И она заставила себя отвести взгляд в сторону, лишь бы только смотреть куда угодно, но только не на его лицо. Объектом наблюдения она выбрала собственные руки. Точнее, длинные загорелые пальцы.
— Если бомбу взорвал Броган, то мне, видимо, больше нет причин опасаться за свою безопасность.
— Если бомбу взорвал именно он, а не кто-то другой.
— Улики вполне убедительные. Почему я не слышу в ваших словах уверенности?
— Не могу объяснить этого. Просто… я нутром это чувствую. Наверно, это инстинкт. Вот поэтому я прошу, чтобы вы были осторожны.
Нина подняла голову и встретилась с ним взглядом. От улыбки на его лице не осталось и следа. Перед ней снова сидел холодный, рассудительный коп.
— Вы считаете, что еще ничто не закончилось? — спросила Нина.
— Да, я так считаю.
Сэм отвез Нину обратно на Оушен-Вью-Драйв и помог ей загрузить в багажник «мерседеса» несколько стопок книг и охапок одежды. Лишь убедившись, что она благополучно добралась до отцовского дома, он вернулся в участок.
В три часа состоялось совещание, на котором, кроме Наварро, присутствовали Джиллис, Танака из криминалистической лаборатории и третий сотрудник антитеррористического отдела, Фрэнсис Кули. Каждый из них выложил, образно выражаясь, свой фрагмент мозаики.
Первым заговорил Кули:
— Я проверил, а затем перепроверил имеющиеся сведения на Джимми Брогана. Это не псевдоним, а его подлинное имя. Сорок пять лет, родился и вырос в Южном Портленде, незначительное криминальное прошлое. Женился десять лет назад. Детей нет. Восемь лет назад священник Салливан взял его на работу. Броган работал в церкви сторожем и подсобным рабочим. С ним не было никаких проблем, правда, несколько раз опаздывал на работу и страдал похмельем. В армии не служил. Образование школьное среднее. Умом не блистал. Жена говорит, что он был косноязычен. Я не представляю себе, как этот парень мог заложить бомбу.
— Есть у миссис Броган какие-нибудь мысли о том, каким образом у ее покойного мужа мог оказаться адрес Нины Кормье? — спросил Сэм.
— Нет. Она никогда раньше не слышала этого имени. И потом, жена покойного утверждает, что адрес записан чужим почерком, не рукой ее супруга.
— У них были какие-нибудь семейные проблемы?
— Нет, она утверждает, что у них была счастливая семья. Она очень горюет из-за смерти мужа.
— Получается, что мы имеем в качестве главного подозреваемого счастливого в браке, косноязычного, малограмотного сторожа?
— Боюсь, что это так, Наварро.
Сэм покачал головой:
— Дела с каждой минутой становятся все хуже и хуже. — Он посмотрел на Танаку: — Эдди, прошу тебя, дай нам несколько ответов на наши вопросы.
Танака, как обычно, сначала нервно откашлялся.
— Тебе не понравится то, что я сейчас скажу.
— Ну что же, ударь меня побольнее, дружище.
— Хорошо. Во-первых, пистолет, найденный в машине, числится среди украденных в прошлом году стволов. Похищен у официально зарегистрировавшего его жителя Майами. Мы не знаем, где Броган мог взять пистолет. Жена утверждает, что он совершенно не разбирался в огнестрельном оружии. Во-вторых, автомобиль Брогана — это тот самый «форд», который столкнул «хонду» Нины Кормье с дороги. Кусочки краски совпадают. В-третьих, предметы, найденные в багажнике, — это те же самые элементы взрывного устройства, которое было подложено в церкви. Зеленая изолента двухдюймовой ширины. Идентичный детонаторный шнур.
— Почерк Винсента Спектера, — заметил Джиллис. — Зеленая изолента.
— Это может означать и то, что мы имеем дело с учеником Спектера. А сейчас выложу то, что тебе уж точно не понравится. Мы получили предварительный отчет коронера. На руке трупа нет следов пороха. Это заключение не обязательно является доказательством, потому что порох можно стереть, но такого просто не может быть в случае самоубийства. К тому же этой версии противоречит трещина в черепе.
— Что-о-о?! — почти в унисон воскликнули Наварро и Джиллис.
— Вмятина и трещина в черепе, в теменной кости. Из-за пулевого повреждения тканей ее не сразу заметили. Однако рентгеновский снимок ее выявил. Джимми Брогана ударили по голове. Ударили до того, как в него выстрелить.
Молчание в комнате продолжалось добрых десять секунд.
Первым его нарушил Джиллис:
— А ведь я почти повелся на это. Повелся со всеми потрохами.
— Он крут, — произнес Сэм. — Но не слишком крут. — Он посмотрел на Кули: — Мне нужны дополнительные сведения на Брогана. Я хочу, чтобы ты и твоя команда раздобыли имена всех его друзей, всех знакомых. Переговорите со всеми. Похоже, что наш сторож водился с плохими парнями. Может быть, кто-то что-то знает, кто-то что-то видел.
