Миссис Нэш осторожно подцепила румяный пончик и положила на пергамент подсыхать:
— И есть-то не ест, только душит.
— Так что же делать? Неужели никак не отучить?
— Попробовать, конечно, можно. Для начала лучше всего привязать покрепче, а то и на цепь посадить. И цыплят не тронет, и ее не подстрелят.
Миссис Уолпол устало поднялась, завязывая косынку:
— Пойду за цепью, в магазин.
— В лавку?
— Да, хочу успеть до прихода детей.
— Пончиков не покупай, потом полную тарелку тебе принесу. А цепь для собаки выбери покрепче.
— Спасибо, — сказала миссис Уолпол. И щедро залитая солнцем кухня, и массивный стол с горой пончиков, и вкусный запах жареного — все говорило о благополучии миссис Нэш, об устроенности и уверенном течении ее жизни, которую не портят ни городские привычки, ни волнения из-за собаки. Достатка и уюта у миссис Нэш так много, что она охотно ими делится с Уолполами, угощает пончиками и прощает соседке неубранную кухню.
— Спасибо! — некстати повторила миссис Уолпол.
— Скажи Тому Киттреджу, я попозже зайду за свининой.
— Хорошо. — Миссис Уолпол задержалась на пороге, и миссис Нэш помахала вилкой:
— Пока!
На крыльце своего дома грелся на солнышке старик Уайт. Завидев миссис Уолпол, он ухмыльнулся и крикнул:
— Что, с собачкой-то распрощались?
Будь с ним полюбезнее, так надо, уговаривала себя миссис Уолпол. По деревенским понятиям он не доносчик, и любой на его месте поступит так же. Но ему-то что за радость? Она поздоровалась как можно вежливее:
— Доброе утро, мистер Уайт!
— Собачку пристрелите, ась? Ружьишко-то у мужа есть?
— Вы знаете, я так встревожена, — миссис Уолпол стояла на дорожке у крыльца и глядела на старика, изо всех сил стараясь скрыть ненависть.
— Дрянь оказалась собака, что и говорить.
Слава Богу, только собака, а не я в придачу, подумала миссис Уолпол и спросила:
— Так что же делать? Неужели никак не отучить?
Старик Уайт поразмышлял:
— Вообще-то собаку отвадить можно. Привяжи-ка ей на шею дохлого цыпленка так, чтоб не сбросила.
— На шею? — не поняла миссис Уолпол, и старик кивнул, беззубо ухмыляясь:
— С шеи цыпленка не скинуть. Сначала она с ним поиграет, потом разозлится, попробует сбросить. Покрутится, покрутится — ан нет, грызть попробует — опять никак. Скумекает, что не скинуть, — сразу струсит. Так и придет к тебе, поджавши хвост, с дохлятиной на шее. А дальше — больше.
Миссис Уолпол пошатнулась и ухватилась за перила:
— Что… дальше?
— Дальше-то? Да говорят, цыпленок все тухнет и тухнет, собака вдоволь насмотрится, нанюхается, от цыплят потом как ошпаренная бегает. А дохлятину пусть так и таскает на себе.
— И долго… долго Дамка должна… это таскать?
— А что ж? — оживился старик Уайт. — Пусть таскает, пока дохлятина совсем не стухнет и сама не отвалится. Сначала головка…
— Ясно, — перебила его миссис Уолпол. — А поможет?
— Ну, уж не знаю, самому пробовать не приходилось, — ответил старик Уайт, намекая, что лично он таких собак не держит.
Миссис Уолпол поспешно ушла; ей не давала покоя мысль, что Дамка попалась из-за старика. Она даже засомневалась: уж не оболгал ли он Дамку, чтоб насолить городским? Но тут же одумалась: нет, собак здесь не оговаривают.
Она вошла в лавку; народу совсем немного: один покупатель разглядывал коробки на полках, а другой, облокотившись на мясной прилавок, разговаривал с хозяином, Томом Киттреджем. Тот увидел миссис Уолпол и громко поздоровался:
— Здравствуйте, миссис Уолпол! Хорош нынче денек!
— Да, чудесный, — отозвалась она.
