– У него были друзья, возлюбленные? – спросила Джейме. – Если не осталось детей, то что же случилось с его личными вещами?
– Очень интересные вопросы, – согласился Яни. – А как тебе нравится вот это? У тебя никогда не возникало ощущения, что Йорген Эддерс – твой дядя?
У Садовников было принято указывать во всех документах племянницу по имени Мери Гарднер и племянника Майкла Гарднера[3] на тот случай, если возникнет какая-либо чрезвычайная ситуация и понадобится связаться с кем-то из домашних.
– Знаешь, у меня только что появилось именно такое ощущение.
– Замечательно. Я загляну в университет, где работал Эддерс. А ты посети клинику. Дай-ка я узнаю, где это находится. Отправимся по отдельности, но будем поддерживать связь. Постарайся успеть, пока там еще часы для посещений.
– Слушаюсь, сэр, – с оттенком издевки произнесла Джейме, затем уже серьезно спросила: – Ты полагаешь, по-прежнему остается вероятность того, что кто-либо из жертв похищения еще жив?
– Должен признать, что гораздо проще избавиться от чел овека, чем содержать его живым в течение нескольких месяцев. – Увидев потрясение на ее лице, Яни добавил: – У нас нет никаких доказательств того, что кто-то из этих людей погиб. Но чем скорее мы их найдем, тем выше будут шансы.
– Как я уже говорила, мне дали отпуск на четыре дня. После этого я вернусь в объятия армии, а ты сможешь работать с тем, кого считаешь самым лучшим. Но дай мне это время, – ровным голосом произнесла Джейме.
– Вполне возможно, что мы располагаем гораздо меньшим сроком, чем четыре дня, – заметил Яни. Они встали, он положил ей руку на плечо и продолжил: – Джейме, мы с тобой уже неплохо поработали прежде, когда у тебя еще вообще не было никакой подготовки. Я уверен, что теперь ты сможешь гораздо лучше решать те задачи, с которыми мы столкнемся в ходе успешного освобождения похищенных.
– Так точно, сэр, – отчеканила Джейме, стараясь убедить себя в том, что этого будет достаточно.
***
25 февраля 2006 года, 15.22
Порт Ватай
Остров Самос, Греция
Поднявшись на борт личной яхты «Герианна II», Нестор тотчас же ощутил прилив облегчения. Быть может, он по-настоящему чувствовал себя дома именно здесь, а не в одном из своих особняков, потому что на борту «Герианны» ему приходилось постоянно двигаться.
– Все готово? – спросил Алленде у капитана, не собираясь ждать ответа.
«Герианна» относилась к классу самых роскошных яхт. Она была построена в 2003 году в соответствии с характеристиками, определенными самим Нестором. При длине восемьдесят пять метров яхта имела тридцать шесть жилых помещений, две просторные кают-компании, кинозал, полноценный бассейн, три джакузи, тренажерный зал и каюту владельца с панорамным остеклением. Нестор на мгновение пожалел о том, что они с Герианной встретили яхту в порту Самоса, вместо того чтобы вылететь на Родос или какой-нибудь другой остров, откуда дорога морем до места назначения была бы дальше.
В этой поездке Нестор ублажал свою жену, позволив ей наконец хотя бы временно устроить все по-своему.
Герианна сияла. Она не скрывала своей радости по поводу предстоящей встречи. Именно Герианна знала всю команду по именам, все сорок человек, и каждому задавала вопросы про родных и домашних любимцев. Когда-то давно она чувствовала себя неловко, просто находясь в особняках, виллах, личных самолетах и яхтах мужа, не говоря о том, чтобы распоряжаться ими. Но человек привыкает к самым странным вещам. Сейчас Гери чувствовала себя в своей тарелке и командовала огромной яхтой, несущей ее имя.
– Дорогой, ты не пойдешь к себе в кабинет, да? – с надеждой спросила она.
– Нет. У меня отпуск. Сегодня я всецело принадлежу тебе.
– Я сейчас переговорю с коком. Где мы потом встретимся? В спа-салоне? В нашей каюте?
Какое замечательное приглашение. Волосы Гери рассыпались по плечам, глаза плясали, как это частенько бывало в дни молодости. Она сохранила гибкость и женственные формы – слава богу, не «рентгеновский снимок» Вульфа[4]. Нестору нравились женщины в теле. Он был рад тому, что стал катализатором хорошего настроения жены, и собирался использовать это по полной.
– Жди меня в каюте.
