И на этом — аминь. Мы должны быть благодарны счастливому расположению звезд, что они вообще как-то спаслись, а не терять попусту время, строя вокруг них какие-то нелепые теории тайного заговора или делая их предметом публичных сплетен на первых страницах газет. Трое, я приветствую вас и до глубины души надеюсь, что вы сможете обрести покой и справиться с последствиями трагедии, унесшей жизни ваших родителей!
Будем надеяться, что писаки по всему миру прислушаются к моим словам.
Невил Олсон, внештатный фотограф-папарацци из Лос-Анджелеса, был найден мертвым в своей квартире 23 января 2012 года. Хотя о странном характере его смерти сообщалось в газетах, рассказ его соседа, Стива Флэнегена, обнаружившего останки, публикуется впервые только сейчас.
Чтобы заниматься тем, чем Невил зарабатывал себе на жизнь, нужно быть человеком определенного склада. Я как-то спросил, не считает ли он это грязной работой — прятаться в кустах и ждать, пока можно будет сделать снимок того, что находится под юбкой у какой-нибудь восходящей звезды этого месяца, и он ответил, что просто делает то, что от него хочет публика. Он специализировался на всяких грязных вещах — типа фотографий, когда он снял, как Корина Санчес покупает кокаин в Комптоне. Каким образом он узнал, что она будет именно в это время именно в этом районе, он никогда не говорил — мне, по крайней мере. Он всегда уклонялся от ответа на вопрос, откуда получает информацию.
Как-то считалось само собой разумеющимся, что Невил немного странный. Нелюдимый отшельник. Я думаю, эта работа полностью соответствовала его личности. Я познакомился с ним, когда он переезжал в квартиру подо мной. В то время мы жили в жилом комплексе в Эль Сегундо, где комнаты квартир расположены на разных уровнях. Многие из тех, кто там жил, работали в LAX, так что народ приходил туда и уходил круглые сутки. Я тогда работал в прокате машин «Уан Тайм Кар Рентал», так что это место мне вполне подходило. Удобно. Жильцы дома менялись часто, и так уж вышло, что мы с Невилом в итоге задержались дольше остальных.
Я бы не сказал, что мы были близкими друзьями или что-то такое, но если встречались случайно, то останавливались потрепаться. Я никогда не видел, чтобы к нему кто-то приходил, никогда не видел его с женщиной — ни разу! — или с парнем. Он казался каким-то бесполым, асексуальным. Через пару месяцев после переезда сюда он спросил, не хочу ли я заглянуть к нему и «познакомиться с его соседями по комнате». Я подумал, что, возможно, он пригласил кого-то жить к себе, чтобы легче было платить за жилье, так что сказал «да, конечно». Просто любопытно было взглянуть, что за человек может с ним ужиться.
Когда я первый раз зашел к нему в квартиру, меня чуть наизнанку не вывернуло. Блин, как же там воняло! Даже не знаю, как точнее описать этот запах: думаю, смесь тухлой рыбы и завонявшегося мяса. А еще там было жарко и темно — шторы задернуты, а свет не включен. «Что за хрень?» — подумал я. А потом заметил в углу комнаты какое-то движение — похоже, большая темная тень двигалась прямо в мою сторону. Сначала я не понял, что это такое, а затем рассмотрел громадную отвратительную ящерицу. Я заорал, а Невил принялся хохотать как невменяемый. Он ждал такой реакции. Чтобы как-то успокоить меня, он сказал:
— Не волнуйся, это просто Джордж.
Больше всего в тот момент мне хотелось побыстрее убраться оттуда, но, понимаете, я не хотел показаться неженкой. Поэтому я спросил, какого черта Невил делает с этой тварью в квартире, а он только пожал плечами и ответил, что у него таких долбаных зверюг три штуки, — это вараны, из Африки, что ли, или еще откуда, — и большую часть времени он не держит их в клетках или аквариумах, а выпускает побегать. Он сказал, что они на самом деле очень сообразительные:
— Умные, как свиньи или собаки.
Я спросил, не опасны ли они, и он показал мне рваный шрам на запястье.
— Тут содран здоровый лоскут кожи, — объяснил он, как будто гордился этим. — Но обычно они спокойные, если, конечно, с ними правильно обращаться.
Когда я спросил, чем они питаются, он ответил:
— Крысятами. Живыми. Я покупаю их оптом. Представляете себе, что это за работка — торговец крысятами?
