— А в данном случае просто необъяснимые, — заметил Броди. — Эта акула облюбовала себе район площадью в одну или две квадратные мили и гуляет в нем больше недели. Она никуда не уплывает от пляжа. Она никого не тронула в Истгемптоне или Саутгемптоне. Что ей нужно в Эмити?
— Не знаю. И сомневаюсь, чтобы кто-нибудь дал вам вразумительный ответ.
— Ответ есть у Минни Элдридж, — сказал Медоуз.
— Нашел кого слушать, — возразил Броди.
— Кто она такая? — спросил Хупер.
— Начальник почтового отделения, — ответил Броди. — Она говорит, что на это была божья воля, это возмездие за грехи наши.
— Что ж, ее версию, — улыбнулся Хупер, — можно рассматривать наряду с другими.
— Это нас очень поддерживает, — сказал Броди. — И все-таки вы что-нибудь намерены предпринять, чтобы добиться ответа?
— Да. Я возьму пробу воды здесь и в Истгемптоне. Попытаюсь выяснить, как ведут себя другие рыбы, не возникло ли в этих водах каких-нибудь особых, специфических условий. Кроме того, я попытаюсь найти эту акулу. Кстати, есть ли в вашем распоряжении судно?
— Есть, как ни грустно в этом признаться, — сказал Броди. — Катер Вена Гарднера. Завтра мы доставим вас на него, и вы можете пользоваться им, по крайней мере, до тех пор, пока не уладим все формальности с женой Вена. Вы действительно полагаете, что сумеете поймать акулу даже после того, что случилось с Беном Гарднером?
— Я не говорил, что собираюсь ее поймать. Я даже не буду пытаться это сделать — во всяком случае в одиночку.
— Тогда, черт побери, что вы вообще собираетесь делать?
— Не знаю. Буду действовать смотря по обстоятельствам.
Броди посмотрел Хуперу в глаза и сказал:
— Я хочу, чтобы эта рыба была убита. Если вы не можете нам помочь, мы найдем кого-нибудь другого.
Хупер рассмеялся:
— Вы говорите, как гангстер. «Я хочу, чтобы эта рыба была убита». Что ж, заключите контракт. Кого вы думаете нанять на эту работенку?
— Не знаю. Как ты считаешь, Гарри? Ты же должен быть в курсе всех дел. Неужели на этом проклятом острове нет ни одного рыбака, у которого было бы снаряжение, необходимое для ловли больших акул?
— Есть, пожалуй, один. — Медоуз подумал с минуту, прежде чем ответить. — Я немного о нем знаю, кажется, его зовут Куинт и причаливает он к частному пирсу где-то поблизости. Если хочешь, я могу разузнать о нем.
— Действуй, Гарри, — сказал Броди. — Похоже, он подойдет.
— Погодите, шеф, — попросил Хупер, — вы хотите во что бы то ни стало отомстить какой-то рыбе. Но ведь акула — не зло. Она не убийца. Она в плену своих собственных инстинктов.
— Слушайте, вы… — Броди охватил гнев, вызванный и унижением и отчаянием. Он понимал, что Хупер прав, но еще он понимал, что в этой ситуации, прав Хупер или не прав, это не столь важно. Акула стала врагом. Она появилась у их побережья и отправила на тот свет двух мужчин, женщину и ребенка. Жители Эмити непременно потребуют смерти акулы. Им надо видеть ее мертвой, чтобы почувствовать себя в безопасности, чтобы вернуться к привычной жизни. И больше других в этом был заинтересован сам Броди, смерть акулы явилась бы для него очищением. Хупер задел его за живое, это выбило Броди из колеи. И все же он подавил свой гнев. — Извините, — сказал он.
Зазвонил телефон.
— Вас, шеф, — сказал Клементе. — Это мистер Вогэн.
— О черт, только его мне не хватало. — Броди яростно ткнул светящуюся кнопку на селекторе и снял трубку.
— Да, Ларри.
— Привет, Мартин. Как поживаешь? — голос Вогэна звучал дружелюбно.
«Пожалуй, даже чересчур дружелюбно, — подумал Броди. — Он, вероятно, пропустил уже несколько рюмочек».
— Лучше некуда, Ларри.
— Ты на работе в такое позднее время? Я звонил тебе домой.
— Когда ты начальник полиции и каждые двадцать минут кто-нибудь из твоих избирателей погибает, это дело хлопотное.
— Я слышал про Бона Гарднера.
— Что именно?
— Что он пропал.
— Новости у нас распространяются быстро.
— Ты думаешь, это опять акула?
— Думаю? Я в этом уверен!.
— Мартин, что ты собираешься делать? — Вогэн спрашивал и требовал одновременно.
— Хорошенький вопрос, Ларри. Мы делаем все, что в наших силах. Мы закрыли пляжи. Мы…
— Я знаю об этом, как и обо всем прочем.
— И что ты хочешь этим сказать?
— Ты когда-нибудь пытался продать здоровым людям недвижимость в колонии для прокаженных?
— Нет, Ларри, не пытался, — устало сказал Броди.
