— Давай, колись, таможенный брокер, — велела Настя. — Кого вы там валить собрались?
Ее голос показался вдруг Олегу чужим, слова улиц резали ухо. Словно говорил внутри Насти совершенно другой человек. Она даже слов таких не произносила никогда! Милая, интеллигентная Настя! Откуда в ней это? Олег беспомощно на напряженно молчавшую Ирину.
— Вы о чем? — в полной растерянности поинтересовался он.
— Что у тебя произошло? — замирающим голосом спросила Ирина.
— Сегодня?
— Да.
— Ничего, — пожал Олег плечами. — Работали, как обычно. Толяна нет до сих пор. Васька болеет, Леночка, как всегда, вредничает. Да вы что, в самом деле?
Ирина с Настей обменялись многозначительными взглядами.
— А еще?
— Да все вроде… А, вспомнил. Машины Женины вышли.
Ирина с тревогой посмотрела на сестру.
— Что видишь?
Настя звонко шлепнула супруга по руке, привычно потянувшейся за бутылкой. Машинально, словно убивала назойливого комара.
— Кровь на нем вижу, — спокойно сказала она. — Много крови. Но еще не факт, в общем. Сильно вероятно, но не факт. — Настя прищурилась. — Ты тоже хороша! Что за мужем-то не смотришь?
— За ним, пожалуй, усмотришь, — то ли пожаловалась, то ли похвасталась Ирина. — Встаю, он уже на работе, ложусь — еще не пришел. Так неделями и не видимся.
— Поучился бы, лоботряс, — строго посмотрела на мужа Настя. — А у моего все водка да бабы на уме. И, заметь, бабы все больше чужие.
Михаил покраснел и принялся изучать дно пустой рюмки.
Олег слушал, качая головой. Настя, которую он знал, просто не могла построить такую фразу. Она никогда бы на людях не попрекнула мужа. Высказала бы дома, в приватной обстановке с глазу на глаз. И еще извинилась бы три раза, или пять. За то, что вообще этот разговор начала.
— Машины Женины, говоришь… — вернулась к прежней теме Настя и снова взглянула Олегу в глаза. — А, может, вы Женю этого… того?
Олег ядовито рассмеялся.
Странный допрос взбесил его окончательно. С ним, тридцатилетним мужчиной почему-то разговаривали, как со школьником. И кто? Сестра жены! Она что, головой повредилась?! Точки над «И» были расставлены давно и навсегда. И прав она на него не имела. И плевать, что когда-то он жить без нее не мог. И молился на эти проклятущие зеленые глаза! И дыхание перехватывало, когда ее видел. Потом Олег решил, что слишком сильно от нее зависит, и разом обрубил все концы. А вот подишь ты, оказалось что не все…
— Знаешь, что, Насть, — сказал он с внезапной злостью, — Ты со своей магией скоро окончательно с катушек съедешь…
Последние слова повисли в абсолютной звенящей тишине. Даже бубнящий магнитофон будто чем-то подавился и замолчал Сидящий напротив Олега Михаил выпучил глаза и стал похож на вареного рака, Ирина гулко сглотнула, а Мария Захаровна молча открывала и закрывала рот, словно рыба, выброшенная на берег во время шторма. А шторм намечался идеальный. Он уже забрезжил на горизонте и с ураганным ветром, ветвистыми молниями и достающими до небес цунами приближался к маленькому деревянному семейному «Арго». Олег, подзузыкиваемый мужским самолюбием, гуляючи, растоптал основное семейное табу: Настя — святое. Она и была обычно святой, только сегодня святость ее куда-то исчезла.
Когда, наконец, и до него дошел смысл только что сказанных слов, внутреннее «я» Олега съежилось до размеров молекулы и провалилось куда-то в желудок вместе со сделавшими его наглецом остатками алкоголя.
Но отступать было поздно.
Олег встретился с Настей взглядом. Несколько мгновений они изучали друг друга, словно дуэлянты перед началом схватки.
— Вот даже как, — удивленно протянула Настя. — В водку начали добавлять эликсир храбрости?
— Это ты о чем? — бесстрашно осведомился Олег.
— Я жду извинений.
— Я тоже. И вообще не понимаю, что с тобой сегодня стряслось?
Настя фыркнула и внезапно ее красивое лицо, в мгновение ока ставшее злым и страшным надвинулось на Олега. Ему на долю секунды показалось, что оно заполнило собой весь мир.
— Мальчик, — тихо и беспристрастно сказала Настя. — Еще один несанкционированный мною митинг, и я тебя сотру в порошок. Тебе не поможет никто: ни Ира, ни Бог, ни дьявол. Ты будешь изо дня в день молить меня о пощаде, а десяток лет на лесоповале покажутся тебе настоящим курортом. Последний на сегодня бесплатный совет: не надо быть храбрым зайцем перед взрослой тетей. Доступно?