— Разве парни из убойного отдела не станут разгребать это дерьмо?
— Мы тоже будем его разгребать. Они могут что-нибудь пропустить. И не влезай в их игры, договорились? Нам их славы не надо. Нам нужен лишь наш террорист.
Кули наигранно вздохнул и встал из-за стола.
— Думаю, что тут замешана вдова Брогана.
— Джиллис, — сказал Сэм. — Я хочу, чтобы ты поговорил с шафером и подружкой невесты еще раз. Проверь, есть ли какие-нибудь ниточки, которые связывают их с Броганом. Может быть, они опознают его на фото. Я съезжу в больницу и поговорю с Салливаном. И еще я снова пообщаюсь с доктором Бледсоу.
— А что там невеста? — полюбопытствовал Джиллис.
— Я уже задал ей несколько вопросов. Утверждает, что не знает его. Полностью отрицает.
— Мне ее жаль. Это надо же, как ее угораздило оказаться в самой гуще событий!
— Согласен. И главное, она не имеет ни малейшего представления о том, почему это случилось. Но может быть, ее бывший жених знает.
На этом совещание закончилось и все разошлись выполнять задания. Для того чтобы найти злоумышленника, взорвавшего бомбу, требуются усилия целой команды. Хотя с Сэмом работали хорошие люди и классные специалисты, он знал, что парни на пределе. После случайной смерти полицейского от взрыва, прогремевшего неделю назад, расследованием занялся убойный отдел, который, как безумный, работал на износ, не жалея ни людей, ни ресурсов. Антитеррористический отдел они воспринимали как взвод технарей, то есть тех, кого вызывают, когда не хотят лишиться собственной головы при взрыве.
Парни из убойного отдела умны.
Однако парни из антитеррористического отдела еще умнее.
Вот поэтому Сэм Наварро лично отправился в медицинский центр штата Мэн, чтобы еще раз переговорить со священником Салливаном. Самые последние сведения о смерти Джимми Брогана направляли следствие в совершенно новое русло. Возможно, Броган был просто безобидным простофилей. Возможно, он стал свидетелем чего-то такого, о чем мог поведать отцу Салливану.
В больнице Сэму сказали, что преподобного Салливана утром перевели из палаты интенсивной терапии в обычную. Угроза инфаркта миновала.
Войдя в палату, Сэм увидел, что священник сидит на кровати с хмурым выражением лица. У него уже был посетитель — Дик Йетс из убойного отдела, не самый симпатичный, на взгляд Сэма, персонаж.
— Привет, Наварро, — произнес Йетс своим обычным самодовольным тоном. — Тебе не нужно было тащиться сюда. Мы занимаемся делом Брогана.
— Я хотел бы лично поговорить с преподобным Салливаном.
— Он ничем не сможет помочь тебе.
— Тем не менее, — стоял на своем Сэм, — мне хотелось бы задать ему несколько вопросов.
— Не возражаю, — все так же самодовольно бросил Йетс и направился к выходу. — Мне кажется, что вам, ребятам из антитеррористического, лучше не тратить драгоценное время и заниматься своими проблемами, пока мы будем раскручивать это дело.
Сэм повернулся к священнику — тот, похоже, слушал разговор полицейских без особого восторга.
— Извините, отец Салливан, — начал Сэм, — но мне придется немного побеспокоить вас и задать пару вопросов.
Преподобный Салливан покорно вздохнул. По его морщинистому лицу было видно, что он устал.
— Я вряд смогу сообщить вам что-то новое.
— Вам уже рассказали о смерти Брогана?
— Да. Этот полицейский из отдела по расследованию убийств…
— Детектив Йетс.
— Он поведал мне подробностей больше, чем следовало. Мне не нужны… все эти излишние детали.
Сэм опустился на стул. Сегодня священник выглядел немного бодрее, хотя и не самым лучшим образом. События последних суток, несомненно, сказались на старике. Сначала взрыв в церкви, затем убийство сторожа. Сэму очень не хотелось тревожить старика дополнительными расспросами, однако иного выбора у него не было.
К сожалению, новых ответов он не получил. Салливан был не в курсе личной жизни своего сторожа. Он также не представлял себе, по какой причине Броган мог задумать взрыв в церкви Доброго Пастыря. Незначительные события отрицательного характера в храме, конечно, происходили. Несколько актов вандализма и мелкие кражи. Именно по этой причине он и начал запирать двери храма по ночам, что лично ему было крайне неприятно, потому что храм должен быть открыт для страждущих в любое время дня и ночи. Однако страховая компания настояла, чтобы храм запирался, и Салливан велел персоналу закрывать церковь в шесть часов вечера и открывать ее в семь утра.