Тут он принялся разглагольствовать о том, что некоторые люди категорически против того, чтобы кормить варанов грызунами, а я все это время продолжал следить за этой штукой. И молился, чтобы она ко мне особенно не приближалась. Но это было еще не все: в спальне он держал коллекцию змей и пауков. Там повсюду стояли аквариумы. Невил долго рассказывал мне, что тарантулы — это самые лучшие домашние любимцы. Потом мне сказали, что он спекулировал животными.
Через пару дней после «черного четверга» он постучал в мою дверь и сказал, что уезжает из города. В основном его работа была сосредоточена в Лос-Анджелесе, но время от времени ему приходилось выезжать отсюда. Это был первый раз, когда он попросил меня присмотреть за его «приятелями».
— Я покормлю их перед отъездом, — сказал он.
Еще он сказал, что его может не быть дня три, но с ними все будет в порядке. Он попросил следить за уровнем воды и поклялся, что вараны будут надежно заперты. Обычно он не рассказывал мне о своих командировках, но в тот раз сказал, куда едет, потому что у него были большие шансы оказаться в полном дерьме.
Он сказал, что склоняется к тому, чтобы нанять чартерный вертолет, планирует слетать в Майами, в больницу, где лежит Бобби Смолл, и попробовать сфотографировать мальчишку. Еще сказал, что делать это нужно быстро, потому что парня скоро перевезут в Нью-Йорк-сити.
Я спросил, каким образом, черт возьми, он думает пробраться туда, — из того, что я видел в новостях, охрана в больнице была очень серьезная, — но он только улыбнулся в ответ и сказал, что специализируется как раз на таких вещах.
Его не было только три дня, так что мне не понадобилось заходить в его квартиру. Я как раз возвращался домой со своей смены и видел, как он вылазит из такси. Выглядел он хреново. Его по-настоящему трясло, как будто он заболел. Я спросил, был ли он крутым парнем и удалось ли ему получить снимок того мальчика. Он не ответил, но при этом выглядел так плохо, что я пригласил его выпить. Он кивнул и сразу направился ко мне наверх, даже не заглянув к себе, чтобы проверить, как поживают его рептилии. Было видно, что он хочет хоть с кем-то поговорить, но слова застревали у него в горле. Я налил ему рюмку, и он залпом выпил. После этого я дал ему пиво, потому что крепкие напитки у меня закончились. Он быстро выпил пиво и попросил еще. Залпом выпил и второе.
Алкоголь начал действовать, и постепенно он выложил мне, что сделал. Я думал, что он расскажет, как переоделся носильщиком, чтобы пробраться в больницу, или еще что-нибудь в этом роде; может быть, он просочился туда через морг — в стиле какого-нибудь второсортного боевика. Но все оказалось еще хуже. Разумнее. Но хуже. Он поселился в отеле рядом с больницей с легендой, фальшивым удостоверением и акцентом, которым уже пользовался раньше, — бизнесмен из Великобритании, прибывший в Майами на конференцию. Он сказал, что делал то же самое, когда Клинт Маэстро, солист группы «Космические ковбои», перебрал наркотиков. Именно так ему удалось тогда получить снимки совершенно изможденного Клинта в больничной сорочке с завязочками на спине. Это было просто. Он купил дополнительный инсулин и сделал себе инъекцию. Я даже и не знал, что он был инсулинозависимым, хотя откуда мне было это знать? Он свалился в баре, но успел дать понять бармену или кто там был рядом в этот момент, что его нужно отправить в ближайшую больницу. После этого он отключился.
В отделении первой помощи Невилу поставили капельницу, но чтобы его все-таки поместили в стационар, он разыграл приступ эпилепсии. Он мог и умереть, но рассказал мне, что не в первый раз делал подобные вещи и на такой случай у него в носке всегда была пара маленьких пакетиков с сахаром, чтобы привести себя в порядок. Это был своего рода modus operandi для него. Он рассказывал, что передвигаться в таком состоянии было настоящее мучение (после «приступа» ему дали валиум, и он, после того как сам себе сделал укол, все равно чувствовал себя ужасно).
Я спросил, удалось ли ему попасть туда, где держали мальчика, и он ответил, что нет, это был облом. Сказал, что даже близко к отделению, где лежал Бобби, не подошел, потому что охрана там была очень строгая.
Но когда уже потом была найдена его фотокамера, оказалось, что он все-таки попал в палату того мальчика. Там был снимок Бобби, сидевшего на кровати и улыбавшегося прямо в объектив, как будто он позировал для семейной фотографии или чего-то такого. Должно быть, вы видели это фото. Эта утечка произошла через кого-то из команды коронера. Этот снимок меня вроде как напугал.
