— Мне кажется, сердце не может быть источником света, Мэри. Там было что-то другое, лампочка или светильник, что-то такое, над чем как следует потрудился электрик.
— Может, так оно и было, — вздохнула Мэри.
— Да не может быть, а точно. — Стен прошел в помещение, доставая измерительную рулетку из кармашка рабочего пояса. — Это просто здорово, что у вас тут есть библиотека.
— Да, вот только немногие ею пользуются.
— Это и впрямь скверно.
— Но это не значит, что ваша работа пропадет впустую.
— Если она сделает счастливым хоть одного человека, то мне этого вполне достаточно. Итак, я жду ваших указаний.
— В том углу, где кресла стоят, нет окон. Думаю, неплохо бы поставить здесь настольные лампы, чтобы по вечерам тут было светло. Вместо этих. — Она показала на флуоресцентные лампы на потолке. — Они слишком яркие, глаза от них режет.
— О'кей.
— Ну, по электрической части, я думаю, это все.
Он улыбнулся:
— А как насчет освещения полок?
— Это было бы здорово! Если только такая работа не слишком дорого обойдется.
— Об этом не волнуйтесь. А еще неплохо было бы заново покрасить стены. Я все это за уик-энд могу сделать. Что еще?
— Все, спасибо. Магда должна привезти полки для журналов. Люди, что сюда ходят, по большей части читают журналы. А вот я предпочитаю поэзию.
— Я не очень разбираюсь в поэзии. Но мне нравится, когда все можно выразить всего несколькими словами.
Дэвид Бёриг припарковал свой черный «мерседес» возле дома. Взял с переднего пассажирского сиденья сверток в подарочной упаковке и вылез наружу.
Джун сидела на своем месте в холле, она помахала ему сквозь стекло. Он вошел в лифт, поднялся на этаж, где находилась Мэри, и постучал в дверь.
— Привет! — Дэвид улыбнулся и вручил ей сверток.
— Это что такое? — улыбнулась она в ответ.
— Это черт знает что такое!
— О'кей. Можно открыть?
— Нет. Подожди до Рождества.
Она сразу помрачнела.
Дэвид закатил глаза:
— Да ладно, ладно. Конечно, можно открыть.
Она тут же бросилась к дивану и развернула сверток.
Он закрыл дверь в квартиру и стал дожидаться ее реакции.
— Ой! Господи-ты-Боже-мой! Вот здорово! Просто здорово!
Она держала в руках огромный альбом для фотографий с надписью на обложке: «Тут кое-что про Мэри». На первой странице красовалась ее фотография в возрасте двух лет — снимок был очень темный, только на лицо падал случайный лучик света. Подпись гласила: «Вот почему мамочке совсем не следует делать фотографии». Мэри громко рассмеялась. На следующем снимке она держалась за конец огромной рождественской хлопушки, а рядом стоял Дэвид и с завистью смотрел на эту игрушку. Ниже шла подпись: «Юность Дэвида. Травма I».
— А где «Травма» номер два?
— Смотри страницу двадцать пять.
— Боже мой! — воскликнула Мэри, открыв ее. К странице скотчем был приклеен корешок билета в «Мэдисон-Сквер-Гарден» на концерт рок-групп «Мотли Крю» и «Уайтснейк» в 1987 году. А рядом — фото загорелого Дэвида в тесных джинсах, с длинными взъерошенными волосами и в бандане.
— Подписи тут и не нужно, — сказал Дэвид, качая головой.
Мэри смеялась до слез.
— О Господи! Ну и видок у тебя в то время был! А помнишь девицу, которую мы встретили после концерта? Она спросила: «Как тебя зовут?» А ты ответил: «Дэвид». А она: «Дэвид, а дальше?» А ты: «Дэвид Ли Рот,[13] деточка».
— Неправда!
— Так и сказал, лузер несчастный!
— Хм-м. Наверное, эта сцена исчезла с экрана моей памяти по команде «Стереть».
— Да уж… Кем бы ты ни стал потом, всегда думаешь, оглядываясь назад: черт бы меня побрал, и чем я тогда вообще думал?
— Ладно, мне, конечно, хочется остаться с тобой и поболтать, но надо мчаться в контору. Я на минутку заехал, только чтоб вручить тебе этот презент.
— Это самый лучший подарок, какой я от тебя когда-либо получала! Спасибо!
— Погоди, ты еще не пролистала альбом до конца!
Дэвид обнял ее и вышел, кивнув на ходу Стену Фрейту, прежде чем она успела открыть последнюю страницу альбома. Здесь Мэри обнаружила конверт, прикрепленный к обложке красной резинкой. Внутри него оказался фильм «Ребекка» на DVD с запиской:
«Ни за что не поверю, что ты никогда это не видела. Потрясающе!»
