Юло и Фрэнк направились к машине. Уже стемнело, подошло время ужина, и комиссар почувствовал, что проголодался. Включив зажигание, он взглянул на Фрэнка.
– «Кафе де Турин»?
«Кафе де Турин» на площади Гарибальди было весьма спартанским заведением – грубые столы и скамейки. Здесь можно было отведать отличных устриц, лучше всего с бутылкой охлажденного муската. Юло привозил сюда Фрэнка с женой, когда они посещали Европу, и они буквально сошли с ума, увидев длиннющий прилавок с дарами моря и обслугу в перчатках, открывающую раковины. Они восторженно смотрели, как официанты разносят огромные подносы с устрицами, морскими трюфелями и крупными красными раками, подаваемые с майонезом. Они приезжали сюда еще дважды, и этот ресторанчик превратился для них в гастрономическую святая святых.
Юло не сразу решился предложить Фрэнку «Кафе де Турин», опасаясь потревожить его воспоминания. Однако американец, похоже, изменился или, по крайней мере, был намерен измениться. Что ж, если он хотел вытащить голову из песка, так это способ не хуже другого. Фрэнк кивнул, как бы принимая одновременно и выбор, и добрые намерения Юло. О чем бы он там ни думал, на лице его не отразилось ничего.
– Поезжай в «Кафе де Турин».
Юло слегка расслабился.
– Знаешь, мне порядком надоело действовать и разговаривать подобно персонажу какого-нибудь телефильма. Мне кажется, я уже превратился в карикатуру на лейтенанта Коломбо. Мне нужно полчаса спокойствия, нужно хоть ненадолго отключиться, иначе я просто сойду с ума.
Наступил вечер, город осветился огнями. Фрэнк молча смотрел в окно на людей, которые куда-то спешили, громко разговаривали. Тысячи безвестных людей занимались своими привычными делами, сидели в барах, ресторанах, офисах…
Оба понимали, что Юло говорит неправду. Ведь где-то среди этих спокойных людей бродил убийца, и пока они не найдут его, ни о чем другом Фрэнк с комиссаром думать не смогут.
За стеклом своей кабины Лоран Бедон, режиссер, вел обратный отсчет, загибая один за другим пальцы поднятой руки и, наконец, выбросил Жан-Лу Вердье указательный палец.
За его спиной зажглось красное табло, означавшее выход в эфир.
Диджей слегка приблизился в кресле к микрофону, стоявшему перед ним на столе на невысокой подставке.
– Привет всем, кто слушает нас сейчас, и всем, кто этим вечером еще услышит наши голоса. Вас ждет музыка, ждут встречи с людьми, которые расскажут о своей жизни, а она не всегда бывает в ладу с той музыкой, какую нам хотелось бы слышать…
Он остановился и немного отодвинулся. Микшер выдал в эфир фрагмент «Born to Be Wild» группы Steppenwolf.
Несколько секунд – и на фоне затихающей музыки вновь звучит теплый и проникновенный голос Жан-Лу Вердье.
– Мы с вами, мы готовы помочь, если это в наших силах. Тому, кто открыл свою душу, но не нашел отклика. Тому, кто ошибся и насыпал на рану слишком много соли. Тому, кто не может успокоиться, пока не вспомнит, в какую распроклятую банку он спрятал сахар. Тому, кто рискует утонуть в собственных слезах. Мы с вами, и все мы живы, несмотря ни на что. Ждем ваших звонков. Мы вам ответим. Меня зовут Жан-Лу Вердье. Говорит «Радио Монте-Карло». Вы слушаете «Голоса».
Снова звучит «Born to Be Wild». Снова слышно, как летят по скалистому спуску зафуззованные гитары, поднимая пыль и брызгая гравием.
– Черт побери, какой же он молодец!
Фрэнк Оттобре, сидевший рядом с Лораном в режиссерской кабине, не смог удержаться от восхищенного возгласа.
– Верно? – улыбнулся режиссер.
– Неудивительно, что у него такой успех. Голос и манера говорить доходят до самого сердца.
Барбара, звукооператор, сидевшая напротив режиссера за микшерским пультом, знаком указала Фрэнку за его спину. Он повернулся на вращающемся стуле и увидел за стеклом звуконепроницаемой двери Юло, который подавал ему знаки.
Фрэнк поднялся и вышел из студии.
У комиссара было усталое лицо человека, который с некоторых пор спит мало и плохо. Фрэнк посмотрел на темные мешки под глазами, на седые волосы, которые следовало бы привести в порядок, на воротничок рубашки, влачивший жалкое существование. Человек этот за последнее время видел и слышал столько такого, без чего обошелся бы весьма охотно. Ему было пятьдесят пять, а выглядел он на десять лет старше.
– Как тут дела, Фрэнк?
