Рейчел напряженно обдумывала мои слова.
– Стало быть, «Тринити» не просто более быстрый суперкомпьютер. Это искусственный разум, думающий компьютер, так?
Я отрицательно мотнул головой:
– Нет, думающий компьютер пока что недостижимая мечта. Речь идет о копировании конкретного человеческого мозга, создании цифрового существа, которое во всех отношениях является человеком. Это цифровое существо будет иметь познавательные способности, воспоминания, надежды и мечты самого обыкновенного человека… словом, абсолютно все, кроме тела. С огромным преимуществом: скопированный мозг будет работать со скоростью компьютера. То есть как минимум в миллион раз быстрее биологического оригинала.
Рейчел почти неслышно пробормотала:
– Вот, оказывается, почему Эндрю Филдинг и Рави Нара работали бок о бок!
– Вы все правильно поняли. Проект Питера Година свел вместе двух лауреатов Нобелевской премии – квантового физика и невролога, представителей научных областей, у которых прежде не было ни единой точки соприкосновения.
Я проверил микрокассету – пленка еще не закончилась.
– Но потенциал «Тринити» не ограничивается сказанным. Как только нейрослепок мозга – скажем, Рейчел Вайс – загрузят в компьютер, скорость далеко не единственное преимущество, которое он будет иметь в сравнении с Рейчел Вайс из плоти и крови.
– Что вы хотите сказать?
– Предположим, я решил выучить китайский язык. Мне потребовалось три года интенсивных занятий, чтобы достичь более или менее приличных результатов. Вас это впечатлило. Вы тоже хотите бегло говорить на китайском! Если у вас приблизительно такие же способности, как у меня, то и вам понадобится года три. Вот он, главный недостаток человеческого мозга: все мы учимся примерно с одной скоростью, относительно медленно. Но для компьютерной модели вашего мозга этой проблемы просто не существует. Вы переводите в цифровую форму самый полный словарь китайского языка, китайскую грамматику, всю китайскую литературу за пять тысяч лет и все китайские газеты за последние сто лет – и загружаете в память вашего нейрослепка. Процесс загрузки займет несколько секунд. Вы сэкономили как минимум три года. А в следующие двадцать секунд вы можете «выучить» всю квантовую физику.
Рейчел ошарашенно помотала головой.
– Получается, за пару минут или за пару часов в мой компьютерный нейрослепок можно загрузить всю сумму знаний человечества?
– Теоретически для этого нет никаких препятствий.
– Дэвид, но это же… это же почти Бог!
– Отчего же «почти»? Вы забываете, что эта компьютерная Рейчел Вайс была бы не только всезнающей. Она была бы вечной. При желании эту Рейчел Вайс можно загрузить в другой компьютер. Или скопировать. Разве это не бессмертие?
Рейчел растерянно кусала губы.
– Ну, начинаете мне верить? – сказал я.
– А вы что делаете в проекте "Тринити"?
– Президент назначил меня советником по этическим проблемам, которые могут возникнуть в процессе работы. Когда-то у некоторых участников "Манхэттенского проекта" возникли возражения морального характера против создания атомной бомбы – но их никто и слушать не хотел. Нынешний президент решил не повторять тогдашнюю ошибку. По мнению президента, если проект «Тринити» завершится успехом, его результат должен вызвать минимум негодования в обществе. И возможные отрицательные с моральной точки зрения моменты нужно отслеживать заранее, чтобы не дать злу осуществиться. Президент знал моего брата по колледжу и читал мою книгу по медицинской этике – или, скорее, видел снятый по ней документальный научно-популярный телесериал. Вот две причины, почему советником по этике стал именно я. Такая вот моя нехитрая история…
Рейчел секунду-другую задумчиво смотрела на бегущие полукругом каменные скамьи.
– Ничего себе "нехитрая история"!.. Сумасшедшая история, безумная история! – Глаза Рейчел горели во тьме. – Вы сказали, что за девятнадцать месяцев уже пройдено почти полпути. Значит, все-таки остаются еще какие-то серьезные проблемы?
– Нужно построить суперкомпьютер, способный вместить нейрослепок мозга целиком. Хотя человеческий мозг работает относительно медленно, в нем поразительно много одновременно функционирующих частей. Примерно сто триллионов потенциальных связей, которые способны действовать разом. И эти сто триллионов – далеко не все, это только для обработки данных. Но даже эти сто триллионов связей пожирают тысячу двести терабайт компьютерной памяти.
Рейчел пожала плечами.
