– У вас с Сарой все очень серьезно. – Горечь в голосе брата удивила Ника. – Вот и все, что я вижу. Ты должен чувствовать себя властелином мира. Не знаю, может, ты не таких отношений хотел?
Произнеся эти слова, Сэм, казалось, смутился.
– Я вижу… всякое.
– О чем ты, черт побери, говоришь, Ник?
– Всякое. Ну, не знаю. Образы.
– А ну-ка приди в себя. – Сэм покачал головой. – Что ты, черт побери, имеешь в виду? Галлюцинации?
– Да, галлюцинации. – Ник кивнул. – Я смотрю на что-то прямо перед собой, а оно начинает изменяться.
– Ты по-прежнему плохо спишь, да?
– А еще я слышу странные звуки. Вот как сейчас. Эта гитара… Я знаю, что слышу гитару, но воспринимаю ее как голос.
– О чем ты говоришь, Ник?
Сэм едва скрывал изумление. Наклонившись вперед, он ждал объяснений.
– Он держит в руках женщину и заставляет ее петь.
– Он играет на гитаре. – Сэм растерянно улыбнулся. – Полно, ты и сам это знаешь.
– Все это как будто сон, хотя я знаю, что не сплю.
– Может быть, тебе следует к кому-нибудь обратиться?
Мрачно улыбнувшись, Ник посмотрел на брата.
– По-моему, у тебя переутомление, но я в этом не разбираюсь. Ты мой брат, и я люблю тебя, Ник. Но я в этом ничего не понимаю. – Перегнувшись через стол, Сэм положил руку на локоть брата. – Я знаком с одним доктором. Он психиатр и участвует в работе компании. Отличный специалист. Его зовут Алан Барнс. Я дам тебе номер его телефона.
– Я не могу к нему обратиться, даже если бы захотел, – смутился Ник. – Консультация у этих ребят стоит целое состояние.
– Я заплачу. – Сэм подергал Ника за рукав. – И ты это знаешь. Не думай о деньгах. Обратись к Барнсу, а чек отправь мне.
Ник ощутил к нему огромную благодарность.
– А еще я кое-что вспоминаю, – наконец сказал он.
– Расскажи это доктору, братишка.
– Вспоминаю кое-что о тебе, Сэм.
Брат молчал.
– То, что случилось с нами. Только я не уверен, было ли это на самом деле.
Музыка становилась все громче, заглушая слова Ника.
– Расскажи мне, что произошло в тот день. Что случилось тогда на озере? После того как тот человек провалился под лед.
– Ты спас мне жизнь, – ответил Сэм. – Хочешь знать, что произошло тогда на озере? Ты спас мне жизнь.
Ник покачал головой.
– Что я с ним сделал, Сэм?
Сэм молчал. Музыка гремела так, что продолжать разговор было невозможно.
– Расскажи мне, что произошло, – снова потребовал Ник. – Расскажи, что я сделал.
Сэм сжал его локоть, и Ник заметил, что брат паникует. Одновременно он почувствовал, как ускорился его пульс и как бьется жилка на его локте под пальцами Сэма. Небритое лицо, грязные волосы… Ник понимал, какое впечатление производит сейчас на брата.
– Тебе действительно нужно обратиться к этому доктору, к Барнсу, – повторил Сэм. – Я серьезно.
– Ну почему ты не хочешь рассказать мне все? Черт побери, Сэм, черт побери! Ты что, не видишь, в каком я состоянии? – Ник отдернул руку.
– Он хотел нас изнасиловать, – сказал Сэм. – Этот ублюдок собирался нас похитить, Ник. Растлить нас.
– А может быть, он просто хотел украсть нашу еду или куртки. Или собирался поговорить с нами. – Ник опустил голову на руки и зажал ладонями уши. – Нужно убраться отсюда… – Он помотал головой. Музыка пульсировала в его голове, и удары барабанов превратились в шаги, а звук гитары – в крик женщины. – Господи Иисусе, мне нужно отсюда убраться!
Сэм уже поднялся на ноги.
– Хорошо. – Он положил руку на плечо Ника. – Хорошо, Ник. Уже довольно поздно. Тебе нужно поспать.
Ник шел впереди брата, проталкиваясь сквозь толпу. Все столики и стулья за барной стойкой были заняты. Распахнув дверь, он почувствовал прохладный влажный воздух и порадовался соленому ветерку, дувшему от воды.
Музыка стихла, когда дверь закрылась. Слышалось лишь эхо шагов братьев, которые шли по пустынному побережью к парковке у Пайк Плейс Маркет, где Сэм оставил свою машину. Тьма скрывала подавленность на лице Ника и изумление на лице его брата.
– Возможно, все дело в Саре, – заметил Сэм, когда они подошли к парковке.
Он только что незаметно сунул в карман Нику шестьсот долларов двадцатками и сейчас потирал руки, как будто деньги оставили грязь на его ладонях. Пар от дыхания вырывался из его рта.
