произошло. Папка мой почил же там, я уже вам сказал об этом. Стали мы тогда бедняками. Начали просить у родственников о помощи.
— Погодите, — перебил Костя Игоря. — А разве государство не оплатило вам пособие? Я читал документы, которые подтверждали, что всем потерпевшим выплатили компенсацию.
— Ну, — Игорь почесал подбородок, глядя в потолок в задумчивости. — Я уж честно не помню, да даже если платили, то мало. В любом случае мне пришлось устроиться на работу, как только мне исполнилось лет четырнадцать, а к шестнадцати, она умерла.
— Прошу прощения, — снова перебил его Костя, — кто умер?
— Мать моя, — спокойно ответил Игорь.
Костя снова вернулся к блокноту, притворяясь, что делает записи, поскольку не хотел держать на себе этот затуманенный взор Накуплева, пока тот продолжал рассказ:
— Ну вот, а дальше меня родственники к себе забрали, как несовершеннолетнего. А у них, итак, в семье много людей было, вот они решили меня отправить в город. Тем более у матери какие-то сбережения остались, которые она всю жизнь копила и даже когда нам кушать хотелось, не притрагивалась к этим деньгам. Ведь они еще от папки нам остались. Ну, короче отвезли меня на эти деньги в город, там я до восемнадцати проработал, потом в армию загребли на два года и …
Дальше Накуплев вел долгий монолог о своей молодости. Костя решил не перебивать его рассказ, поскольку рассказ все-таки был интересен. В его истории промелькивали интересные события. К примеру, встреча Игоря с его женой, их свадьба, рождение дочери Софы, болезнь жены, ее смерть и возвращение Игоря в этот поселок уже с дочерью.
— Ну вот мы с Софой переехали обратно на родину мою, — продолжал Игорь. — В городе мне никогда не нравилось жить. Только жена меня вечно уговаривала, а я слушался. Поэтому, когда ее не стало, а на руках у меня осталась маленькая дочь, то ничего больше меня не останавливало. Так я и открыл это прекрасное заведение.
— Очень хорошо, — ответил Костя, вернувшись к расспросам, когда Игорь замолк. — Вы так откровенно рассказали о своей жизни, за это я вам благодарен, но давайте все же вернемся к нашей теме. Так вот, вы можете рассказать подробнее о том времени, когда произошел инцидент?
— Да, конечно, — ответил Игорь с неявственно приподнятым настроением. Видимо такой откровенный рассказ придал ему сил. — Простите, что ушел не в ту сторону, просто здесь практически не с кем разговаривать.
Костя понимающе кивнул, давая знак Игорю продолжать.
— Хорошо, так вот, когда это все произошло, начался прям кошмар какой-то. Будто все сошли с ума в один день. Мать вообще впала в ступор, постоянно говорила мне, что отец не умер, а просто в командировку укатал, хотя я уже тогда все знал. К нам со всей России начали приезжать люди на раскопки, чтобы хоть кого-то спасти. Хотя ни у кого надежды, честно говоря, уже не было. Все знали, насколько сильно шахта завалена. Туда ведь раньше на экскурсии ходили, поэтому все знали какие там бывают узкие проходы, что и один человек еле влезает. Проходили дни. Мать вроде начал приходить в себя, но вместе с этим начали всякие проблемы наваливаться. Тяжко нам было. пришлось ей на работу выйти и как придется подрабатывать на мелких заработках. Только вот с тех самых пор она меня заклинала не бывать на таких же предприятиях, как та самая шахта. Боялась той же ситуации, что было с отцом. Через какое-то время люди начали массово уезжать. Школа, театр и другие важные места поселка начали закрываться. А потом, когда мне исполнилось шестнадцать, мать моя померла. Честно говоря, не помню почему. То ли из-за психоза, не оправившись от смерти отца, то ли физическое здоровье ее подвело. Не помню. Но это не суть. А суть заключалась в том, что вот и я свалился на голову родственникам, которые, честно говоря, не особо меня любили. Если вы хотите знать в каком состоянии был поселок? Честно говоря, в не лучшем. В принципе, с того времени только погода ухудшилась, да еще больше людей разъехалось. Поэтому извиняюсь, если все, что я сказал вам не поможет. Просто я действительно провел здесь только свое детство, которое не особо помню и эти девять лет, когда переехал сюда с дочерью. Как-то так.
Костя внимательно выслушал Игоря, при этом проникшись к нему определенной долей симпатии.
— Хорошо, это все, что я хотел от вас узнать.
Он посчитал этот момент идеальным для конца записи, поэтому его рука потянулась к кнопке ВЫКЛ на диктофоне.
— Подождите, — сказал Игорь. — Я считаю вам нужно еще кое-что знать.
Костя встретил обеспокоенный взгляд Игоря.
— Конечно, мне будет полезна любая информация.
— Ну, — Игорь призадумался, начав интенсивно потирать свои большие ручища, — от некоторых местных я слышал, что те, кто якобы уезжают отсюда, на самом деле никуда не переезжают.
Костя встретил эту информацию со скептицизмом.
— В каком смысле? — спросил он.
— Странно, да? — улыбнулся громила. — Говорили, мол, что уехали, а на самом деле никуда не уезжали.
— То есть семьи говорили про переезд, но сами оставались.
— Нет, они просто исчезали.
Журналист от такой информации чуть не поперхнулся слюной.
— То есть как? — удивленно спросил он. — Это вообще возможно?
— Ну не знаю, — продолжал Игорь в неуверенности. — Я же говорю, давно это было. А если вам любая информация понадобится, то решил все-таки вам рассказать.
— Хм, — Костя сделал пометку в блокноте, взяв себя в руки и раскрасневшись. — Если то, что вы говорите правда, то это действительно что-то стоящее.
Игорь обнажил свои гнилые зубы в подобие улыбки.
— Вот и славно.
Журналист уже готовился выходить, как вдруг входная дверь отворилась и внутрь вошел высокий человек в полицейской форме. Под мышкой у него была фуражка, которая, по идее, должна красоваться на его блондинистой голове. Первым делом, глаза вошедшего упал на Костю, который удивленно таращился на вошедшего.
— А! Максим! — радостно поприветствовал вошедшего Игорь. — Уже вернулся?
— Да, Игорь, — ответил Максим. — Дела улажены, поэтому решил приехать пораньше.
— Кстати, — Игорь показал на Котю, сидящего в ступоре. —
