стены сохраняли еще немного тепла, накопленного за солнечный день.
Она прикоснулась к лицу. Не к щеке с раной от дроби, а к подбородку. При холодной погоде или сильной усталости прооперированная нижняя челюсть начинала пульсировать, хотя ей порой казалось, что это всего лишь игра воображения.
— Нам нужно торопиться. Самое главное — найти телефон или компьютер. Мы могли бы отправить электронную почту или ай-си-кью.
Джоуи не вылезал из Интернета. Она была уверена, что сообщение до него дойдет, вот только написать его надо так, чтобы он понял, насколько все срочно, но не перепугался за нее.
Машины для бегства у них не было. Они уже заглянули в гараж — пусто.
— И ищите любое оружие. В этих краях почти не охотятся. Здесь заповедник, и повсюду расставлены предупреждения. Но они все равно могут держать в доме ружье. Или хотя бы лук.
— Со стрелами? — спросила Мишель, ужасаясь самой возможности выпустить стрелу в человека. — Я не сумею. Просто не знаю, как им пользоваться.
Бринн доводилось пару раз играть с подобного рода оружием в летних лагерях много лет назад. Но в случае необходимости она, вне всякого сомнения, быстро вспомнит, как из него стрелять.
Пока она предавалась этим фантазиям, Мишель куда-то ушла, затем раздался щелчок, и что-то загудело.
Отопление!
Бринн рванулась в гостиную и застала девушку у термостата.
— Нет, нельзя! — сказала она, хотя у самой зуб на зуб не попадал.
— Но я продрогла до костей, — огорчилась Мишель. — Почему нельзя?
Бринн отключила устройство.
Мишель пыталась спорить:
— Я так замерзла, что все тело болит.
«И это ты говоришь мне?» — подумала Бринн, но вслух произнесла:
— Из трубы пойдет дым, и те двое могут его заметить.
— Но снаружи совсем темно. Они ничего не увидят.
— Мы не должны рисковать.
Девушка недовольно передернула плечиком.
Очаг включился не более чем на несколько секунд, и издали преступники едва ли что-то заметили.
— У нас очень мало времени. — Бринн бросила взгляд на встроенные в радиоприемник часы, на которых светились синие цифры — 20:21. — Они тоже могут наведаться сюда. Так что давайте искать быстрее. Телефон, компьютер, оружие.
Темнота снаружи становилась почти непроницаемой, и ее отчаяние возрастало: ведь спасение могло быть где-нибудь в двух шагах — телефон или пистолет. Но предвидеть ничего нельзя. Вести поиски приходилось главным образом на ощупь. Мишель теперь вела себя осторожно и еле двигалась.
— Живее! — поторопила ее Бринн.
— У них здесь водятся пауки «черная вдова». Я видела одного в своей спальне, когда навещала Стива и Эмму в прошлом году.
