Однако Петерсон был мрачной фигурой, чьё прошлое оставалось в тумане. Единственная существовавшая его фотография, о которой было известно Райли, был размытый снимок, сделанный в полиции, когда его арестовывали за мелкое нарушение много лет назад. Он тогда начал драку в круглосуточном магазине.
Она сохранила этот снимок на мобильный, он там и сейчас. Это он помог Райли и Биллу выследить Петерсона и подобраться к нему ближе, чем раньше. Но поможет ли он сейчас? Райли сама едва могла узнать его во время своего заточения, и была уверена, что он изменил свою внешность.
В этот момент она услышала приближающиеся к дому сирены полицейских машин. Она знала, что они проверят соседние дома, чтобы выяснить, не видел ли кто человека у дома Райана, или хотя бы машину. Хотя дома стояли довольно далеко друг от друга, у нескольких из них был вид на передний двор Райана. Кто-то мог помочь – свидетель, который видел его и мог бы опознать.
«Кто это может быть?» – спрашивала себя Райли.
Неожиданно она поняла. Она достала из кармана телефон Эприл. На нём был нужный номер, Райли была в этом уверена. Его должно было легко найти.
«Если бы только мои руки перестали дрожать», – подумала Райли.
У Райли вспотели ладони, когда она стучала в дверь. Она надеялась и молилась, что узнает здесь то, что ей нужно.
Шестью минутами ранее она судорожно копалась в записной книжке в телефоне Эприл, пока не нашла то, что искала. Это был телефон Брайана – мальчика, которого она застукала за курением травы вместе с Эприл вчера. Она позвонила ему и сказала, что сейчас приедет. Она не стала объяснять, зачем.
Высокая, стройная, ухоженная женщина открыла дверь. По ней видно было, что она тратит много усилий на то, чтобы не выглядеть достаточно старой, чтобы быть матерью сына-подростка.
Райли показала женщине значок.
– Меня зовут агент Райли Пейдж, – сказала она.
Она не знала, что сказать дальше. Странная ситуация: агент ФБР расследует исчезновение своей собственной дочери.
Женщина избавила Райли от необходимости объясняться.
– Заходите, – сказала она нервно. – Меня зовут Кэрол, я мать Брайана. Брайан сказал мне, что вы приедете.
Райли прошла вслед за женщиной в просторную и элегантно обставленную гостиную, где уже ждал Брайан. Когда Райли села, она обратила внимание, каким маленьким кажется худенький мальчик, сидя в огромном мягком кресле. Он не был похож на накуренного наглого мальчишку, который курил с Эприл косяк, теперь он выглядел напуганным. Он, очевидно, решил, что Райли явилась затем, чтобы рассказать о его проступке его матери.
«Он должно быть напуган», – подумала Райли. Но её собственный страх был слишком пронзительным, чтобы она хотела причинять кому-то ненужные травмы.
Мать мальчика встала рядом с креслом. Она тоже выглядела напуганной.
– Брайан попал в какую-то беду? – спросила она.
На мгновение Райли поняла, что не знает, что сказать. Конечно, она знала, что Брайан не имеет ничего общего с похищением Эприл. Но всё же, они вместе автостопили. И Райли это приводило в ярость. Она строго напомнила себе держать себя под контролем. Она достала блокнот.
– Брайан, – сказала она, глядя прямо в глаза мальчику. – Эприл похитили.
Глаза мальчика широко раскрылись, он побледнел. Райли понимала, почему: буквально несколько секунд назад самое худшее, что он мог представить, это то, что его накажут за травку. Теперь же страх резко поднялся на новую стадию.
– Кто такая Эприл? – спросила Кэрол.
– Она… она моя девушка, – заикаясь пробормотал мальчик.
– Оу, – озадаченно проговорила Кэрол.
– И моя дочь, – добавила Райли, прекрасно понимая, как странно прозвучат её слова в данной ситуации.
На секунду могло показаться, что женщина сейчас упадёт в обморок. Она кое-как дошла до другого кресла и села в него.
– Мне так жаль, – проговорила она. – Какой кошмар.
Райли саму захлёстывали эмоции. Это была смесь ярости и страха. На мгновение ей показалось, что она прямо сейчас сойдёт с ума. Почему она поставила себя в такую ситуацию? Почему не дождалась, пока это сделает другой агент – кто-то, чьи нервы не обнажены, как провода?
Она жалела, что Билла нет рядом. Или Люси. Именно такого человека, как Люси, ей не хватало рядом – спокойного, интеллигентного, сочувствующего. Люси должна задавать эти вопросы, а не Райли.
