— На самом деле я хотела увидеться с твоим отцом не только потому, что он известный хирург. Очень давно, еще до того, как он познакомился с твоей мамой, мы с ним вместе работали в больнице. Он был моим начальником. Потом мы… стали близки. В те времена он называл себя Натан Чесс — не знаю почему. А недавно я нашла его координаты в Интернете. Вот и всё.
— Странно всё это… очень странно. Я вот думаю: стоит ли мне верить вам на слово?
— Я тебя понимаю, — кивнула Марион. — Но у меня нет никаких причин тебе лгать… К тому же если вот эта твоя куртка — именно та, о какой я думаю, то именно я подарила ее твоему отцу, — прибавила Марион с некоторой долей гордости.
— Вы шутите?
— Ничуть. К подкладке одного из карманов пришита этикетка, а на ней вышито: «От всех сотрудников» — и подпись: «М.» Это моя работа.
Хлоя проверила и убедилась, что Марион говорит правду.
— Невероятно!
— Да… Прости, что задаю тебе такой вопрос, но где сейчас твоя мама? Я ее так и не видела с тех пор, как сюда попала.
— Она умерла в прошлом году, — тихо произнесла Хлоя, опустив голову. — Погибла в автокатастрофе.
— О господи… Я… мне жаль.
— Я знаю. Многие о ней сожалели…
Марион вновь вспомнила присланное Троянцем ужасное видео, на котором Натан был прикован наручниками к кровати.
— А Нат… то есть Адриан?
— Он исчез месяц назад. Сейчас идет расследование.
Марион расслышала в ее тоне бесстрастные нотки.
— Ты нечасто с ним виделась? — спросила она.
— Почти никогда.
— Где он работал?
— Он постоянно был в разъездах. А когда приезжал сюда, постоянно находился в Фонде Фога. Это вон то белое здание, внизу.
Она указала на массивное строение, расположенное на склоне чуть ниже жилой резиденции. Марион взглянула туда, затем перевела взгляд на девочку, — с тех пор как она здесь оказалась, один вопрос постоянно вертелся у нее на языке:
— Хлоя, скажи, пожалуйста… над чем конкретно работал твой отец?
Раньше
— Да, в самом деле, куда же подевался Чесс? — с легкой досадой произнесла Марион.
— Все уже собрались, — сказал Азиз.
Они решили устроить небольшую вечеринку в приемной «скорой» в связи с днем рождения Натана. Марион купила подарок, на который собрали деньги вскладчину, и даже испекла торт. После долгих раздумий и советов с Азизом она наконец решила остановиться на кожаной куртке «Перфекта». Марион подумала, что такая куртка придаст Натану вид рок-певца, что отчасти сократит дистанцию между ним и подчиненными.
— Небось разорилась? — спросил Азиз.
— Ну, вот еще!
На самом деле собранных общими усилиями денег оказалось недостаточно, и ей пришлось добавить довольно ощутимую сумму из собственных средств. Но Марион скорее, умерла бы, чем призналась в этом.
— Кажется, у него деловая встреча с людьми из Комитета по этике, — сказала одна из медсестер. — Я видела, как он ушел в комнату для персонала с двумя шишками из «Ассистанс публик».
— А с кем именно?
— С каким-то специалистом по пересадкам тканей и главой эмбриологической службы. Кажется, Чесс хотел просить у них грант на свои исследования. Он рассчитывал, что они его поддержат на общем собрании.
— Хм… хирург-ортопед, спец по пересадкам тканей и эмбриолог? — проговорил Азиз. — Ну и что у них может быть общего, интересно?
— Понятия не имею, — заметила Марион. — Но говорят они уже долго.
Дверь открылась.
Вошел Натан Чесс. Судя по виду, отнюдь не в радужном настроении.
— Какого черта вы все тут прохлаждаетесь? — резко сказал он, увидев всех своих подчиненных собравшимися за столом.
В один миг воцарилась тишина.
Марион поднялась:
— Мы только хотели…
— А вы вообще молчали бы! Вас дожидаются как минимум десяток пациентов!
— Никаких проблем, — вмешался Азиз. — Пациентами мы сейчас займемся. Малышка просто хотела сказать, что…
— Мне плевать, чего она там хотела!
Натан Чесс быстро прошел к окну, содрал с него прикрепленные скотчем праздничные гирлянды и задул свечи.
— Возвращайтесь к работе! Вы здесь не за тем, чтобы развлекаться!
Марион выбежала из комнаты, закрыв лицо руками.
