— Омлет — высококаллориен, — сказал он слегка удивленным тоном. — Я добавил туда больше сыра.
Райли засмеялась, хотя и без особой радости.
— Прости, я не предполагала вступать с кем-либо в отношения этим летом, а уж тем более во время текущего расследования.
— Перестань извиняться. Накормить тебя — это не проблема, поверь мне.
Он улыбнулся, а затем мимоходом добавил:
— Так значит, дела и удовольствия не слишком хорошо сочетаются в твоем мире?
— И то, и другое требует энергии.
Райли подняла бокал в легком жесте приветствия.
— И порой, одно больше, чем другое.
— Ты не ответила на мой вопрос.
Это потенциальный выход для нее. Возможно. И не надо будет притворяться хотя бы в одном случае. Если она скажет ему, что расследование потребует всю ее энергию, все ее внимание, тогда, возможно, он отступится от ее личной жизни на время расследования.
Хотя на самом деле, она не думала, что он так поступит.
«Или возможно ты просто не хочешь поверить в то, что он сделал бы именно это».
Наконец, она сказала:
— Я никогда с этим не сталкивалась, поэтому — не знаю. Думаю, скоро мы всё узнаем.
Он внимательно смотрел на нее в течение долгой минуты, а затем вновь улыбнулся.
— Я закажу еще пару коробок тех энергетических батончиков.
— Хорошая идея, — ответила она.
Вино подействовало на Райли так же, как и обычно, и она широко зевала к тому времени, как добралась до кровати несколькими минутами позже.
— Возможно, следовало бы проверить двери, — пробормотала она.
— Я уже проверил. Они все заперты.
Эш забрался на кровать рядом с ней, но до того как выключить лампу, стоящую на тумбочке, протянул руку в верхний ящик.
— Вот возьми. Я знаю, ты не сможешь спокойно спать, пока он не окажется под твоей подушкой.
Она взглянула из-под опущенных ресниц на пистолет, который Эш аккуратно держал за ствол, а затем забрала его. Она автоматически проверила его, чтобы убедиться, что он все еще на предохранителе, а затем положила пистолет под подушку.
Райли всегда ложилась спать на правом боку — привычка, которая заставила ее повернуться спиной к нему, когда она укладывалась спать. Очевидно, Эш привык к этому, так как он выключил лампу и лег сзади нее без слов.
Очень близко к ней.
Он поцеловал заднюю часть ее шеи, рядом с ожогом и сказал:
— Постарайся не проснуться на рассвете, хорошо? Я думаю, тебе необходимо выспаться.
— Мммм. Спокойной ночи, — пробормотала она в ответ.
— Спокойной ночи, Райли.
Ее тело расслабилось, потому что она приказала ему сделать это. Ее дыхание было медленным и ровным. Глаза закрыты.
Она никогда не была более бдительной за всю свою жизнь.
Понимание приходило очень медленно, но сейчас оно укоренилось в ее действительно вялых мыслях и начало превращаться в одну ужасную догадку.
Она всегда спала с оружием под подушкой. Всегда. После ужасного случая с предрассветным взломщиком, который имел место быть около десяти лет назад. Но мало кто знал об том.
Она проснулась прошлым вечером полностью одетая, за исключением обуви, с оружием под подушкой, как всегда.
Насколько могла видеть Райли, было всего два пути того, как она могла здесь оказаться. И оба они начинались ее уходом из дома, после того, как она сказала Эшу, что ей нужно побыть одной. Она, бесспорно, была вооружена, поскольку по-другому и быть не могло. Она собиралась сделать что-то — чем бы это ни было, но в процессе была либо застигнута врасплох, либо же получила удар исподтишка от кого-то, вооруженного шокером. После этого…
Либо она сама, придя в себя после того, как пролежала оглушенной в течение черт знает какого времени, смогла прийти домой и добраться до кровати. При этом она была слишком опустошена, чтобы снять с себя испачканную в крови одежду, но все же смогла скинуть туфли и помнила, где должен лежать ее пистолет, либо же…
Либо домой ее принес человек, который напал на нее. Снял с нее обувь. И положил оружие под подушку, потому что знал, что она будет ожидать найти его там, когда проснется.
Черт.
Круг подозреваемых, если он и был, неожиданно стал очень, очень маленьким.
Эш знал, где она ночью держит оружие. Но еще знал Гордон. Если бы еще кто-то здесь знал это, Райли была бы очень удивлена. Но может, действительно еще кто-то знал. Черт, может все знали.
«О, Господи, чего же еще я не помню?»
