— Она еще тут? — спросила я.
Таллок кивнула.
— Не хочу ее отпускать, пока мы не перевернем ее квартиру вверх дном. Она, видимо, от такой идеи не в восторге, но меня это, честно говоря, не волнует.
Сержант с добродушной физиономией, которую я запомнила по вчерашним посиделкам в пабе, рассматривал художества Джосбери на стенах. Если я ничего не путаю, звали сержанта Джордж.
— Значит, — сказал он, — версия с Потрошителем у нас теперь рабочая? Это же просто дата, и все.
— Может, я неясно выразилась, — сказала Таллок голосом, которым можно было соскребать краску с металлических поверхностей. — Пока мы не получили заключение экспертов, вам запрещено даже про себя произносить имя Джека-потрошителя. Мы должны узнать как можно больше о его преступлениях.
— Вот и отлично, — вклинился Джосбери. — Потому что детектив-констебль Флинт начала готовиться к презентации еще затемно. Давай, Флинт, дерзай.
— Я еще не готова, — со смятением в голосе промямлила я.
— Мы это учтем.
В этот момент я поняла, насколько силен бывает соблазн воткнуть нож человеку в живот.
— Рассказывай что знаешь, Лэйси, — попросила Таллок. — Мы тебя не торопим.
Все взгляды были устремлены на меня. Все, обратной дороги нет. К тому же это может помочь мне вырасти хотя бы в глазах Таллок. Я сделала глубокий вдох, подошла к откидному табло и рассказала своим коллегам о самом знаменитом убийце в истории человечества.
20
— Джек-потрошитель был реальным человеком, — начала я, — но со временем превратился в миф. Поэтому так трудно рассказывать его историю: сначала нужно отделить факты от выдумки.
Таллок выдвинула стул из-за стола, Джосбери встал у нее за спиной. В этот момент я осознала, что так и не успела переодеться после вчерашнего выхода в свет. И все сотрудники ОБОТП увидели мой наряд. Вот тебе и девочка-скромница!
— Преступления были совершены сто с лишним лет назад, — продолжала я, — и с тех пор привлекли к себе внимание тысяч людей по всему миру. Даже тогда факты искажались — зачастую прессой, изредка самими полицейскими, — и ошибки повторялись до тех пор, пока не становились фактами.
Заскрипели стулья, присутствующие рассаживались. Свыше двадцати офицеров, все как один старше по званию, слушали мой доклад.
— Все эти годы люди писали книги на основе ошибочных сведений, и ошибки кочевали из поколения в поколение. Высокие полицейские чины, работавшие над этим делом, выходили на пенсию и писали мемуары, а чтобы повысить тиражи, присовокупляли свои личные теории насчет личности Джека. И теории эти зачастую расходились с мнениями рядовых оперативников.
Таллок сделала пометку у себя в блокноте.
— Однажды перевранные факты обрастали все новыми и новыми домыслами. Этим убийствам посвящены тысячи сайтов, десятки книг и фильмов — как игровых, так и документальных. Туристы ходят на экскурсии по Уайтчэпел, смотрят на места преступлений и слушают чьи-то версии случившегося.
— Я ходил на такую экскурсию, — отозвался с заднего ряда Том Барретт. — Одна моя бывшая любила такие штуки. А мне хотелось скорее зайти в паб.
Я улыбнулась в знак благодарности: мне очень нужно было перевести дыхание. Все сидели, навострив уши. Джек завораживал даже их, людей, казалось бы, привыкших иметь дело с убийствами и прочими проявлениями насилия ежедневно.
— Поэтому, чтобы более-менее точно проанализировать данные, придется отказаться от всех косвенных источников и углубиться в оригинальные документы: отчеты констеблей и патологоанатомов, подшивки рапортов, показания очевидцев, фотографии. Документов этих сохранилось немного, зато они все правдивы. Согласны?
— Абсолютно, — сказала Таллок, и еще несколько человек одобрительно кивнули.
Слегка приободренная этим, я продолжила:
— С тысяча восемьсот восемьдесят восьмого года по начало восемьдесят девятого в Уайтчэпел произошло девять убийств. — Я развернулась к усеянной флажками карте. — Еще два — через несколько месяцев. Все жертвы были проститутками, в основном средних лет и сложной судьбы. Это были некрасивые, больные женщины — и самые при этом уязвимые, так как общество давно махнуло на них рукой.
