— Усвоил? — спросил Харгроув.
— Да.
Суперинтендант вынул из портфеля конверт, открыл его и выложил перед Шефердом несколько черно-белых фотографий.
— Вот главные помощники Карпентера. — Харгроув подтолкнул два снимка к Шеферду. — Эти двое под следствием, но сидят в разных тюрьмах. Еще четверо на воле.
— За ними следят?
— По мере возможности. Они профи.
— Думаете, они делают за него грязную работу?
— Уверен. Но думать и доказать — не одно и то же.
Шеферд перевернул фотографии на другую сторону. На обороте были напечатаны краткие сведения об их криминальном прошлом.
— Ну как, мы обо всем договорились? — спросил суперинтендант.
Шеферд вернул фотографии.
— Пожалуй. Как насчет оплаты?
— Насчет оплаты? — нахмурился Харгроув.
— Я сижу здесь двадцать четыре часа в сутки. По моим подсчетам, это пятнадцать часов сверхурочных в день. А в выходные еще больше.
— С каких пор ты работаешь за деньги, Паук?
— Вы пробовали, чем тут кормят? Вы когда-нибудь спали на матраце толщиной в дюйм и такой же подушке? Я уже не говорю про соседа, который храпит во сне.
— Понятно.
— Значит, деньги не проблема?
— Предлагаю компромисс. Восемь часов сверхурочных в день, остальное возьмешь отгулами, когда все закончится. Это позволит тебе проводить больше времени с семьей.
— Хорошо, — кивнул Шеферд.
Он вздохнул и вытянул ноги.
— Все-таки вы могли бы меня предупредить, — заметил он.
— Не было времени.
Шеферд подумал, может, Харгроув хотел сначала внедрить его сюда, а потом уже ввести в курс дела. Чтобы ему было труднее ответить «нет».
— Что с Верити?
— Он в тюрьме Белмарш, там и останется. Оуэн поет как соловей, им занимается суссекская полиций.
— Они догадываются, что я полицейский?
Харгроув покачал головой.
— Оуэн уверен, что у тебя сдали нервы. Верити жаждет твоей крови, но мы держим его в узде.
— Однако он знает, что я здесь. Наверняка у него тут есть дружки.
— Мы за тобой присмотрим, Паук. Уберем любого, кто хоть как-то с тобой связан.
— Скверная вышла штука с этим ограблением.
— Ты ничего не мог поделать, — успокоил его суперинтендант.
За окном снова появился лысый офицер. Он стоял и смотрел на Шеферда, скрестив руки на груди.
— Я просто обалдел, когда Оуэн достал бензин, — признался Шеферд. — Он и вправду хотел все поджечь. Если владельцы склада выяснят, что мы знали про нападение, они выставят нам иск на несколько миллионов.
— У нас не было выбора, — возразил Харгроув. — В Гатуике полно складов, и мы не могли выставить охрану к каждому.
Шеферд пожал плечами.
— Ты поступил правильно, — сказал Харгроув. — Передатчик на микроавтобусе привел нас к нужному складу.
— Но не сразу.
— Мы взяли их. Это главное.
— Люди подвергались риску.
— Я сам принимал решение, Паук. Иначе ничего бы не вышло. Мы должны были взять Верити со всеми потрохами. — Он помолчал и наклонился над столом. — Я хочу представить тебя к награде за отличную работу.
Шеферд уже имел множество наград и благодарностей за работу под прикрытием, но он делал это не ради славы. И не ради денег. Просто у него хорошо получалось. Он всегда работал с удовольствием.
— Так что ты об этом думаешь? — спросил Харгроув.
— Насчет Карпентера? Заключенные у него на побегушках. А надзиратели, похоже, та еще братия. Ты проверил их финансы?
— Все чисто. Но они не такие дураки, чтобы перечислять деньги прямо на их банковские счета.
— Дело не обязательно в деньгах, — предположил Шеферд. — Охранников можно запугать. Людям вроде Карпентера ничего не стоит добраться до их семей.
— Это и надо разузнать, Паук. Больше от тебя ничего не требуется. Один только кивок в нужном направлении. Сообщи нам, как зовут этого парня, и мы поместим его под микроскоп.
— Или ее, — заметил Шеферд. — Здесь есть женщины-тюремщицы.
— В твоей секции их двое. Женщины иногда завязывают романы с заключенными, поэтому их берут реже, чем мужчин. Но Амелия Хартфилд замужем, у нее четверо детей, и, можешь мне поверить, Карпентер не в ее вкусе. Джоанна Ллойд-Дэвис тоже на хорошем счету, хотя у нее есть приятель. Вернее, несколько. — Он отдернул манжеты. — Но у нее большие перспективы. Выпускница колледжа, изучала психологию в Эксетерском университете. Уверен, к тридцати пяти годам будет управлять собственной тюрьмой. Ей совершенно ни к чему брать взятки у наркоторговца. Конечно, это еще не основание, чтобы исключить ее из списка, но на твоем месте я бы посмотрел в другую сторону.
Харгроув отодвинул стул и встал.
— Я договорюсь, чтобы завтра нам устроили встречу.
