– Никто тебе не “не повиновался”, Ричард.
– Но кто-то тебе рассказал.
Руки сжались на прутьях, разглаживая их вверх-вниз. Я знала, что при желании он мог вырвать их из пола. Более того, при желании он мог пробить дыру в стене. И то, что он до сих пор сидел в клетке, было только потому, что он не хотел выйти из тюрьмы настолько, чтобы испортить свое прикрытие. А законопослушный школьный учитель обычно не гнет стальные прутья.
Я подошла почти вплотную к решетке, понизила голос. Его неземная энергия ласкала мне волосы.
– Ты действительно хочешь обсуждать это сейчас, при чужаке?
Ричард прижался лбом к решетке.
– Он мой адвокат. Разве он не должен знать?
Я подошла еще ближе, так что могла коснуться его через решетку. И мне хотелось его коснуться. В таком виде он казался не совсем настоящим.
– Ты во всем этом, как ребенок в лесу, правда?
– Я никогда раньше не был под арестом, – ответил он.
– Да уж, это всегда было моим любимым занятием.
Он почти улыбнулся. Часть энергии схлынула. Зверь прятался обратно под идеальную маскировку.
Дотронувшись до холодных металлических прутьев, я скользнула руками по решетке чуть ниже его рук.
– Могу поспорить, ты думал, что когда-нибудь будешь навещать так меня, а не наоборот.
Он, наконец, улыбнулся.
– Ага, и что испеку тебе пирог, в котором будет спрятан напильник.
Теперь улыбнулась и я.
– Тебе не нужен напильник, Ричард, – я сдвинула руки выше, и он нежно сжал мои пальцы. – Тебе нужен хороший адвокат, и я тебе его достала.
Он отступил от решетки.
– Зачем мне адвокат, если я невиновен?
За меня ответил Белизариус.
– Вас обвиняют в изнасиловании. Судья отказался выпустить вас под залог. Сынок, если мы не сможем сломать ее историю, тебе светит от двух до пяти, и это если нам крупно повезет. К делу подшиты фотографии. Она была здорово избита. А она молоденькая хорошенькая блондиночка. Она явится на суд, одетая как любимая учительница второго класса любого из присяжных. Как та, в которую все они были тайно влюблены, и которая пахнет кремовым мылом.
Он поднялся и, подойдя к нам, продолжал:
– Мы вас подстрижем…
– Подстрижем?! – воскликнула я.
Белизариус нахмурился.
– Подстрижем, прилично оденем. Это поможет, так как вы белый и красивый мужчина, но при этом – все равно большой и сильный.
Он покачал головой.
– Мы должны доказать не вашу невиновность, Мистер Зееман. А виновность миз Шаффер.
Ричард нахмурился.
– Что вы имеете в виду?
– Мы должны заставить ее казаться законченной шлюшкой. Но, первым делом, я подам ходатайство о том, чтобы при первом задержании вас выпустили под залог. Черт, у вас даже штрафов нет. Уж под залог я вас вытащу.
– Сколько это займет? – спросила я.
Белизариус повернулся и посмотрел на меня чуть более внимательно.
– Мы ограничены во времени, о чем меня не предупредили?
Мы с Ричардом переглянулись и дружно сказали: “да” – он, и “нет” – я.
– Ну так определитесь, мальчики и девочки, да или нет? Вы мне ничего не забыли рассказать?
Ричард посмотрел на меня и сказал:
– Нет, думаю, нет.
Ответ Белизариусу не понравился, но настаивать он не стал.
– Ладно, ребятки. Поверю вам на слово, но если этот факт, который вы мне незабыли сказать, вдруг вылезет и цапнет меня за зад, мне это точно не понравится.
– Не цапнет, – заверила я его.
Он покачал головой.
– А если цапнет, я оставлю Мистера Зеемана в одно мгновение. И вам придется искать себе нового адвоката быстрее, чем вы сможете проговорить “исправительная колония”.
– Я не сделал ничего плохого, – сказал Ричард. – Как такое может случиться?
– Почему она обвинила тебя в изнасиловании? – спросила я.
– Кто-то это сделал, – заметил Белизариус. – И если не вы, то кто?
Ричард покачал головой.
– Бетти встречалась со многими. Я знаю, по крайней мере, еще троих.
– Нам нужны их имена.
– Зачем? – спросил он.
– Сынок, если будешь спорить со мной на каждом шагу, у нас ничего не выйдет.
– Я просто не хочу втягивать в это еще кого-нибудь.
– Ричард, – сказала я проникновенно, – у тебя проблемы. Пожалуйста, позволь Карлу делать его работу.
Ричард посмотрел на меня.
– Ты все бросила, чтобы приехать меня спасать, а?
Я улыбнулась.
– Очень многое.
Он покачал головой.
– И что об этом думает Жан-Клод?
Я отвернулась, стараясь не встречаться с ним глазами.
– Он был не в восторге, но он действительно хочет вытащить тебя из тюрьмы.