Но теперь уже ничего нельзя было поделать. И нельзя было терять время. Из собственного опыта Райли слишком хорошо представляла, что придётся пережить Эприл, только она не знала, сколько она сможет продержаться.
Брайан с матерью смотрели на неё. Через мгновение Кэрол дрожащим голосом спросила:
– Но что Брайан… причём здесь мой сын?
Райли с трудом сглотнула и постаралась говорить спокойным голосом:
– Брайан, вы с Эприл поймали машину до моего дома несколько дней назад. Мне кажется, Эприл похитил её водитель.
– О Боже, – охнул мальчик.
– Мне нужно, чтобы ты рассказал мне всё, что сможешь, про тот день. Что это была за машина?
Брайан замолчал, стараясь припомнить.
– Это был форд, я думаю. Да, форд, довольно старый, года 2010, наверное.
– Какого цвета?
– Серого. Он был довольно побитый. На пассажирской двери большая вмятина.
Райли стало чуть легче дышать, когда она записала информацию. Что бы она ни думала о мальчике, ясно, что он хочет помочь. Но самый важный вопрос только предстоит. Она достала мобильник и открыла фото Петерсона. Она посмотрела на него, не показывая мальчику.
– Как выглядел водитель? – спросила она.
– Он довольно крупный, не толстый, а высокий. И широкий, я думаю.
Райли ещё больше приободрилась. Хотя ей не удалось как следует рассмотреть Петерсона во время своего заточения, она вспомнила, что он производил внушительное впечатление. На фотографии арестованного было написано, что он более метра восьмидесяти ростом.
– Хорошо, – подбодрила Райли. – Продолжай.
– У него кудрявые волосы, – сказал Брайан. – И щетина на подбородке. Но не так, будто он забыл побриться. А такая модная.
Райли сравнила описание мальчика с фотографией. На ней Петерсон был коротко острижен и гладко выбрит. И она его помнила без щетины. Она была права, что он изменил свою внешность.
Мальчик старался вспомнить что-нибудь ещё.
– Форма лица? – спросила Райли.
– А, да, я помню. У него довольно большой квадратный подбородок.
Райли вспомнила его выступающий подбородок, освещённый светом пропановой горелки. Такой же подбородок был заметен и на фотографии.
Она быстро подумала о том, чтобы показать Брайану фотографию, проверить, узнает ли он его. Но тут же передумала. Она уже нисколько не сомневалась, что водителем был Петерсон. Но она знала ещё и то, что ей придётся убедить своих коллег в ОПА. А для этого будет лучше, чтобы Брайан описал водителя по памяти, чтобы не казалось, что Райли на него повлияла.
Райли повернулась к матери мальчика.
– Кэрол, мне нужно, чтобы вы с Брайаном пошли со мной в отделение полиции, – сказала она.
Губы женщины задрожали и она сказала слабым голосом:
– Мне нужно позвонить своему адвокату? – спросила она.
– Ничего такого, – сказала Райли. – Брайан ни в чём не виноват. Мне просто нужно, чтобы он повторил описание художнику-криминалисту. Мальчик очень наблюдателен и может помочь следствию.
Кэрол вздохнула с облегчением.
– Тогда пошли, – сказала она сыну. – Мы будем рады помочь, как только сможем.
Райли была благодарна за их желание помочь. Она приведёт мальчика к художнику и оставит их там.
А сама поедет в ОПА, чтобы достать всё, что нужно, чтобы выследить Петерсона – и убить его.
Отдел Поведенческого Анализа ФБР в буквальном смысле кипел, когда его агенты старались вычислить местоположение Эприл. Теперь они все знали, что Райли всё время была права. Петерсон действительно жив и сейчас представляет наибольшую угрозу. Флаер не оставил места для остававшегося ещё скептицизма, и некоторые агенты, естественно выглядели смущёнными.
А на флаере располагался портрет арестованного и набросок, сделанный по описанию Брайана. На обоих был мужчина обычного вида, приметить которого в толпе можно было бы только по крупному телосложению и выдающейся челюсти. Сходство наброска и фотографии было несомненным.
Райли хотела бы порадоваться тому, что все наконец признали её правоту, однако вместо этого она чувствовала себя абсолютно несчастной.
Мередит появился в дверях её кабинета, его грубые черты осветились сочувствующей заботой.
– Как ты держишься? – спросил он Райли.
Райли тяжело сглотнула. Она не могла позволить себе заплакать. Она должна держать себя в руках.
– Я чувствую себя такой виноватой, – сказала она. – Это имеет смысл?
– Нет, – ответил Мередит. – Но сейчас ничего не имеет.