– Для меня эти терабайты – пустой звук.
– Полная подшивка "Уолл-стрит джорнал" за шесть миллионов лет.
Вот теперь Рейчел открыла рот от удивления.
– Когда проект «Тринити» только-только раскручивали, ни один суперкомпьютер на планете не имел такой вместительности. Интернет как единое целое был сравним по объему, но это не слишком надежно связанная и плохо управляемая россыпь компьютеров.
– А теперь?
– "Ай-Би-Эм" строит суперкомпьютер под названием "Блю Джин", который будет способен конкурировать с мозгом по объему обрабатываемой информации, но и он не сможет делать вещи, доступные пятилетнему ребенку.
– "Тринити" – что-то совсем другое?
– Ничего общего. Хотя бы потому, что "Блю Джин" – это махина: пятнадцать метров в длину, пятнадцать в ширину, тонны холодного воздуха для охлаждения. «Тринити» будет величиной с «фольксваген-жук». И Годин считает, что это не предел. Он любит повторять: человеческий мозг весит три фунта и использует только десять ватт электричества. Как он говорит, решение большой проблемы должно быть и внешне красиво. Элегантно.
Рейчел обвела рассеянным взглядом каменный амфитеатр. Похоже, она пыталась мысленно представить будущее, которое так властно врывалось в настоящее.
– И как близко «Тринити» к завершению?
– В нашей лаборатории уже есть опытный образец. Сто двадцать триллионов связей и фактически неограниченная память.
– Работает?
– Нет.
– Почему?
– Да потому что мало загрузить нейрослепок в компьютер. С ним надо как-то общаться. Человеческий мозг взаимодействует с миром через биологическое тело с пятью чувствами. А теперь вообразите ваш мозг, вложенный в металлическую коробку. Какой от него толк, даже если он при этом «живой»? Он глух, слеп и парализован. Дрожащая масса неизбывного ужаса, и ничего больше. Впрочем, нет, это и дрожать не способно – нечему дрожать. И я скажу так: слава Богу, что нейрослепок не имеет контакта с миром. Если эта штуковина получит возможность слышать, и видеть, и действовать – кто предскажет последствия!
Рейчел тут же полюбопытствовала:
– А что плохого, собственно, может сделать "Тринити"?
– Ну, вспомните хотя бы "Космическую Одиссею 2001"! Бортовой разумный компьютер казался самым надежным в мире. А в итоге истребил всех членов команды космического корабля. Теперь вообразите еще более «разумного» электронного психа, имеющего доступ в Интернет!
– Ну и что?
– Стоит одному компьютеру типа «Тринити» войти в Интернет – и все промышленно развитые страны мгновенно станут его заложницами. Он в состоянии обрубить все правительственные коммуникации, парализовать банки и биржу, нарушить движение поездов, сделать воздушное движение неуправляемым, взять под свой контроль ядерные ракеты, системы ПВО… Словом, он может всех поставить на колени и требовать что угодно.
Рейчел в замешательстве покачала головой.
– Но что нужно… мозгу в металлическом ящике – без рук, без ног и так далее?
– Будто вы не знаете, что нужно всякому разумному существу. И в особенности если у него ни рук, ни ног и так далее, но при этом есть все человеческие качества.
– Власть?
– Совершенно верно.
Тут я вздрогнул, потому что зазвонил мой сотовый. На экранчике светилось имя звонящего: Эндрю Филдинг.
– Лу Ли? Что-то произошло?
– Ничто не произошло, – раздался в ответ голос Лу Ли. – Я волноваться о Майя. Я слышать снаружи шум. Пожалуйста, возвращаться, профессор Дэвид.
Болонка прекратила что-то вынюхивать возле себя и, склонив набок голову, прислушивалась, словно догадалась, что звонит ее хозяйка.
– Хорошо, мы возвращаемся. Прямо сейчас.
– С ней все в порядке? – озабоченно спросила Рейчел, как только я отнял сотовый от уха.
– Да. Просто хочет, чтоб мы побыстрее вернулись. Но мы сперва немного подождем.
– Чего?
– АНБ, вне сомнения, прослушивает мой телефон. И теперь они знают, что мы пойдем к дому. Если их люди здесь, в лесу, то и они двинутся к дому. И мы их услышим.
Рейчел с тревогой уставилась на стену, которая отделяла нас от леса.
– Вы думаете, мы тут не одни?
– Ну вот, – сказал я с усмешкой, – теперь вы боитесь, что за деревьями действительно может кто-то оказаться.