– Никак. Передача имеет бешеный успех. Диджей просто феноменальный. Он рожден для этого. Не знаю, сколько ему платят, но уж точно, ни одного цента он не получает напрасно. Что же касается нас, то ничего. Ничего. Полная тишина.
– Хочешь кока-колу?
– Я американец, Никола, но родители моего отца приехали из Сицилии. Поэтому я предпочитаю кофе, а не коку. Это наследственное.
– Ладно, пусть будет кофе.
Они направились к автомату в конце коридора. Юло порылся в карманах в поисках монетки. Фрэнк, улыбаясь, извлек карточку.
– Тот факт, что я сотрудник ФБР, произвел глубокое впечатление на директора. Так что мы – гости радио, и если нас тут не кормят, то хотя бы поят.
Он вставил карточку в аппарат и нажал кнопку. Когда кофе был готов, он протянул стакан Юло. Комиссар отпил глоток. Подумал, что кофе уж очень противный. Или, может, у него во рту такой вкус?
– Да, забыл тебе сказать. Пришел отчет графологов…
– И что же?
– Зачем спрашиваешь, если уже знаешь ответ?
Фрэнк склонил голову.
– Не знаю подробностей, но думаю, это примерно то, что собираешься сообщить.
– Ах, да, я же забыл, что ты из ФБР. У тебя мгновенная интуиция и пропуск, действительный везде. Послание было написано не от руки.
– Вот как?
– Этот сукин сын использовал трафарет. Наклеил буквы на картон и вырезал их. Принес с собой, и когда понадобилось, положил трафарет на стол и смазал сверху кровью. Как ты догадался?
Фрэнк покачал головой.
– Я же говорю тебе, что не знал этого. Но мне казалось странным, чтобы человек, столь умело и старательно скрывший свои следы, допустил потом такую грубую ошибку.
Юло с гримасой отвращения выбросил стаканчик с недопитым кофе в мусорную корзину и, вздохнув, посмотрел на часы.
– Отпусти меня ненадолго, а то я уже забыл, как выглядит моя жена. Две машины на парковке, в каждой по два агента. И еще одна на всякий случай – вдруг понадобится. Другие ребята тоже на своих постах. Если что, я дома.
– Ладно, случится что-нибудь, позвоню.
– Не надо бы мне этого говорить, но я рад, что сегодня вечером здесь ты. И что ты вообще здесь. Пока, Фрэнк.
– Пока, Никола. Привет жене.
– Обязательно.
Фрэнк посмотрел вслед другу и заметил, что тот слегка сутулится.
Уже три дня дежурили они на «Радио Монте-Карло» в ожидании, каких-либо событий после того, как договорились с директором. Когда детективы изложили ему свои намерения, сидя у него в кабинете, Роберт Бикжало взглянул на них, сощурившись сквозь ядовитый дым своей странной сигареты. Он оценил все, что сказал комиссар Юло, и стряхивая пепел с водолазки от Ральфа Лорена, принялся буравить их своими глазами-щелочками, которые делали его похожим на хорька.
– По-вашему, этот человек может позвонить снова?
– Мы не уверены. Это всего лишь оптимистическое предположение. Но если он объявится, нам необходимо ваше сотрудничество.
Юло и Фрэнк сидели напротив друг друга в кожаных креслах. Фрэнк отметил, что их высота была отрегулирована таким образом, чтобы сидевший за письменным столом смотрел на собеседников сверху вниз.
Бикжало обратился к Жан-Лу Вердье, расположившемуся на таком же, как кресла, диване слева от письменного стола.
Диджей провел рукой по темным, довольно длинным волосам. Он внимательно и в то же время вопросительно посмотрел на Фрэнка зелеными глазами. Нервно потер ладони друг о дружку.
– Не знаю, смогу ли я сделать то, что вы просите. То есть не знаю, как я должен держаться. Одно дело вести передачу, говорить по телефону с нормальными людьми и другое говорить… говорить…
Фрэнк понял, что Жан-Лу не решается произнести слово «убийца», и пришел ему на помощь.
– Знаю, что нелегко. Нам тоже трудно предположить, что там в голове у этого типа. Но мы будем здесь и дадим тебе необходимые указания при любом развитии событий. Мы пригласили еще и эксперта.
Он обернулся и взглянул на Никола, до сих пор молчавшего.
– Тебе будет помогать психопатолог, доктор Клюни, консультант полиции, который обычно ведет переговоры с преступниками при захвате заложников.
– Хорошо. Если объясните, что мне делать, то я готов.
Жан-Лу посмотрел на Бикжало, словно оставляя последнее слово за ним.
Директор рассматривал картонный фильтр русской сигареты и складывал его по всем правилам. Он начал издалека.
– Конечно, это немалая ответственность…