Ее машина стояла здесь, ключи в сумке. Была ли она за рулем, направляясь куда-то прошлой ночью? Могла ли она вести автомобиль на обратном пути, страдая от последствий перенесенной, практически, казни на электрическом стуле? Никаких следов крови в ее машине, но… Три мили до моста, если брать в расчет, что она была на материке. Конечно, не прошла же она их пешком?
«Что бы ни произошло, это случилось не здесь, не на острове — я так полагаю. Но почему я так считаю?»
Потому что алтарь, если это — то, для чего его использовали, был на материке. Потому что измученное и искромсанное тело мужчины нашли там же. И потому, что она никак не могла поверить, что второе, никак не связанное с тем, применение насилия могло произойти в этом маленьком районе в ту же ночь.
Рационально. Здраво. Возможно, верно.
Возможно.
— Райли?
«О, черт. Я даже притворяться теперь не могу?»
— Хммм? — пробормотала она.
— Почему ты до сих пор не спишь?
Он носом водил по задней части ее шеи.
— Я думал, ты уснешь мгновенно.
— Я просто размышляю.
— О чем? Об убийстве?
— Да.
Она не солгала. Вовсе нет.
— Это — то, с чем мы сталкиваемся по роду своей работы.
Не поворачивая ее лицом к себе, Эш сгреб ее в свои объятья.
— Я смогу уговорить тебя забыть об этом до завтра, или к этому мне тоже следует привыкнуть?
Что она могла рассказать ему? Как много она могла рассказать?
Насколько ему можно было доверять?
Райли ощущала непривычное отчаяние, и это чувство ей не нравилось.
Особенно когда оно заставило ее выпалить:
— Я — другая. Когда веду расследование.
— Значит дело не только в использовании большего количества энергии? — сказал он минуту спустя.
— Нет. Это тоже, но… Я практически живу работой. Я помешана на ней.
Она постаралась добавить равнодушия в свой голос
— Мой босс говорит, это-то отчасти и делает меня хорошим детективом. Другие люди… дали понять, что я могу быть очень сдержанной или со мной трудно вступить в связь, когда я работаю над делом.
— Предупрежден — значит вооружен?
— Ты имеешь право знать.
Его руки сжались вокруг нее.
— Райли, я понимаю, как наша работа может захватить нас. Ты знаешь, как далеко моя работа завела меня. Я вернулся обратно в дом моего детства, где быть окружным прокурором — всего лишь штатная работа. Ты не можешь позволить работе поглотить себя.
Райли хотела вспомнить его историю, действительно хотела. У нее было чувство, что это было жизненно важной частью той головоломки, в которой она сейчас находилась. Но она смогла сказать лишь следующее:
— Мужчина мертв, Эш. Разве меня не должно это волновать? Разве тебе не следует беспокоиться из-за этого?
— Я просто говорю, что ты ничем не поможешь ни расследованию, ни себе, если немного не отдохнешь.
— Ты прав, конечно.
Его руки вновь сжались вокруг нее, и когда он пробормотал, в его голосе было что-то успокаивающее, что нельзя было передать словами:
— Завтра — достаточно скорый срок, чтобы начать погружаться в это. Засыпай, Райли.
Он не ответил на ее вопросы, и это волновало ее куда больше, нежели она хотела признать даже самой себе. А тем временем, ее тело расслаблялось рядом с ним, сейчас по настоящему, и она вновь почувствовала сонливость.
На нее определено накатывало истощение. И более того, даже когда ее разрозненные мысли начали разбегаться, последнее, навязчивое понимание последовало за ней в сон.
Несмотря на все, даже на ее собственные сомнения, здесь, в объятиях этого мужчины она чувствовала себя… в безопасности.
И для женщины, которая уже очень давно поняла, что безопасность, в лучшем случае, иллюзия, это было пугающе.
Гордон произнес необычным для него суровым тоном:
— Да, я бы сказал, что это следы от тазера. И к тому же, он был перезаряжен во второй раз.
Райли пригладила свои волосы так, чтобы они прикрыли ожоги, и повернулась к нему лицом.
— Я и сама была практически уверена. Мне просто хотелось услышать еще одно мнение.
— Ты доложила об этом Бишопу?
— Пока нет.
— Черт побери, Райли.
— Я знаю, знаю. Но я также в курсе, что скажет Бишоп, и не хочу, чтобы меня отозвали. Я не могу просто все бросить и убежать, Гордон. Не теперь. Слушай, если тот, кто напал на меня, хотел бы меня убить, я бы уже была мертва.
