Он вынул из кармана мини-вентилятор и освежил себе лицо.
Поистине Флорида — дерьмовое место. Джорди с нетерпением ждал, когда хозяин закончит здесь все свои дела и можно будет перебраться куда-нибудь еще.
Их совместное существование было простым и незатейливым и чем-то напоминало семейную жизнь. И, как в любой семье, у них имелось несколько скелетов в шкафу… правда, побольше среднестатистической нормы. Джорди снова хихикнул.
Потом спустился на первый этаж, чтобы исследовать кухню.
Вот там он его и нашел.
Мобильник лежал прямо посередине обеденного стола, как будто нарочно выставленный на всеобщее обозрение. Джорди приблизился. Телефон был на подзарядке. Джорди взял его в руки и, понажимав клавиши, принялся изучать фотографии.
Потом улыбнулся, позвонил своему патрону и переслал ему фотографии.
— Очень любопытно, — сказал Кош. — Ты хорошо поработал, мой маленький змееныш…
По телу Джорди пробежала дрожь удовольствия.
— Как быть с телефоном? — спросил он.
— Оставь его на том же месте.
— Фотографии стереть?
— Нет. Я не хочу, чтобы кто-то узнал, что ты был в доме.
Джорди прервал соединение и вернул телефон на место.
Пора было уходить.
Посылка, которую он доставил в клинику, должна была задержать доктора Беккера на некоторое время. В этом и заключалась цель маневра: задержать Пола на работе, а тем временем спокойно обыскать его дом. Но теперь Джорди сделал все что хотел, и задерживаться здесь больше не было смысла.
Проходя через холл, он ненадолго задержался перед висевшей на стене свадебной фотографией. Кончиками пальцев, обтянутых кожаной перчаткой, слегка погладил лицо Клэр, думая о том, как возбуждает, должно быть, обладание такой красивой женщиной.
При мысли об этом Джорди почувствовал, как его член начинает твердеть. Он не знал, каковы планы хозяина относительно будущей участи этой сучки, но, если бы ему представилась такая возможность, с удовольствием провел бы с ней наедине пару часов в запертом подвале. А вопли ее щенка наверху еще усилили бы остроту наслаждения.
Он так возбудился, что даже не почувствовал, как кто-то бесшумно возник у него за спиной. Не услышал, как в воздухе просвистел тяжелый металлический предмет. Затылочная кость хрустнула, как скорлупа расколотого ореха, и Джорди тяжело рухнул на пол.
Несколько секунд спустя он очнулся от холодного прикосновения плиток пола и ощупал затылок. Под пальцами он ощутил густую и липкую жидкость, с которой смешивались какие-то полумягкие кусочки — судя по всему, частицы его собственного мозга.
Глаза Джорди расширились от изумления.
Как такое могло произойти?!
Он был убийцей, не знающим себе равных, совершенным орудием преступления. Его наградой были праздность, легкие деньги и те драгоценные моменты, когда ему позволялось оставаться с жертвами наедине.
Как же могла его жизнь, так превосходно устроенная, вдруг опрокинуться в тартарары, да еще и таким жалким образом?
Последним усилием Джорди повернул голову, чтобы разглядеть своего противника.
Из горла его вырвался изумленный вскрик.
В следующую секунду противник нанес второй удар.
Вскрик оборвался.
Конни, перегнувшись через кресло, указала пальцем на пол:
— Вон там!
Я быстро шагнул к ней, вооруженный металлической стойкой для перфузионного оборудования, словно античный пехотинец — копьем.
— Быстрей! Она сейчас убежит под шкаф!
— Постараюсь, — кивнул я.
И обрушил свое оружие на удирающее существо, но промахнулся. Вид этой твари, покрытой густой темной шерстью, вызывал у меня отвращение. Возможно, поэтому я и не попал.
— Черт!.. Удрала!
Тварь громко пискнула и юркнула под картотеку.
— Осторожно! Сзади! — вскрикнула Конни.
— Что?
— Еще одна!
Я обернулся к коробке. Минуту назад я открыл ее, сорвав широкую клейкую ленту и распахнув картонные створки. То, что я увидел, меня потрясло: обрубки тел вперемешку с отсеченными и конвульсивно подрагивающими конечностями. Думаю, ваше воображение, подпитываемое попкорном и фильмами ужасов, поможет вам живо представить эту картину.
— Еще одна крыса!.. — простонала Конни.
— Да, я вижу.
— Но это ужасно! Их две!..
