...Последним мирным днем стал День благодарения. Мы с девочками сходили в церковь. Родители слишком далеко и в этом году приехать не смогут, зато на ужин придут друзья. Джин приготовила индейку, салаты и тыквенные пирожки. А вот и гости: мой коллега и его жена-психотерапевт. Диана поинтересовалась, как дела у моей студентки, а я усмехнулся и поднял бокал, будто благодаря небеса за помощь.
Мы вместе посмотрели фильм, а когда гости ушли, мы с женой, разомлевшие от сытной еды, перемыли посуду и отправились спать.
* * *
Меня разбудил телефонный звонок. Включив лампу на туалетном столике, я увидел, что от страха глаза Джин стали совсем круглыми. Три часа ночи.
Звон не умолкает.
— Не бери трубку! — шепнула жена.
— А если это не она?
— Ты же знаешь, что она!
— Если не отвечу, Сэм может прийти сюда.
— Ради бога, Чак, останови ее!
Я схватил трубку, но от страха не смог произнести ни слова.
— Я иду к тебе! — объявил плаксивый голос.
— Сэм?
— Я слышала твой голос! На этот раз я не подведу и скоро буду...
— Нет, подожди... Послушай!
— Я слышала твой голос. В нем столько боли! Ты умолял прийти и согреть тебя теплом моего тела.
— Неправда!
— Твоя жена ревнует... Ничего, я смогу ее убедить, что ты будешь счастлив только со мной.
— Сэм, где ты? Все еще в Беркли?
— Да, День благодарения я встретила! Папа не хочет меня видеть...
— Тебе лучше остаться в Калифорнии, Сэм. А еще нужно пойти к врачу. Сделай это ради меня, ладно?
— Уже пыталась... Доктор Кемпбелл меня не понимает. Представить не может, как сильно ты меня любишь!
— Сэм, тебе снова стоит поговорить с доктором! Расскажи о том, что ты собираешься сделать!
— Не хочу заставлять тебя ждать... Совсем скоро мы будем вместе!
В висках бешено стучала кровь. Я вздрогнул — жена вырвала у меня трубку.
— Держись от него подальше, прекрати звонить! Перестань нас терроризировать... — Джин осеклась, а через секунду удивленно на меня посмотрела. — Слушай, тут же длинные гудки!
* * *
Стараюсь писать как можно быстрее. До трех утра осталось совсем немного...
Заснуть в ту ночь больше не удалось. Спустившись вниз, мы с Джин пили кофе и пытались найти какой-то выход из тупика, а в восемь утра посадили девочек в машину и поехали в полицию.
Нас выслушали, однако ничем конкретным не помогли. В конце концов, Сэм челюсть мне не сломала и даже угрожать не думала. Раз нет состава преступления, полиция бессильна.
— Защитите нас! — настаивал я.
— Как? — изумился сержант.
— Не знаю, пусть у нас дома кто-нибудь дежурит!
— И сколько это продлится? День, неделю, месяц? А если она больше не станет вас беспокоить? У нас слишком много работы, а людей не хватает. Максимум, что я могу сделать, — время от времени посылать патрульных. Если эта ненормальная появится, позвоните, мы найдем на нее управу.
— А если будет слишком поздно?
* * *
Вернувшись домой, мы объявили дочерям, что в школу они сегодня не пойдут, гулять тоже. Вряд ли Сэм успела прилететь из Калифорнии, но разве можно рисковать? Оружия у меня нет, так что единственный выход — держаться вместе.
Я лег вздремнуть и проснулся в три утра, когда зазвонил телефон.
— Скоро буду...
— Сэм, где ты?
— В Рино.
— Так ты не летишь самолетом?
— Нет, я боюсь летать.
— Слушай, возвращайся в Беркли, поговори с доктором, пожалуйста!
— Совсем скоро мы будем вместе!
— Пожалуйста...
В трубке раздались длинные гудки.
* * *
Утром я первым делом позвонил в справочную Беркли. Сэм говорила о докторе Кемпбелле, но в «Желтых страницах» его номер не значился.
— Попробуйте университет, — посоветовал я, — или студенческий совет.
Интуиция не подвела: доктор Кемпбелл был штатным психотерапевтом местного университета. По субботам он не работал, по домашнему телефону ответила какая-то женщина: мистер Кемпбелл вернется во второй половине дня.
Поговорить с ним я смог лишь в четыре.
— У вас есть пациентка по имени Саманта Перри...
— Да, была до недавнего прошлого.
— Видите ли, Саманта поехала ко мне, в Айову... Я боюсь.
— Думаю, вам не стоит беспокоиться.
— Считаете, она не представляет никакой опасности?
— Ну, чисто теоретически...
— Тогда скажите, как с ней себя вести? Вы же ее лечите, значит, знаете, что следует делать, а что — нет.
