Но нет. — Сделала несколько шагов назад. — Так не пойдёт. У меня, знаешь ли, может быть свои планы. Я — цыганка, Оливер. А цыгане долго на одном месте не задерживаются. После того, как я выполню свой «долг»… наши пути разойдутся. Как ранее и сказал, ты — признанный профессор университета по паранормальному исследованию. Поэтому вернёшься в Англию, но я… У меня будет своя жизнь.
— Я ожидал такого ответа, поэтому и не говорил, — холодно произнёс Нару.
— Ты должен был сказать, — настаивала я. — Хотя бы предложить. Откуда тебе известно, что бы я тогда сказала? Однако, видя, как ты поступаешь уже сейчас… Страшно представить, что будет, когда я действительно стану твоей женой.
Несколько секунд мы просто стояли друг напротив друга и смотрели в глаза. Тишина нагнетала. В конце концов, я, не дождавшись слов парня, вернулась на водительское место, вновь пристегнув себя ремнём безопасности.
— Поехали, — бросила из машины. — Продолжим работу.
Нару ещё несколько секунд смотрел на меня, словно хотел что-то сказать, но предпочёл умолчать. По его лицу трудно понять, что это было. Он как обычно холоден, невозмутим и не эмоционален. В отличие от меня, которая, кажется, вот-вот сойдёт с ума от переизбытка чувств…
Оливер вернулся на своё место.
Завела мотор и продолжила путь.
Это была очередная поездка, которая не привела к каким-либо результатам. Вновь тишина и вновь пустой водоём. Что у Нару, что у меня настроение было ужасное, но разговаривать об этом не хотелось. Не с ним.
Когда мы вернулись в офис, Аяко и Бо-сан уже были в зале и болтали с Май. В принципе, это происходило практически каждый день, так что никто не обратил на это внимания. Нару тут же рванул к себе в кабинет, даже не поприветствовав ребят, после чего хлопнул дверью и закрылся.
Монах на это лишь присвистнул.
— Похоже, у наших голубков очередная ссора? — с усмешкой спросил он, но взглянув на меня, немного побледнел и нервно сглотнул, понимая, что ляпнул лишнего. — Эм… в общем… Мы тут чайком балуемся, хе-хе!
— Что случилось? — прямо спросила Аяко. — На вас лица нет. Причём, что ты, что Нару мрачнее тучи.
— Если так интересно, спроси у него, — ответила я, сама себе наливая чай. — Меня сдерживает контракт, а вот Нару волен делать то, что хочет. Никого и ничего при этом не спрашивая… Ведь он у нас пуп земли, звезда Востока! Ха!
— Пс! — шикнул Бо-сан, обращаясь к Аяко. — Забей! — замахал рукой. — Не лезь, иначе только хуже будет.
— Но… — хотела протестовать женщина, однако её прервали, так как в кабинет постучались.
— Эм… простите, у вас открыто? — Это был молодой человек лет двадцати четырёх с маленькой девочкой, которой и шести нет. Светловолосый парень одетый в легкую летнюю рубашку и брюки, держал за руку девочку, что пряталась за его ногой. Девочка была чем-то сильно напугана, хотя выглядела вполне обычно. Два маленьких хвостика, платье, но вот взгляд и аура… Что это за чувство? Мне не нравится. — Эм… Вы ведь те, кого принято называть экстрасенсами, верно? Я бы хотел… попросить у вас помощи.
Что ж… Новый клиент. Новая работа, как раз именно то, что необходимо в нашем случае. Май тут же приняла посетителя и приготовила парню и девочке напитки, предложив присесть на диван. Более того, она позвала Нару, как босса, чтобы тот услышал историю сам лично из уст клиента. И Оливер вышел, чему я была удивлена. Сел в центральном кресле так, словно это его трон. Лицо совершенно не выражало каких-либо эмоций. А ведь ещё мгновение назад он чуть ли молнии не пускал.
— Я вас слушаю, — обратился Нару к парню.
— Да, — кивнул парень. — Моё имя — Ёсими Акифуми. А это моя племянница — Хадзуки. Я бы хотел, чтобы вы взглянули на неё…
— Если вы по поводу исцеления болезней, то я думаю, вам следует обратиться в больницу, — напрямую произнёс Оливер, чем сильно напугал девочку.
— Я ненавижу больницы! — обратилась она к своему дяде.
— Не волнуйся, — успокоил девочку парень. — В больницу мы не пойдём.
— Ну-ну, — протянул Бо-сан, вмешиваясь в разговор. — Нару-чан, осмотреть-то её можно. Особых усилий это не потребует…
— Прошу вас, — попросил парень, понимая, что окончательное решение за Оливером.
— Хорошо, — со вздохом согласился Нару, понимая, что иного пути нет.
— Простите, — извинился Акифуми, видя недовольство Оливера. Но отступать больше некуда. Он потянул руки к шее девочки и развязал оттуда небольшой бантик, что выглядел довольно мило и естественно, учитывая лёгкое платье. Но то, что скрывала эта лента… — Сперва, взгляните на это…
Мне хватило одного взгляда, чтобы почувствовать надвигающиеся проблемы. На шее девочки имелись ярко-красные отметины. Словно от ожога или удавки. Плотным широким кольцом охватили всю шею ребёнка. Но самое мерзкое то, что я чувствовала ауру исходящую от отметен. Сильную. Чудовищную ауру. Но я не знала, кому она принадлежит. С подобным сталкиваюсь впервые. Даже не могу охарактеризовать то, с чем столкнулась.
— Эти следы располагаются по всей шее, — пояснял клиент. — Они не болят и не чешутся. Если бы проблема была только в них, я бы сразу отвёл племянницу к врачу, но…
Парень развернул девочку к нам спиной и расстегнул её платье, чтобы продемонстрировать спину ребёнка. И вот тогда я окончательно не выдержала и прижала ладонь ко рту. Дышать стало практически невозможно. Что-то сильное, удушливое и сладковатое. Словно я оказалась в тёплой комнате, где сушили множество одуванчиков и других полевых цветов. Не отталкивало, но голова начинала кружиться и… просто становилось тяжело дышать. О предки, да что же это? Я никогда в жизни не видела хотя бы нечто подобное!
На спине у ребёнка имелась надпись. Словно выцарапанная лезвием. Причём… изнутри. Язык разобрать не могла, но Бо-сан смог перевести надпись.
— «Дзэнгэцу Ин Ракугоку Доне» — прочёл монах. — Это кайме…
— Кайме? — не понимала Май. — Но ведь кайме — это имя присваемое умершему!
— Дзэнгэцу — обозначение ужаса, той его степени, когда ты просто дуреешь от страха, — пояснял Бо-сан. — Ракугоку — говорит как «падение в Ад». Доне — обычно добавляется к именам девочек. «Гэцу» в «Дзэнгэцу» — это другое чтение данного иероглифа «Дзуки», взятого из имени «Хадзуки». Кто-то за злым умыслом дал девочке это посмертное имя. Иными словами, данную надпись можно прочесть как — «Этот глупый ребёнок попадёт в Ад».
И теперь, судя по заинтересованным и непонимающим взглядам ребят, я понимала — у нас открыто новое дело.
На этот раз поездка