– Не знаю. Твоя одержимость ею напоминает мне твои отношения в Мэдисоне. С Элизабет, я имею в виду. Помнишь Элизабет Монро, братишка?
Это были последние слова, сказанные Сэмом.
В уборной «Отеля Гудзон» Ник не отводил глаз от черно-оранжевых найковских кроссовок, видневшихся под серой дверью кабинки. Он поднялся на одно колено. После драки с нищим кружилась голова. Ник довольно сильно ударился, да и это внезапное нападение застало его врасплох. Затылок болел.
Поднявшись на ноги, Ник выжидал, пока незнакомец выйдет из кабинки, и уже приготовился к встрече, когда дверь уборной распахнулась и внутрь ввалились трое нищих, бросившихся к писсуарам и умывальникам. Человек в найковских кроссовках затерялся в толчее, и Ник упустил его из виду. Его рука, закутанная в грязные лохмотья, распахнула дверь, и незнакомец выскочил в коридор, прежде чем репортер успел увидеть его лицо.
Ник должен был увидеть его глаза. Должен был опознать его как убийцу Сэма!
Он направился к двери, но один из нищих, окинув Ника взглядом с головы до ног, толкнул его в грудь. Бродяга понимал, что фотографу не место в приюте.
– Куда торопишься, дружище?
Ник попытался оттолкнуть бродягу, и это привлекло внимание остальных.
– Почем фотик покупал, приятель?
– Что, порезался? – Один из нищих принялся осматривать лицо Ника.
– Дайте мне пройти! – потребовал Ник.
– Где же ты так порезался-то, а?
К щеке Ника потянулась грязная рука.
Он почувствовал, как кровь закипает в жилах. Человек в кроссовках убегал, а эти бездомные не давали ему пройти, и все из-за того, что он не был одним из них! Он с силой оттолкнул ближайшего нищего, и тот ударился о стену, а затем осел на пол, от удивления не успев отреагировать. Двое других отступили на шаг, оценивающе глядя на Ника. Лезвие заточки блеснуло в искусственном свете, и его владелец расхохотался, широко открывая рот. Взглянув ему в глаза, Ник ощутил, как мурашки забегали по коже. Этот человек был безумен, он реагировал на насилие как дикий зверь.
Заточка просвистела рядом с Ником, и сумасшедший завыл. Ярость в душе репортера сменилась паникой. Сделав шаг назад, он уклонился от ножа, однако человек, упавший на пол, схватил его за ногу. Ник попытался высвободиться, но лежавший дернул так, что он покачнулся.
– Отпустите меня! – потребовал он, глядя на человека на полу.
Ник попытался пнуть нападавшего в голову. Тот успел отреагировать, и Ник попал по его рукам, но зато ему удалось высвободиться. Потом он повернулся к двум другим бродягам.
– Убери этот нож к чертовой матери!
Ник и сам поразился уверенности в своем голосе.
Безумец снова разразился высоким смехом и помахал лезвием у Ника под носом.
– Хватай его, Вилли! – крикнул лежавший на полу.
Ник столкнулся с третьим бродягой. До сих пор он не осознавал, насколько огромен был этот нищий: дюйма на три-четыре выше и раза в два тяжелее. Ник, чувствуя, как его охватывает ненависть, попытался просчитать действия противника. Громила сделал шаг вперед и протянул к Нику свои огромные руки. Безумный завопил, и этот звук, эхом отразившись от стен маленькой комнатки, ударил Нику в барабанные перепонки. Снова блеснуло лезвие.
И тут дверь распахнулась. В уборную вошел мужчина в элегантном сером костюме и красном шелковом галстуке.
– Доктор Барнс!
Громила отступил, словно в испуге, хотя Ник и не заметил в нем уважения к доктору.
Лежавший на полу наконец поднялся, а сумасшедший спрятал заточку в карман. В комнате стало так тихо, что Ник услышал шум крови в ушах. Он смотрел на доктора, пытаясь вспомнить, где слышал его имя. Лишь спустя некоторое время он понял, что Сэм говорил о докторе Барнсе в джаз-клубе в ночь убийства.
Врач посмотрел на Ника, и репортер понял, что ему следует убираться отсюда. Ему хотелось поблагодарить Барнса, но он знал, что установленный доктором мир был невероятно хрупок.
– Он принес сюда фотоаппарат, – заявил бродяга с заточкой.
– И толкнул меня, – буркнул другой.
– Я ничё такого не хотел, доктор Барнс, – протянул громила. – Я бы его не тронул.
– Все в порядке, Вилли, – ответил Барнс – И с тобой тоже, Кларенс. – Он повернулся к нищему с заточкой. – Все хорошо, верно?
– Да, – согласился тот.
– Вы в порядке? – спросил Барнс у Ника.
Ник окинул доктора взглядом. За сорок, высокий, ладно скроенный. Врач смотрел на Ника не с тревогой, а с любопытством, пытаясь понять, что тут делает человек с фотоаппаратом.
– Все отлично, – наконец ответил Ник. – Спасибо.