Да, к счастью, в коробке не оказалось расчлененных человеческих тел — только крысиные. Кроме двух живых крыс, было еще с десяток мертвых. Кто-то убил их совсем недавно — поэтому кровь не успела свернуться и просочилась сквозь коробку, залив столешницу. А два живых грызуна теперь шныряют по моей клинике!
— О господи, да сделайте что-нибудь! — завопила Конни.
— А я, по-вашему, сижу сложа руки?
— Я же говорила — надо вызвать полицию!
Моя медсестра была близка к истерике. Я и сам весь взмок от напряжения.
Если Кош хотел напугать меня до полусмерти, он своего добился.
— Не беспокойтесь, все под контролем.
Страх понемногу проходил, но адреналин по-прежнему клокотал в крови. В конце концов, ничего страшного — всего лишь пара крыс… Постепенно во мне нарастал гнев.
Я перехватил металлическую стойку удобнее и сунул ее под картотеку. Раздался глухой звук удара, крыса шмякнулась об стену и затихла. Ее напарница, воспользовавшись моим секундным замешательством, проскочила между моих ног и бросилась к двери.
— Закройте дверь! — закричала Конни.
Но было уже поздно — крыса выбежала в коридор.
— Она сейчас побежит в приемную!
Я устремился следом за крысой. Нужно было обязательно ее остановить, чтобы ее не увидели пациенты.
В этот момент кто-то вышел из смотровой.
Крыса замерла на месте при виде доктора Элги Браатц, моей заместительницы: стрижка под бобрик, плечи мастера спорта по плаванию, стетоскоп на груди в два раза больше моего.
На месте крысы я бы тоже растерялся.
— Осторожно! — крикнул я и метнул в грызуна свое орудие.
Стойка обрушилась на пол у самых ног Элги. Кто-то пронзительно взвизгнул — я толком не разобрал, крыса или доктор Браатц, — но, во всяком случае, грызун остался лежать на полу без движения.
Я наклонился, чтобы удостовериться, что крыса мертва. Элга взглянула на меня поверх очков, как на сумасшедшего:
— Вы спятили, ja?[6]
— Это крыса.
— Я вижу. Я, может быть, не слишком хорошо владею английским, но глаза-то у меня есть.
— Извините за этот инцидент, Элга.
Она возмущенно потрясла указательным пальцем у меня перед носом:
— Это совершенно неприемлемо!
— Ох, только не начинайте…
— Трудная работа, трудные пациенты — я согласна. Но если мне не платят вовремя и под ногами у меня бегают крысы — это уже чересчур, ja? Это черт знает что! Если так будет продолжаться, я обращусь в АКВНП.
Имелась в виду Американская коллегия врачей неотложной помощи — иными словами, синдикат, защищающий интересы врачей данной категории. Его сотрудники очень ревностно относились к вопросам санитарии и гигиены, а также к неукоснительному соблюдению условий контракта.
Я нервно облизнул губы.
— Послушайте, Элга, — начал я как можно более любезным тоном, намереваясь умаслить коллегу, — я не буду кормить вас небылицами, расскажу все как есть. Эти крысы оказались в коробке, которую мне прислали. Я не знаю, кто решил так надо мной подшутить. Но если синдикат получит вашу жалобу, нам могут не продлить разрешение на врачебную деятельность. Будет назначена проверочная комиссия, которая явится сюда и обшарит каждый квадратный сантиметр, проведет десятки специальных тестов… Это может растянуться на целые месяцы. А мы на это время останемся не у дел.
Элга немигающим взглядом смотрела на меня. Конни тем временем взяла ведро и тряпку и принялась замывать следы охоты на крыс.
— А скажите, — вдруг спросила меня медсестра как бы между делом, — это правда, что от вас ушла жена?
Я остолбенел:
— Конни, что вы несете? И потом, вам не кажется, сейчас не самый подходящий момент говорить на такие темы?
— Но вы же сами сказали час назад, что она ушла из дома и забрала вашего сына с собой. Так что, вы разводитесь?
— Вовсе нет!
— Хорошо, — внезапно сказала Элга. — Я остаюсь.
Я обернулся к ней. На ее лице сияла улыбка.
— Я заменю вас на ночном дежурстве, и я ничего не сообщу в коллегию. Будем считать, что я делаю вам одолжение, ja?
— Ja! — ответила вместо меня Конни, выпрямляясь и щелкая каблуками.
Элга пожала плечами и вернулась в смотровую.
Я ничего не понимал.
— С чего вам вздумалось ляпнуть, что я развожусь? — спросил я у Конни.
— Браатц в вас влюблена, — невозмутимо ответила моя помощница.