— Мистер Инграм, она к вам не приедет. В День благодарения Саманта Перри умерла от передозировки снотворного. Нам известно даже точное время — час ночи.
Перед глазами потемнело. Чтобы не упасть, я схватился за кухонный стол.
— Это невозможно!
— Я сам выезжал на опознание.
— Сэм звонила мне той ночью!
— В котором часу?
— В Айове было три утра.
— Значит, в Калифорнии — час... Получается, лекарство она приняла до или сразу же после того. Никакой записки не оставила.
— Она не рассказывала...
— Не то слово, только о вас и говорила. Мисс Перри была патологически к вам привязана. Бедная девушка вбила себе в голову, что слышит ваш голос.
— Так у нее была паранойя?
— Мистер Инграм, я и так слишком много вам рассказал. Саманта мертва, но врачебную тайну я нарушать не хочу.
— А если она жива?
— Что, простите?
— Если девушка умерла в четверг, то как она могла позвонить мне в пятницу?
Доктор Кемпбелл ответил не сразу:
— Мистер Инграм, вы расстроены и не понимаете, что говорите. Наверное, просто даты путаете...
— Да поймите вы, в пятницу ночью Сэм позвонила снова!
— Послушайте, мисс Перри умерла в четверг. Вас либо разыгрывают, либо...
— Что — либо? — От волнения я чуть не выронил трубку. — Либо у меня галлюцинации?
— Мистер Инграм, вам нужно успокоиться...
Я повесил трубку. Не может быть, я ведь слышал ее голос!
* * *
Ночью кошмар повторился. Сэм позвонила в три часа ночи из Солт-Лейк-Сити. Когда я передал трубку Джин, она услышала только длинные гудки.
— Но ведь чертов телефон звонил! — волновался я.
— Наверное, сбой на станции... Чак, я правда никого не слышала.
* * *
Воскресенье, три часа ночи. Шайенн, штат Вайоминг. Саманта приближается... Как это возможно, если она мертва?
* * *
Университет выписывает студенческие газеты всех пятидесяти штатов, и в понедельник с утра мы с Джин поехали в библиотеку. К счастью, они уже получили пятничный выпуск газеты из Беркли. Я в отчаянии листал страницы. Вот она, крошечная заметка. «Несчастный случай в женском общежитии. Саманта Перри...» О подробностях тактично умалчивалось.
— Ну, теперь веришь, что она мертва? — спросила жена, когда мы вышли на стоянку.
— Тогда почему я слышу ее голос? Неужели схожу с ума?
— Ты чувствуешь себя виноватым, думаешь, что она умерла из-за тебя. Вот воображение и разыгралось.
— Ты ведь тоже слышала, как звонит телефон!
— Да, правда... И объяснений у меня нет... Если проблема в аппарате, мы его починим и сменим номер.
Мне стало легче. Вернувшись домой, я выпил две рюмки коньяку и смог заснуть.
* * *
Ночью, в три часа, телефон зазвонил снова. Пусть Джин ответит! Длинные гудки... Выхватив трубку, я услышал голос Сэм:
— Я уже близко... В Омахе... Спешу к тебе, любимый...
— Этого номера нет в справочнике!
— Ты сам мне его дал... Твоя жена пытается нас разлучить! Я ей покажу! Дорогой, скоро мы будем вместе...
Я закричал так, что Джин испуганно отшатнулась.
— Сэм, остановись! Я говорил с доктором Кемпбеллом...
— Нет... Он не посмеет нарушить врачебную тайну!
— Он сказал, что ты мертва!
— Я не могла без тебя жить. Скоро мы будем вместе!
От моих криков проснулись девочки. Я начал биться в истерике, и Джин пришлось вызвать «Скорую». Два укола — и я провалился в беспамятство.
* * *
От Омахи до нас примерно день пути. Во вторник Джин навестила меня в больнице.
— Как ты себя чувствуешь? — холодно спросила она, глядя на длинные рукава смирительной рубашки.
— Пообещай мне кое-что, ладно? Считай меня сумасшедшим, только, ради бога, сделай, как я прошу! Возьми девочек и уезжай из города. Сегодня в три часа ночи Саманта придет к нам домой.
В глазах жены светилась жалость.
— Обещай мне!
Джин медленно кивнула.
— Может, в дом Сэм и не сунется, — продолжал я. — Похоже, она в курсе последних событий и даже знает, что я в больнице. А что, если сюда придет? Нужно что-то придумать...
В голубых глазах жены заблестели слезы.
— Чак...
— Обязательно проверю, уехали вы или нет... Пожалуйста, не заставляй меня волноваться еще сильнее!
— Все сделаю так, как ты сказал. Возьму Сьюзен с Ребеккой, и мы где-нибудь спрячемся.
— Я тебя люблю...
Джин зарыдала.
— Как мы потом друг друга отыщем?
— Если выживу, пошлю тебе весточку.
— Как?
— Оставлю записку в деканате у секретаря.