Из всех присутствовавших на меня не смотрел только сержант Андерсон — откинувшись на спинку стула, он таращился на стену. Но все-таки слушал: его выдавала полная неподвижность.
— Проанализировав раны, обнаруженные на телах жертв, эксперты сходятся во мнении, что только пять убийств из одиннадцати были со стопроцентной вероятностью совершены одним и тем же человеком. И первое из них произошло тридцать первого августа восемьдесят восьмого года.
Я сделала паузу. Кондиционер работал на полную, и в горле начало першить.
— Продолжай, Лэйси, — сказала Таллок с нетерпением в голосе.
Джосбери отошел куда-то, где я не могла его видеть.
— Тело Мэри Энн Николс, которую все называли Полли, было обнаружено в 3.40 ночи в темном переулке, известном как Бакс-роу. Скорее всего, нашли ее еще живой, но до приезда врача она не дотянула. При осмотре были найдены два глубоких пореза на горле, поразивших не только сонную артерию, но и мягкие ткани до самых позвонков. Орудие убийства врач описал как «твердолезвенный нож», довольно острый. Удары были нанесены с большой силой. Схожие разрезы были обнаружены в брюшной области. — Я сглотнула слюну. — Доктор счел, что убийца обладал кое-какими познаниями в анатомии, поскольку целился в жизненно важные органы. Этот незначительный, на первый взгляд, комментарий породил целую теорию, согласно которой Джек-потрошитель работал хирургом. По заключению врача, убийство было совершено всего за четыре-пять минут.
Многих явно удивила эта цифра. Джосбери вернулся в мое поле зрения со стаканом воды. Не глядя, он протянул стакан мне.
— В описаниях преступлений Джека-потрошителя, — продолжила я, сделав пару глотков, — нередко встречается слово «бесследно». И это вполне справедливо. Полиция тщательно прочесала территорию, прилегающую к Бакс-роу, и ничего не обнаружила. Люди, спавшие в нескольких ярдах, ничего не слышали. Когда Полли нашли, она была еще жива, несмотря на тяжелейшие ранения, а значит, убийца совсем недавно был там. Но никто ничего не видел.
— Страх как похоже на события этой пятницы, — заметил Стеннинг, сидевший за столом у окна.
Все молчали.
— С другой стороны, Кеннингтон находится очень далеко от Уайтчэпел, Джеральдина не была проституткой, и убили ее не поздней ночью, — сказал Марк Джосбери. — Давайте не будем спешить с выводами. Когда произошло следующее убийство, Флинт?
— Погодите, — сказала Таллок. — Можно мне…
В дверь постучали, и все, как по команде, повернули головы. Мужчину, стоявшего в проходе, я не узнала, но Таллок встала и кивнула ему.
— Сделаем небольшой перерыв, — сказала она. — Спасибо, Лэйси.
Вернувшись за рабочий стол, который мне выделили на время, я попыталась разузнать побольше об Эмме Бостон, но не нашла ее имени ни в одном онлайн-справочнике. Членом Союза журналистов она не являлась, и, сколько я ни перелопачивала архивы, ее статей не нашлось ни в одной общенациональной или хотя бы крупной региональной газете. О ней, впрочем, частенько упоминали в неофициальных — и анонимных — полицейских блогах.
За свою недолгую журналистскую карьеру в столице Эмма Бостон успела насолить многим моим коллегам. В одном популярном полицейском блоге ее называли «болтливой сучкой, уродливой что снаружи, что внутри». Если верить автору, «на жизнь она зарабатывала ложью» и «готова была продать щенка своей бабушки за полтора фунта». Другой блогер подозревал, что она наркоманка, и рекомендовал как можно чаще совершать налеты на ее захолустное жилище.
Стрелки часов подползали к полудню, когда Стеннинг заглянул в кабинет и объявил, что вся опергруппа собирается в паб неподалеку на поздний завтрак, он же ранний обед. Я отрицательно помотала головой, поскольку видела, как из здания выходил Джосбери — мое проклятие.