Гери развернулась и ушла, разговаривая с Пепе, стюардом. Нестор неспешно спустился по центральному трапу, отделанному хромом и стеклом, в свою любимую каюту. В этом салоне он принимал гостей. Ему нравилась его изящная современная угловатость: высокие потолки, громоздкие кресла, большие квадратные стеклянные панели, отделявшие музыкальный зал от бассейна. На столике уже стоял стакан. Водка, тоник, немного льда.
Нестор был дома.
Усевшись, он устремил взор через стекла от пола до потолка на городок Ватай, карабкающийся по склонам холма, возвышающегося за портом. Многие находят греческие острова очаровательными, но Нестор был родом с одного из них, и все эти прямоугольные домики с побеленными стенами казались ему убожеством. Порой Алленде мерещилось, что он путешествовал по какому-то фильму, оформленному ленивым декоратором.
Однако сейчас Нестор ощутил прилив восторженного возбуждения. Он достал из бумажника карточку. На ней была написана одна из самых вдохновенных фраз всех времен, та самая, которая изо дня в день побуждала его идти вперед:
«Я не хочу добиться бессмертия своей работой. Я хочу добиться его тем, чтобы не умереть.
Вуди Аллен».
Пусть так называемые мечтатели вроде Билла Гейтса и Уоррена Баффета[5] тратят миллиарды, продлевая страдания горстки слуг. У Нестора были другие планы относительно его состояния. Он собирался… по-настоящему изменить историю всего мира.
Он был рожден ради этого. Наука вскоре сможет создавать новые медицинские технологии, которые позволят оснащать заново человеческий организм, так что тот, кто обладает необходимыми ресурсами, сможет, по сути, жить вечно. Исследователи подошли к этому очень близко. Новые открытия совершались каждый день. Сейчас уже не было ничего необычного в том, чтобы жить до ста лет. Ученые предсказывали, что даже без решительных прорывов к середине двадцать первого столетия станет возможно жить до ста двадцати и даже до ста пятидесяти лет – разумеется, при условии надлежащего ухода за здоровьем.
На протяжении последних десяти лет Нестор финансировал очень многообещающее направление в области клонирования. Нет, не в смысле порождения пустых копий себя самого, а в плане создания новых, здоровых органов, которые можно будет совершенно безболезненно пересаживать в организм, по мере того как старые с возрастом износятся. Никакого отторжения тканей и нестыковок, поскольку новый орган будет, по сути дела, твоим же собственным. Однако каким бы многообещающим ни было это направление, в последнее время становилось все более очевидно, что на веку Нестора клонирование органов еще не станет реальным возобновляемым источником новых частей организма.
Нестор возглавлял международное общество под названием «Бессмертные», объединившее ученых, исследователей, философов, а также людей со значительными финансовыми средствами, считавших, что бессмертие на земле не просто возможно – к нему нужно относиться как к аксиоме. Его достижение было лишь вопросом времени. Нестор ничуть не сомневался в том, что сроки зависят от средств, имеющихся в распоряжении исследователей. Как раз тут на сцену выходил он.
Деньги у него были. Алленде уж точно не собирался тратить их на то, чтобы помогать слугам, которые по собственной глупости подхватили СПИД, не получили образование или оказались втянуты в какую-то бессмысленную кровавую гражданскую войну. Планета и так перенаселена. Нестор рассматривал смерть всех этих людишек как саморегулирование.
Он намеревался использовать свои деньги, чтобы провести линию, которая разделит историю на две части. То время, когда элита, лучшие из лучших, умирала, останется позади. Настоящие господа будут жить вечно.
Нестор знал, что Гери с опаской относилась к некоторым исследованиям, которые он финансировал, к определенным экспериментам, связанным с ними. Если честно, именно поэтому, в частности, он и выбрал ее в свои напарники. У него не было времени воевать с моральными и религиозными сомнениями. Поэтому он нанял Гери – ладно, женился на ней, чтобы она занималась этим вместо него. Сам Нестор был воспитан в лоне греческой православной церкви и считал, что по-прежнему верит во всю эту чушь. У него просто не было времени разбираться с подобными проблемами. Поэтому он оставлял их Гери.
К несчастью, она не была православной. Его жена принадлежала к какой-то южной, техасской секте, но Нестор рассуждал, что, быть может, избыток ее религиозности уравновесит то обстоятельство, что у него самого на это не хватает времени. Они ведь попадут в рай в одной связке, так? Хотя, конечно, никакого такого места не было, но Нестор, как деловой человек, знал, что дополнительно подстраховываться никогда не повредит. Или это мормоны верят в одну связку? Не важно.