Шеферд поднялся с места. Харгроув нажал звонок у двери, и седой охранник выпустил его из комнаты. Надзиратель, которого Шеферд раньше никогда не видел, проводил его обратно в тюремный блок.
Он попал к раздаче вечерних блюд. Шеферд не был голоден, но встал в очередь. Ему выдали вегетарианский ужин — перченые бобы, он добавил к ним булочку и клубничный йогурт. Проходя к лестнице, Шеферд заметил Ллойд-Дэвис и улыбнулся.
— Как прошла встреча с адвокатом? — спросила надзирательница.
— Он посоветовал то же, что и вы, — ответил Шеферд. — Предложил сотрудничать с властями. Я могу поговорить с комендантом?
— О чем?
— О регистрации или как вы там это называете. Я хочу позвонить по телефону и, возможно, устроить посещение.
На ее лице появилась довольная улыбка.
— Решил взглянуть в глаза реальности?
— Похоже, нет смысла изображать крутого парня.
— Я тебе сразу сказала — только сам себе навредишь, — произнесла Ллойд-Дэвис.
— Надо было вас послушать. Так я могу повидаться с комендантом? Чтобы рассказать все о себе?
— Для этого не нужно говорить с комендантом, — возразила Ллойд-Дэвис. — Я сама справлюсь. Как тебя зовут?
— Макдоналд. Боб Макдоналд.
— И ты первый раз в тюрьме?
Шеферд кивнул.
— Уверена, что не последний. Хорошо, теперь иди к себе.
— Вы сказали это точь-в-точь как моя покойная матушка, мэм, — отозвался Шеферд.
Поднимаясь, он увидел, что она пытается подавить улыбку.
Ли сидел за столом, склонившись над тарелкой. Он буркнул что-то, когда Шеферд вошел в камеру.
— Куда ты ходил? — спросил он с набитым ртом.
— К своему адвокату. — Шеферд поставил поднос на стол. — Можешь взять мой ужин, я не голоден.
— У тебя проблемы?
— Нет, просто не хочу есть.
Шеферд сел на койку.
— И йогурт тоже?
— Бери все.
— Спасибо, друг.
Шеферд лег и произнес:
— Кстати, чтоб ты знал — я Боб Макдоналд.
— Значит, таинственного незнакомца больше нет?
— Да, я подумал, что все равно мне это ничего не даст. По крайней мере теперь я смогу получать деньги и звонить по телефону.
— Плюс кое-какие поблажки от охранников. — Ли сложил пополам свою булочку и выскоблил тарелку, потом перешел к порции Шеферда. — Это адвокат посоветовал тебе расколоться?
— Он заявил, что моя анонимность не помешает им засадить меня на долгий срок.
— Разумно. Много берет?
— Немало.
— Я всегда говорил, что лучше заплатить больше. Мой адвокат — чистый бриллиант. Такие люди на вес золота.
Шеферд заметил двойную игру слов, но промолчал.
— Это из-за него я здесь, — добавил Ли, воткнув пластмассовую вилку в бобы Шеферда.
Шеферд повернулся на бок и посмотрел на сокамерника.
— Что-то я не понял, Джейсон. Ты говоришь, что твой адвокат — чистый бриллиант и он посадил тебя за решетку?
— Да не за решетку, придурок. — Ли обвел своей вилкой стены камеры. — В этот блок. Он помог мне попасть сюда, вместо того чтобы тянуть срок.
— Это тюрьма строгого режима, — заметил Шеферд, все еще не улавливая логику соседа.
— Верно, но мы сидим в блоке предварительного заключения, а здесь всегда легче, чем в любой тюрьме, — объяснил Ли.
Он повернулся на металлическом стуле и вытер губы тыльной стороной ладони.
— Понимаешь, все улики против меня. Ну вот, а Джо, мой адвокат, говорит, что я не должен признавать свою вину, ведь меня в любом случае не выпустят под залог. Я сижу в этом блоке, Джо изо всех сил тормозит наше дело, а потом мы просто придем в суд и поднимем лапки. Судьи смотрят на нас благосклонно, поскольку мы экономим налогоплательщикам расходы на судопроизводство, а мне тем временем засчитывают срок. Все, что я здесь отсижу, будет вычтено из будущего приговора. — Он поднял брови. — Ясно?
— Да.
Шеферд снова повернулся на спину и уставился в потолок.
— Джо — отличный парень, — продолжил Ли, вернувшись к еде. — По крайней мере для еврея. Лучшие адвокаты всегда евреи.
Ли говорил, но Шеферд закрыл глаза и отключился от его болтовни, мысленно повторяя информацию о Джералде Карпентере. Отец троих детей, четырнадцать лет женат на своей супруге Бонни, обожает рэгби и хорошо ныряет с аквалангом. Имеет свидетельство пилота-любителя, коллекцию дорогих автомобилей и водительские права, которых его два раза лишали за превышение скорости. Закончил среднюю школу в Чисуике, изучал экономику в Эксетерском университете, но на втором курсе перестал посещать лекции и провел три года, странствуя по всему миру.