— Более-менее, — ответило Олегово упрямство. Он не понимал ровным счетом ничего.
— Повтори? — искренне удивилась Настя.
Ирина, внезапно пришедшая в себя, схватила сестру за локоть.
— Да что с тобой, Насть? — торопливо вступилась жена. — Ты что?!
И все кончилось.
Штормовое предупреждение посчитали большой ошибкой, а виновных синоптиков разжаловали в дворники.
Вновь, ниоткуда, возникла музыка, Мария Захаровна, наконец, сумела закрыть рот, а Михаил облегченно потянулся за бутылкой.
Настя удовлетворенно откинулась на спинку стула.
— Я-то в порядке, — ответила она. — А вот наш храбрый заяц, оказывается, уже пьян.
Это оказалось последней каплей.
Олег не выдержал.
Накопившееся негодование захлестнуло его сознание, смяло страх и выплеснулось наружу. Внутреннее «я» стиснуло зубы и до боли сжало кулаки в боксерских перчатках. Заяц, подумал Олег в ярости. Пьяный заяц. Ну, я тебе сейчас устрою зайца, серый волк!
— Значит, так, тетенька, — четко разделяя слова, сказал он. — Еще раз ты появишься в моем доме без приглашения — я тебя спущу с лестницы. Поэтому, каждое свое появление очень настоятельно рекомендую согласовывать лично со мной. Мобильный и офисный телефоны возьмешь у моей жены. Это первое. И второе, последнее. Когда и кого валить, я решу самостоятельно. Это доступно?
Уволенные синоптики, злорадно посмеиваясь, бросали метелки в воздух.
Мария Захаровна издала гулкое грудное клокотание.
— Ми-ми-нут-точ-ку, — заикаясь, выдавила она. — Эт-то же мой д-дом!
— К несчастью, я здесь тоже прописан, — холодно посмотрел на нее Олег. — Если вас что-то не устраивает, завтра начнем размен.
Настя наклонила голову, рассматривая Олега, словно он оказался вдруг не мужем ее сестры, а диковинным инопланетным питомцем. Она была спокойна, как удав. Господи Боже, мельком подумал Олег, как же она спокойна! И как опасна, добавило осторожное «я», уже давно выронившее боксерские перчатки.
— Иногда люди, прописанные в квартире, пропадают, — произнесла Настя.
Олег посмотрел ей в глаза — цвета мохито со льдом.
— Чаще по статистике пропадают взрослые тети, — ответил он и поднялся. — Ирина, будь добра, проводи гостей.
2
Ира пришла в их комнату через полчаса с опухшими от слез глазами.
— Ты что наделал? — тихо спросила жена, присев на край кровати. — С ума сошел, да?
— Задолбало, — коротко ответил Олег и плеснул себе в стопку. — Наша жизнь напоминает театр кукол. Нас с тобой дергают за ниточки все кому не лень, а мы и рады стараться. Ах, Настенька, ах, Мария Захаровна…! Что-то не так, вам не нравиться? Сию минуточку, все устраним! Не нравиться правая щека? Сейчас, извольте, вот вам левая… Я не желаю, чтобы мы с тобой были мишенями в этом тире. Наша жизнь — только наша жизнь и никто не имеет права совать в нее свой нос.
Ира схватилась за голову.
— Что же ты наделал…!
— А что я наделал? — пожал плечами Олег. — Просто поставил на место твою ни с того, ни с сего обнаглевшую Настю. Вот и все.
Он чокнулся с бутылкой и залпом выпил. Водка все еще оставалась приятно прохладной. Впрочем, нет, не так, мысленно поправился Олег. Водка всегда хороша и приятна, а иногда, в качестве бонуса верным апологетам, бывает прохладной.
— Ты же ничего не знаешь! — всплеснула руками Ирина.
— А что мне требуется узнать?
Жена спрятала лицо в ладонях.
— Настя сегодня была у врача, — глухо произнесла она. — Получила результаты анализов. У нее никогда не будет детей! Понимаешь ты, нет?
Олег ощутил внезапно страшную опустошенность. Где-то в глубине души зашевелилось старательно спрятанное от самого себя воспоминание. Розовый, почти игрушечный, переделанный из детского сада медцентр. Равнодушная медсестра, слишком жизнерадостный доктор. Бледная до синевы Настя. И горка смятых грязных купюр у него в руках — сдача. Олег сам платил за аборт…
— Как так? — только и смог произнести он.
Обещал ведь, паскуда доктор, что осложнений не будет…
— А вот так! — отняла руки Ирина от заплаканного лица. — Есть такая болезнь — бесплодие! А ты ее… Что ты за человек такой: бессердечный, бездушный?
— Я же не знал, — попытался оправдаться Олег.
— А ничего и не надо знать! — вскричала жена и выскочила из комнаты, хлопнув дверью.