Магда Олешак поднялась на лифте на второй этаж. Вышла из кабины, и ее тут же встретил жуткий грохот то включающейся, то выключающейся дрели, доносившийся из дальнего конца коридора. К счастью, квартира Мэри находилась в противоположной стороне. Подходя к ней, Магда вдруг почувствовала непонятную тревогу. Она ускорила шаг, крепче прижимая к себе висевшую на плече сумку, бившую ее по бедру.
Когда Магда подошла к двери, та оказалась открытой. В глубине помещения она увидела Стена. Он обернулся, лицо его было искажено ужасом. Мэри лежала на полу у ног Стена.
Магда бросилась к ней:
— Что произошло?!
— Не знаю! Не имею понятия! — Стен вытер пот со лба грязной желтой тряпкой, которую вытащил из-за пояса. Его глаза, в которых застыло какое-то дикое выражение, метались по комнате.
— Ты ее ударил?
— Да нет же!
Магда осторожно потрясла Мэри за плечи, потом подняла глаза на Стена:
— Что ты тут делал, в ее квартире?
— Пришел показать ей образцы краски. Вот и все.
— Врача вызвал?
— Да я только войти успел! Прямо перед вами!
— А это что такое? — спросила Магда, оглядываясь по сторонам. — Она уже при тебе все тут раскидала?
Стен помотал головой:
— Я про это ничего не знаю.
— Вызывай врача! — резко бросила она. — И службу безопасности тоже.
Мэри моргнула и открыла глаза.
Анна в длинном черном шелковом халате сидела у стола в кухне. Ее глаза блестели, она улыбалась и ела оладьи. Эта картина напомнила Джо о том, какой прекрасной была их семейная жизнь в не столь давнем прошлом.
— Это просто отлично: смотреть, как ты сидишь и ешь оладьи. — Он подошел к ней, взял ее маленькие ладони в свои и притянул жену к себе. И крепко прижал к груди. — Ты мой гномик, — сказал Джо, гладя ее по голове и целуя в макушку. Так они и стояли несколько минут, не двигаясь и прижимаясь друг к другу.
— Как он их убивает? — вдруг спросила Анна.
Джо медленно отодвинулся от нее:
— Что ты сказала?
Она продолжала стоять, прижавшись головой к его груди.
— Этот… Посетитель. Я смотрела новости.
Джо поднял за подбородок ее голову, но никак не мог поймать ее взгляд.
— Ты и впрямь хочешь знать?
Она кивнула.
— Я бы не хотел, чтобы ты такое увидела.
— Ну пожалуйста!
Джо положил ей руку на грудь, почувствовал, как сильно бьется ее сердце.
— Не стоит об этом думать.
— Почему?
— Я прошу тебя: выкинь все это из головы, — мягко и терпеливо сказал Джо.
— Но что, если…
— Милая, я же в курсе дела. Это не Роулинс. Этот парень не имеет к Роулинсу никакого отношения. Это совсем другой человек. Можешь мне поверить, а детали тебе знать совершенно не обязательно. Ты такая красивая! Я смотрю на тебя, и у меня сердце разрывается оттого, что в твоей прелестной головке столько страха и боли.
У нее на глаза навернулись слезы.
— И я не собираюсь приходить домой, — продолжил Джо, — и рассказывать тебе о преступлениях во всех подробностях.
— Значит, там все было еще хуже, чем в газетах…
Он молча улыбнулся, но глаза оставались грустными.
— Ты, наверное, жалеешь, что не можешь фильтровать для меня все газетные новости.
— А я как раз хочу попробовать.
Она пошла к шкафчику, взяла салфетку и промокнула глаза.
— Давай устроим себе вечером выход в город?
— Ты серьезно?
Анна рассмеялась:
— Надоело тут сидеть, это действует угнетающе.
— И куда тебе хочется пойти?
— В бар «Кардино».
Он улыбнулся:
— «Кардино»? Ну, не знаю… Помнится, я как-то водил туда одну маленькую юную девушку. «Я француженка! Я не пью пиво!» — кричала она, а потом так напилась, что ей пришлось выйти за меня замуж.
— Ты ужасно пародируешь мой акцент. — Она повернулась было, чтобы уйти, но тут ее халат распахнулся и соскользнул с плеч.
Анна медленно покачала головой, но Джо уже шел к ней, помахивая черным поясом от халата в высоко поднятой руке.
Арти Блекуэл был самым низким среди репортеров, работающих в этом районе. Его короткие волосы торчали седыми клочьями на голове и из коротко подстриженной бороды и всегда выглядели немытыми. При ходьбе он сильно склонялся влево под тяжестью болтающейся на плече громадной сумки. Сейчас Блекуэл дежурил возле полицейского управления Северного Манхэттена, потея на солнце.
