Все очень просто. Армия и флот — это военные базы, каждая из которых дает работу немалому количеству гражданских, это гособоронзаказ. А конгрессмены и сенаторы избираются от штатов. Это только с виду — страна едина и у нее общие интересы, на самом деле — интересы у каждого штата свои, их и отстаивают народные избранники. Если ты пообещаешь, не закрывать военные базы в моем штате (а то и новую откроешь), если вот этот контракт по гособоронзаказу получит вот эта фирма, которая немало пожертвовала в мой избирательный фонд, то я…
Адмирал ощущал себя настоящим мастером интриги. Но только когда он возглавил ЦРУ он понял, что предложить ему по сути… нечего! Ведь все деньги ЦРУ тратит за рубежом, ни сенаторы ни конгрессмены от этого никакой выгоды не получали!
Адмирал, ставший директором ЦРУ, вертелся как уж на раскаленной сковородке. Некоторым компаниям была нужна информация. Либо неофициальная помощь от ЦРУ — ее оказывали в обмен на помощь финансируемых компаниями политиков. Часто ЦРУ оказывало помощь американской оборонной промышленности при участии в тендерах на закупки военной техники, объявляемых зарубежными странами — у ВПК позиции на Капитолийском холме были традиционно сильны. Бизнес портили русские — сволочи готовы были поставлять военную технику бесплатно всем, кто на словах готов был пойти по пути социализма. Отбирают заработок, сволочи — и сами бизнес не делают и другим не дают…
Был и еще один товар — сказки про ужасных русских и про заговоры, ими чинимые. Иногда ЦРУ, чтобы оправдать свое существование, изготавливало серию «горячих» материалов (представлявших на самом деле параноидальный бред) и сливало в прессу. Если проанализировать такие сливы — можно легко установить что львиная их доля происходила осенью, как раз под голосование по бюджету на следующий год.
Так или иначе — большую часть своего времени директор ЦРУ адмирал Стэнсфильд Тернер тратил на политическое лоббирование своих интересов, на выбивание денег и на отбивание от различных скандалов. Газетчики пошли, чтоб их…
Адмирал вошел в кабинет, бросил на свободный стул промокший плащ — на улице с утра зарядил дождь, тихий, моросящий — занял стул рядом с проектором, взмахом руки оборвал приветствия…
— Начинайте…
— Итак, господа… — Милтон Берден, восходящая звезда советского отдела ЦРУ прошел к массивному диапроектору, взял в руки выносной пульт управления, нажал кнопку. На раскатанном на противоположной стене белом экране появился спутниковый снимок — Советским отделом проанализирована поступившая информация о том, что СССР готовит внезапное военное вторжение в Иран или Турцию. Были проанализированы как материалы. Любезно переданные нам АНБ, так и материалы московской станции.[21] Несмотря на то, что бесспорных доказательств нет, агентурная сеть в СССР информацию не подтверждает, основания для беспокойства по нашему мнению есть. И немалые. Вот здесь, здесь, здесь и здесь — находятся советские военные аэродромы, так называемый «среднеазиатский аэродромный узел». Причем я указал только основные аэродромы, самые крупные. По нашим оценкам их пропускную способность за последнее время Советы увеличили в два с лишним раза. Теперь, по нашим оценкам, Советы могут перебросить в этот район за сутки две дивизии ВДВ. Активность войсковых учений превышает средний показатель примерно в два раза, большая часть учений проводится с боевой стрельбой, что нетипично для Советской армии. Проводятся инспекторские проверки частей ВДВ. Так, Генеральным штабом ВС СССР в этом году проведена инспекторская проверка сто пятой воздушно-десантной дивизии, пункт постоянной дислокации — Фергана. При проверке установлено, что на выход соединения из места постоянной дислокации и загрузку в самолеты военно-транспортной авиации потребовалось менее трех часов, это выше нормативов. Русские постоянно проводят учения с десантированием личного состава и техники, отработана методика десантирования боевых машин с экипажем внутри. Следующий слайд…
Карта южных районов СССР сменилась новым слайдом, демонстрирующим крупномасштабный спутниковый снимок какого-то района. Неопытный человек вряд ли бы разглядел что-то угрожающее в хаосе пятен разных оттенков серого и нескольких правильных геометрических фигурах, но неопытных людей в этой комнате не было…