Азиз, бросив на шефа испепеляющий взгляд, саркастически сказал:
— Браво! Надеюсь, теперь у вас будет повод гордиться собой. Раньше у вас была только репутация редкостного говнюка, но теперь ясно, что это ваша истинная суть.
Час спустя Марион все еще стояла внутри собора Парижской Богоматери, прислонившись спиной к одной из колонн. Детский хор пел рождественские гимны — шла репетиция предстоящего праздника. Множество людей наблюдало за приготовлениями к очередной службе.
Кто-то остановился рядом с ней:
— Я думал, вы неверующая.
Марион взглянула на подошедшего человека и отвернулась:
— Так и есть. Я пришла сюда, просто чтобы успокоиться.
— Я вас искал по всей больнице, — прибавил Чесс.
Пожилая дама недовольно нахмурилась, жестом призывая их к тишине.
— Мы не могли бы выйти поговорить? — спросил он.
Подаренную ею куртку он перекинул через плечо.
Марион, по-прежнему не поднимая глаз, вышла из собора вслед за Чессом.
— Сегодня я получил плохую новость, — помолчав, заговорил он. — Если коротко, до этого я всеми силами пытался начать одну исследовательскую программу. Мне уже удалось сделать множество удачных операций, и я знаю, что я хороший хирург. Но хочу пойти дальше. Оставить свой след в истории. Я хотел попытаться сделать первую пересадку кисти руки…
Чесс повернулся к ней.
— Я говорю не о том, чтобы пришить наполовину оторванную кисть, а о том, чтобы пересадить донорскую тому, кто полностью потерял свою. Так можно было бы излечить жертв бытовых травм или солдат, ставших инвалидами во время вооруженных конфликтов…
Чесс выпрямился.
— Это очень амбициозная программа. Единственная в мире. Многие уже пытались осуществить нечто подобное, но никто не преуспел. Однако у меня появилось несколько принципиально новых идей. И знаете, что мне ответили? Что еще слишком рано. Что когда-нибудь, разумеется, время для этого придет, но только через много лет. Как будто у меня есть время столько ждать!
Он тряхнул головой.
Марион по-прежнему молчала.
— Думаете, я слишком нетерпелив, да? Ну что ж, так оно и есть. Но я не могу иначе. Нужно, чтобы это направление в медицине развивалось как можно быстрее. Чтобы люди исцелялись…
Натан щелкнул пальцами.
— Поэтому мне нужно добиться осуществления этой программы во что бы то ни стало. Черт возьми, нам ведь отпущено не так уж много лет жизни, чтобы осуществить свою мечту! Важно не то, сколько времени осталось, важно то, что ты успеешь сделать!
Он замолчал и в упор посмотрел на Марион.
— Поэтому мне все равно, если кто-то считает, что у меня невыносимый характер! — Он едва не сорвался на крик, но, спохватившись, заговорил тише: — Я здесь не для того, чтобы кому-то нравиться, а для того, чтобы работать!
Марион не произнесла ни слова.
— Так вот. Я хотел вам сказать, что между нами ничего не может быть. Да, конечно, я вас ценю как хорошую ученицу. Вы отлично справляетесь, даже притом что вы мой единственный экстерн. Но я бы хотел, чтобы этим все и ограничилось…
Пошел слабый снег. Между ними упала первая снежинка.
Не дождавшись ответа, Чесс снова заговорил:
— Что до той истории с подсолнухом… мне жаль, я не должен был этого делать. Сам не знаю, что на меня нашло тогда…
Помолчав, уже более уверенным тоном он прибавил:
— И конечно, мне не стоило подслушивать ваш разговор с подругами… Да и вообще принимать вас на работу! Это была громадная ошибка с моей стороны!
Он отошел, сделав несколько шагов. Вернулся и сухо произнес:
— Спасибо за ваш подарок.
Потом обнял ее. И поцеловал.
Сейчас
Внезапный звуковой сигнал заставил Марион вздрогнуть.
— Извини, — сказала она Хлое.
Потом, отвернувшись, порылась в сумке. Ее айфон отключился.
Снова раздался звуковой сигнал.
— Что такое?.. — пробормотала Марион.
— Ничего особенного, — с улыбкой сказала Хлоя. — Напоминание о том, что нужно зарядить батарейку. На моем телефоне такая же опция.
Черт… Она настолько сосредоточилась на разговоре с Хлоей, что забыла обо всем остальном.
Марион включила айфон. Множество иконок замигали перед ней, словно огоньки новогодней гирлянды: голосовые сообщения, электронные письма, эсэмэски…
Да здравствуют современные средства коммуникации!..
— Извини, одну минуту… — проговорила она, обращаясь к Хлое.
