«Особенно когда вы пытаетесь что-то скрыть».
Дарби незачем было произносить это вслух — это висело в воздухе. Она в упор встретила холодный взгляд этого типа и задалась вопросом: что именно его так беспокоит? Что она может обнаружить, и что от нее пытаются утаить?
— Прежде чем я подпишу эти документы, с ними должен ознакомиться мой юрист, — сказала она. — Здесь много недоступных моему пониманию юридических понятий.
— В самом деле? Мне кажется, это несколько прямолинейно.
— И все же я хочу показать это своему юристу.
— Разумеется, это возможно. Только пока у наших ребят дойдут до этого руки, пройдет еще пара недель. Вы же знаете, что юристы — очень занятой народ. А пока они будут этим заниматься, вам придется пожить у нас. — Он ухмыльнулся. — Ничего не попишешь.
— Я получу копии документов, после того как подпишу их?
— Мы их пришлем вам после того, как проставим на них соответствующие подписи.
— Чьи подписи? Я не вижу здесь никаких имен, кроме собственного.
— А вы внимательнее прочитайте страницы с пятнадцатой по двадцатую. Там подробно описано, что будет, если вам вздумается сунуть нос в это дело. Попросту говоря, мы вас арестуем. Вряд ли это придется по вкусу бостонской полиции, особенно учитывая ваше шаткое положение из-за мутной истории с комиссаром. Я не думаю, что вам захочется окончательно похоронить свои шансы на восстановление в правах или будущее трудоустройство, скажем, в другом штате. — Глаза Билли Фитцджеральда весело и самоуверенно блестели. — Другими словами, армия Соединенных Штатов будет держать вас за вашу маленькую хорошенькую задницу.
Дарби почувствовала, как к лицу прилила кровь, а во рту все пересохло. Толстый и неповоротливый от жажды язык с трудом помещался во рту.
— С вами все хорошо, милая? Хотите попить? Принести воды?
Ей не хотелось пить. Чего ей хотелось, так это вскочить с кресла, запереть дверь и лупить его по морде, пока его зубы не превратятся в пыль.
Она начала расстегивать ремень на левом запястье.
Фитцджеральд вытащил из кобуры пистолет-транквилизатор и положил его на стол, стволом в ее сторону.
— А это для чего?
— На всякий случай. Вдруг вам опять вздумается поиграть в Рэмбо, — пожал плечами Билли. — Впрочем, я разрешаю вам расстегнуть этот ремень, только не трогайте те, которые на ногах.
— Не беспокойтесь, я буду послушной маленькой девочкой.
Дарби стиснула планшет обеими руками и подмигнула Билли.
Она сделала вид, что снова углубилась в чтение, на самом деле перебирая варианты дальнейшего поведения. Это не заняло много времени, поскольку выбора у нее все равно не было.
Наконец она глубоко вздохнула и взяла лежащую на коленях ручку.
— Вот и молодец! — обрадовался Билли.
Дарби разыскала страницы с пятнадцатой по двадцатую и положила их на стопку бумаг.
— Что вы делаете? — забеспокоился Билли.
— Хочу хорошенько все перечитать и убедиться, что я все правильно понимаю. У меня туман в голове стоит.
— Правильное решение.
Дарби снова принялась читать документы под пристальным взглядом Билли, продолжающего сжимать пистолет. Одновременно он украдкой косился на часы. Наконец она положила бумаги на планшет и начала их подписывать. Подняв первую страницу со своей подписью, она показала ее ему и увидела в его глазах облегчение. Она положила страницу на край стола, подписала следующую, опять продемонстрировала ему результат и положила ее поверх первой. Когда она перешла к третьей странице, его плечи окончательно расслабились.
Все пять страниц были подписаны и аккуратной стопкой лежали на столе.
— Я могу идти?
— Пока нет, — ответил он, откидываясь на спинку стула и скрещивая ноги. — Вам еще необходимо проставить свои инициалы на всех остальных страницах, что будет указывать на то, что вы их прочитали, а также расписаться там, где это необходимо.
Дарби взяла со стола подписанные документы и сунула их под планшет.
Прочитав первую страницу стопки, она подписала ее и показала Билли. Он кивнул, и она положила ее на стол.
Дарби принялась проделывать это со всеми остальными страницами, внимательно прочитывая каждую, подписывая, показывая своему стражу и укладывая на стол. Проставив инициалы или подпись на двадцати страницах, она незаметно просунула пальцы под планшет и нащупала лежащие на коленях страницы. Пять страниц, на которых подробно излагалось, что с ней будет, если ей вздумается сунуть нос в это расследование. Быстрым движением она сунула страницы между бедер.