– Могу поспорить, что хочет.
– Слушайте, ребятки, у нас не так много времени. Если вы не можете удержаться от личностей, может, Анита лучше уйдет.
Я кивнула.
– Согласна. Ты расскажешь Карлу подробности про миз Шаффер, я это слышать не хочу. А тебе лучше чувствовать себя свободно.
– Ревнуешь? – спросил Ричард.
Я сделала длинный глубокий вдох и выдох. Мне бы хотелось сказать нет, но он наверняка почует неправду. Я неплохо держалась, пока он не выдал фразу про то, что Бетти подходила ему для всяких грубых штучек. Это меня доконало.
– Я не имею права тебя ревновать, Ричард.
– Но ты все равно ревнуешь, правда? – спросил он, разглядывая мое лицо.
Отвечая, я заставила себя смотреть ему прямо в глаза. Мне хотелось опустить голову, и я не справилась с залившей шею и лицо краской.
– Да, ревную. Счастлив?
– Еще как, – кивнул он.
– Все, я пошла.
Я записала номер телефона в домике, где остановилась, в блокнот Белизариусу и нажала на кнопку звонка, чтобы меня выпустили.
– Я рад, что ты приехала, Анита, – сказал Ричард.
Стоя спиной к двери, я надеялась, что Мейден поторопится.
– Хотелось бы мне сказать то же, Ричард.
Дверь открылась, и я сбежала.
– Повеселились с бойфрендом? – спросил Мейден, следуя за мной по коридору.
Я остановилась у второй запертой двери.
– Он мне не бойфренд.
– Все так говорят, – Мейден отпер дверь и придержал ее. – Может, это как раз тот самый случай, когда леди уж слишком отпирается.
– Найдите свой библиотечный абонемент и засуньте его себе куда-нибудь, Мейден.
– О-о-о, – протянул он, – это было гадко. Интересно, получится у меня придумать ответ хотя бы наполовину такой же остроумный.
– Отдайте лучше мой пистолет, Мейден.
Он запер за нами дверь. Джейсон, сидевший напротив стойки на одном из ряда стульев, поднял глаза.
– Мы уже можем ехать домой?
– А что, офицер Мейден тебя не развлек? – спросила я.
– Он так и не дал поиграться мне со своими наручниками, – ответил Джейсон.
Мейден зашел за стойку и отпер ящик. Он вынул браунинг, вставил обойму и передернул затвор, загоняя пулю в ствол. Проверив предохранитель, он протянул пистолет мне рукояткой вперед.
– Думаете, Маертон настолько небезопасен, чтобы носить пулю в стволе? – поинтересовалась я.
Мейден посмотрел на меня долгим взглядом, словно хотел мне что-то сказать.
– Никогда нельзя сказать заранее, что может случиться, – наконец ответил он.
Несколько застывших мгновений мы стояли и смотрели друг на друга, потом я сунула браунинг в кобуру, проверив перед этим пару раз предохранитель. Я обычно не разгуливаю с патроном в стволе. Напрягает. Но еще больше напрягло меня то, что Мейден, похоже, пытался меня о чем-то предупредить. Он, конечно, мог меня просто дразнить. Некоторые копы, особенно из городков поменьше, имели слабость меня доставать. То, что я была истребителем вампиров, задевало их и заставляло играть мускулами, например, вынудить меня носить заряженный пистолет.
– Всего хорошего, Блейк.
– И вам того же, Мейден, – ответила я.
Я уже открывала дверь, а Джейсон шел за мной, когда Мейден добавил:
– Будьте осторожны.
Глаза у него были настороженные. Но прочитать что-либо на лице было невозможно. А я не слишком чувствительная особа, представьте себе.
– Вам есть что сказать, Мейден? – спросила я прямо.
– После вашего ухода я собираюсь устроить себе перерыв на ланч.
Я посмотрела на него внимательнее.
– Сейчас десять утра. Вам не кажется, что немного рановато для ланча?
– Просто подумал, что вам интересно будет узнать, что меня здесь не будет.
– Я очень постараюсь не помереть от разочарования, – ответила я.
Он сверкнул улыбкой, и поднялся.
– Я запру за вами дверь, раз уж приходится оставлять стойку без присмотра.
– Запрете Белизариуса с Ричардом?
– Я буду отсутствовать не так долго, – ответил он.
Он открыл для нас дверь, пропуская вперед.
– Мейден, мне эти игры не нравятся. Что, мать вашу, происходит?
Отвечая, он уже не улыбался.
– Если этот модный адвокат добьется для вашего бойфренда залога, я бы уехал из города.
– Вы же не предлагаете ему сбежать из-под залога, а, офицер?
– Почти с первого дня, как его обвинили, сюда приехала его семья. А перед этим – было много ученых, с которыми он работал. Слишком много милых законопослушных граждан вокруг, которые могут стать свидетелями. Но эти милые законопослушные граждане не останутся тут вечно.