— Это Габала, Азербайджан. До недавнего времени мы считали, что это — одна из станций предупреждения о ракетном нападении. Но теперь, проанализировав новую информацию, считаем, что здесь может находиться сильно укрепленный командный пункт со всеми видами связи, пригодный для управления силами вторжения. Совместив воедино всю информацию, следует признать, что вторжение технически осуществимо и возможно…
— Меры противодействия? — бросил адмирал, в корне пресекая споры. Ведь информация о возможной агрессии русских была ему выгодна — на носу рассмотрение бюджета на новый финансовый год и злокозненные русские могли стать козырем…
— Нами проанализирована обстановка во всех странах, имеющих общую границу с Советским союзом. Целью анализа было найти страну, которую можно было бы использовать в нашей игре для отвлечения на нее сил русских и срыва либо максимального затруднения операции. Таких стран несколько…
Берден снова нажал кнопку пульта управления проектором, на экране появилась карта СССР…
— Это Турция, Монголия, Иран, Китай и Афганистан. При этом — необходимо выбрать страну, в которой уже создана напряженная обстановка, поскольку времени у нас мало. Турция является членом НАТО, подставить ее мы не можем. Монголия стабильна, это фактически шестнадцатая республика СССР. С Китаем лучше не связываться — либо у нас ничего не выйдет, либо конфликт перерастет из локального в глобальный, что нашими планами никак не предусматривается. Про Иран молчу. Остается только одна страна — Афганистан.
Берден выдержал короткую паузу, пока остальные — а в комнате помимо него были только директор ЦРУ и зам директора ЦРУ по операциям вспомнят то немного, что они до этого знали про Афганистан.
— Итак, Афганистан. Двадцать седьмого апреля этого года, или седьмого саура 1357 года по мусульманскому календарю в Афганистане произошла революция. Верней, не столько революция, сколько военный переворот. По данным московской станции Советский союз не имеет к этому перевороту никакого отношения, он вполне был удовлетворен курсом бывшего премьер-министра Афганистана Мохаммеда Дауда, который в ходе переворота был убит. Кстати, и Дауд пришел к власти в ходе переворота, свергнув короля, который приходился ему родственником.
К власти пришла так называемая Народно-Демократическая партия Афганистана. Однако мы считаем, что это образование совершенно искусственное и состоит из двух партий, Парчам и Хальк, объединившихся только для решения задачи свержения режима. Партия Парчам объединяет в себе в основном средний класс Афганистана, в ней есть и военные, средние и мелкие предприниматели. Возглавляет партию некий Бабрак Кармаль, сын генерала афганской королевской армии. Партия Хальк более маргинальна, в основном делает ставку на беднейшие слои афганского общества, поэтому и более радикальна. Возглавляет эту партию Нур Мухаммед Тараки, писатель и поэт, выходец из бедноты.
— Эту информацию пожалуйста обобщите и подайте отдельной справкой — попросил адмирал Тернер — а сейчас прошу ближе к делу.
— Советский отдел считает, что Афганистан наиболее подходит для того чтобы начать глобальную геополитическую игру в этом регионе. Советский союз не имеет отношения к произошедшему перевороту, поэтому потребуется немало времени для того, чтобы разобраться в ситуации и наладить связи с ключевыми игроками новой афганской политической сцены. Сама ситуация в этой стране, на первый взгляд стабильная, на самом деле содержит к себе целый клубок острых противоречий, каждое из которых может взорвать ситуацию в этой стране. Первое и самое главное — с 1747 года и по нынешний год страной правили представители племени дуррани.[22] Однако это племя не было крупнейшим и наиболее сильным, оно правило лишь в силу исторической традиции. В результате Апрельской революции к власти пришли представители крупнейшего пуштунского племени Афганистана — гильзаи. Большая часть лидеров Народно-демократической партии Афганистана, принадлежат к племени гильзаи. Нур Мухаммед Тараки является чистым гильзаи. Бабрак Кармаль, несмотря на то, что говорит не на пушту — языке пуштунских племен, а на языке дари, тоже является гильзаи. Его мать была таджичка, а отец происходил из пуштунского гильзайского племени моллахель, жившего к востоку от Кабула и принявшего язык дари. Поскольку племенная принадлежность передается по отцу, его тоже можно считать гильзаи.