— Я ежедневно аннулирую контракты. Люди просто отказываются от аренды. С воскресенья ко мне не зашел ни один клиент.
— Ну и что ты хочешь от меня?
— Знаешь, я подумал… мы, наверное, все слишком преувеличиваем.
— Ты все смеешься надо мной. Скажи мне, что ты меня разыгрываешь.
— Да нет, Мартин. Пожалуйста, успокойся. Давай трезво обсудим.
— Я сужу трезво. А вот ты, думаю, нет.
С минуту длилось молчание, затем Вогэн продолжал:
— А что если открыть пляжи только на праздники?
— Исключено. Абсолютно исключено.
— Выслушай меня…
— Нет, ты выслушай меня, Ларри. Я-то тебя выслушал, и после этого у нас еще погибло двое. Когда мы поймаем ее, когда убьем эту стерву, тогда и откроем пляжи. А пока забудь об этом.
— А что если поставить сети?
— Какие еще сети?
— Почему бы нам не поставить в воде стальные сети, отгородив пляж? Кто-то мне говорил, что так делают в Австралии.
«Он, должно быть, пьян», — подумал Броди.
— Ларри, у нас прямая береговая линия. Ты хочешь натянуть сети на протяжении двух с половиной миль вдоль пляжей? Отлично. А деньги у тебя есть? Скажем, для начала миллион долларов.
— А если выставить дозорных? Мы могли бы нанять людей патрулировать вдоль пляжей на лодках.
— Этого явно недостаточно, Ларри. Что с тобой? Твои партнеры опять на тебя наседают?
— Мои партнеры — не твоя забота, Мартин. Ради бога, дружище, городу грозит катастрофа.
— Я знаю, Ларри, — мягко ответил Броди! — И насколько я понимаю, мы ничего не можем с этим поделать. Спокойной ночи! — И он повесил трубку.
Медоуз и Хупер поднялись. Броди пошел проводить их, и когда они уже открыли дверь. Броди вдруг повернулся к Медоузу.
— Да, Гарри, ты забыл у меня зажигалку. — Медоуз хотел было сказать.
Что-то, но Броди опередил его: — Вернись и забери ее, а то пропадет еще. — Он кивнул Хуперу. — До встречи.
Когда они снова оказались в кабинете Броди, Медоуз с недоумением вынул свою зажигалку из кармана.
— Насколько я понимаю, ты хочешь мне что-то сообщить?
Броди Прикрыл дверь в кабинет.
— Ты йог бы разузнать о компаньонах Ларри?
— Я думаю, что мог бы. А зачем тебе?
— С тех пор как стряслась эта беда, Ларри мне шагу ступить не дает, настаивает, чтобы я не закрывал пляжи. И сейчас, после того, что произошло, он хочет, чтобы я их открыл в День независимости. На днях он даже проговорился: на него оказывают давление его партнеры. Я тебе уже говорил.
— Ну и?
— Я думаю, нам не мешает знать, кто имеет такое влияние на Ларри. Мне это было бы безразлично, не будь он мэром города. Но если кто-то диктует ему, нам следует знать, что это за люди.
— Хорошо, Мартин, — Медоуз вздохнул. — Я сделаю все, что смогу. Хотя копаться в делах Ларри Вогэна мало удовольствия.
— Это верно, но не только тебе сейчас туго приходится.
Броди проводил Медоуза до дверей, затем снова подошел к столу и сел. Вогэн прав в одном, подумал он: признаки того, что Эмити на грани катастрофы, ощущались во всем. Это касалось не только продажи недвижимости, здесь дела были совсем плохи. Эвелин Биксби, жена одного из полицейских Броди, лишилась места в компании по продаже недвижимости и работала теперь официанткой, в какой-то закусочной на дороге 27.
Два новых магазина модной дамской одежды отложили свое открытие до третьего июля, и оба владельца сочли необходимым позвонить Броди и предупредили его, что если до третьего июля пляжи не будут открыты, то они и свои магазины не откроют. Один из владельцев уже подумывал о том, не перебраться ли ему в Истгемптон. Магазин спортивных товаров объявил о распродаже, хотя обычно он проводил ее после праздника Дня труда. Для Броди в той ситуации, которая сложилась в Эмити, единственным отрадным моментом было то, что дела в баре «Сэксон» шли плохо, и Генри Кимбла уволили. И так как барменом он больше не работал, то теперь во время дежурства чаще всего бодрствовал.
С самого утра в понедельник — первый день закрытия пляжей — Броди отправил туда двух полицейских. У них произошло немало стычек с людьми, которые во что бы то ни стало хотели купаться. Человек по имени Роберт Дексер заявил о конституционном праве купаться на своем собственном участке и стал науськивать собаку на полицейского, который вытащил пистолет, так как находился при исполнении служебных обязанностей, и пригрозил пристрелить собаку. Другая стычка произошла на городском пляже, когда какой-то адвокат из Нью-Йорка начал читать конституцию Соединенных Штатов полицейскому и шумной толпе молодежи.