Сжав ноги, она взяла со стола разложенные страницы и сунула их под бумаги, лежащие на планшете. Слегка отодвинув планшет, она с удовлетворением убедилась, что спрятанные между ног документы не выглядывают наружу.
— Мне хочется пить, — заявила она.
— Я принесу бутылку воды, когда вы закончите.
— Вы сами предложили мне воды. И мне хочется пить сейчас, а не потом. И еще мне надо в туалет.
— В таком случае, поскорее заканчивайте подписывать все остальное.
Она уже собралась подписать следующую страницу, как вдруг замерла в нерешительности.
— Здесь нет ничего о моей тактической экипировке.
— Она конфискована.
— Когда мне ее отдадут?
— Никогда. Это улика, часть расследования.
— Почему этим делом занимается армия?
— Внутренний терроризм. Мы работаем вместе с ФБР.
Это означало, что они отодвинули сотрудников полиции Нью-Гемпшира на задворки. Правительство избегало обмена информацией даже между собственными службами, уже не говоря о местной полиции, даже если речь шла о полиции штата.
— Что с моей одеждой?
— Ее сожгли. Но вам будет приятно узнать, что нам удалось спасти ваши ключи и пластиковые карточки из кожаного бумажника. Сам бумажник и наличные деньги тоже пришлось сжечь, но все остальное мы продезинфицировали, причем совершенно бесплатно. А почему вы пользуетесь мужским бумажником? Я думал, хорошенькие дамочки вроде вас носят сумочки.
— Сумочку трудно засунуть в карман. А как насчет моего телефона?
— О телефоне я ничего не знаю.
— Вы возместите мне его потерю?
— Поговорите с кем-нибудь из Нью-Гемпшира.
Дарби подняла голову от бумаг.
— Я говорю с вами. Экипировка обошлась мне недешево.
— Занесите это в разряд списанных налогов.
— Мне нужно в туалет.
— Заканчивайте подписывать, и вы свободны.
Она повиновалась, всячески демонстрируя свой дискомфорт.
Подписав последнюю страницу, Дарби взяла планшет в руки. Страницы не были закреплены и, когда она потянулась к столу, соскользнули и рассыпались по полу.
— Прошу прощения, — буркнула Дарби, бросая планшет на стол. — А теперь мне надо срочно в туалет. Я истекаю кровью.
Он растерянно осмотрел ее руки и лицо.
— Месячные, — уточнила она.
На лице Билли появилось выражение отвращения. Он вскочил на ноги, выкатил ее из комнаты и по коридору, освещенному до боли в глазах, подвез к двери туалета для людей с физическими недостатками. За углом поджидали двое мускулистых вояк в полевой форме с пришитыми к курткам табличками с именами. Энтони и Уикс. Уикс, высокий парень с одутловатым лицом, был вооружен автоматом.
— Когда вы закончите, они отвезут вас домой, — сообщил Фитцджеральд. Потом ухмыльнулся и подмигнул ей. — Ведите себя прилично, мисс.
Дарби подняла глаза к потолку. В таком заведении, как это, она ничуть не удивилась бы, увидев видеокамеру, но ни на потолке, ни на белых стенах ничего не было. Она сняла с ног ремни и швырнула их в металлическое мусорное ведро возле унитаза. Потом, вытащив из-под себя бумаги, встала с кресла и заперлась в кабинке.
У нее в ушах все еще звенели прощальные слова Билли Фитцджеральда: «Ведите себя прилично, мисс». С каким самодовольством он это произнес!
«Можешь за меня не волноваться, мистер!» — подумала она, уже собираясь изорвать страницы на клочки и спустить их в унитаз. Вдруг ей в голову пришла другая, более приятная и привлекательная мысль: этих страниц касался Билли Фитцджеральд! Она могла бы проверить его отпечатки пальцев по автоматической базе данных. Все военные и офицеры органов правопорядка были обязаны предоставлять свои отпечатки для занесения в эту базу.
«Зачем тебе это нужно?» — мысленно поинтересовался у нее Билли Фитцджеральд.
«Да просто я не верю, что ты представляешь армию».
У нее не было никаких доказательств, а только какое-то внутреннее чувство, основанное на знакомстве со многими офицерами, служившими в Ираке или Афганистане. Почти у всех на бицепсе или чуть повыше кисти гордо красовались татуировки. Это был своеобразный обряд посвящения. У ее отца, бывшего морского пехотинца, татуировки были на обеих руках: бледно-голубая эмблема морской пехоты США на правой и более красочный и замысловатый рисунок на левой, где был изображен классический бульдог, символ морской пехоты, с подписью «Semper Fi»[2]. У Билли Фитцджеральда татуировок не было, что само по себе было не так уж и странно, поскольку не все военные их себе делали. Но у него и стрижка не соответствовала уставу. И еще он не брился. Если он не военный, зачем притворяется?