— Вот только с собакой вам не повезло.
— Просто не знаю, что и делать, — вздохнула миссис Уолпол, а покупатель у прилавка недоуменно посмотрел на нее и перевел взгляд на хозяина.
— У Харрисов сегодня утром трех цыплят загрызла, — пояснил хозяин, и тот степенно кивнул:
— Слыхал.
Миссис Уолпол подошла к ним:
— Миссис Нэш сказала — попозже зайдет за свининой.
— Мне по пути, могу передать, — предложил покупатель.
— Давай! — согласился мистер Киттредж.
Покупатель опять посмотрел на миссис Уолпол:
— Собаку, конечно, пристрелите?
— Да что вы, мы ее так любим!
Хозяин переглянулся с покупателем и рассудительно заметил:
— Но, слушайте, держать собаку, если та душит цыплят, просто нельзя.
— Все равно ей кто-нибудь ка-ак всадит пулю — и поминай как звали, — поддержал его покупатель, и мужчины загоготали.
— Неужели нет средства отучить ее?
— Конечно есть. Пристрелить — и все дела! — ответил покупатель.
— Привяжите ей на шею дохлого цыпленка, авось поможет, — посоветовал мистер Киттредж.
— Точно-точно, пробовал так один, — вспомнил покупатель.
— Помогло? — с надеждой спросила миссис Уолпол.
Мужчина лишь руками развел.
— Вот тебе и на! А у отца моего… — облокотившись на прилавок, начал хозяин, большой любитель поболтать, — тоже пес был. И повадился яйца куриные жрать, заберется в курятник, все яйца прогрызет и вылакает. Так и шло, половина — ему, половина — нам.
— Худо, когда собака яйца лопает, — вмешался покупатель;
— Хуже некуда! — кивнул хозяин, и миссис Уолпол вдруг тоже закивала. — В конце концов отец не вытерпел — еще бы, половины яиц как не бывало! Взял раз яйцо и положил за плиту. Дня через три оно хорошенько протухло и завоняло по-страшному. Мне тогда лет двенадцать было; так вот, отец позвал пса и велел мне держать его, а сам раскрыл ему пасть да и затолкал яйцо, тепленькое, вонючее. А потом пасть псу закрыл и держал: тому ни туда, ни сюда — только и оставалось, что проглотить. — Вспомнив эту сцену, хозяин затрясся от смеха.
— Небось яиц больше не трогал? — заметил покупатель.
— И близко не подходил, — отчеканил хозяин. — Положи перед ним яйцо — как черт от ладана побежит.
— А с вами он после этого как? От вас тоже бегал? — спросила миссис Уолпол. Оба посмотрели на нее.
— Как это? — переспросил хозяин.
— Ну, подходил к вам, ластился?
— Гм, — хозяин призадумался. — Нет, — наконец решил он, — пес и раньше дичился. Да и пес-то был так себе.
— Коли хотите отвадить, попробуйте — есть еще один способ… — вдруг обратился покупатель к миссис Уолпол.
— Какой?
— Он наклонился вперед, размахивая руками:
— Отвести собаку в курятник, запереть с наседкой и цыплятами. Наседка ее проучит — собака про цыплят раз и навсегда забудет.
Хозяин захихикал, а миссис Уолпол недоуменно смотрела то на одного, то на другого. Покупатель, не улыбаясь, вперил в нее желтые, кошачьи глаза.
— Почему? — недоверчиво спросила она.
— Глаза ей курица выцарапает, — коротко пояснил хозяин. — Собака не то что душить — видеть цыплят не будет.
Миссис Уолпол стало нехорошо. Повернув голову и вымученно улыбаясь — не дай Бог, подумают, что неучтива, — она поспешила прочь от прилавка, к выходу, а мужчины продолжили беседу. Минуту спустя миссис Уолпол была уже на свежем воздухе. Пойду домой, полежу немного, а за покупками потом схожу, решила она.
Но какое там отдыхать: кухня не убрана, посуда грязная. Пока прибралась — пора опять готовить, собирать на стол. Она в раздумье стояла у буфета, как вдруг в дверях промелькнула тень. Дамка вернулась. Миссис Уолпол осторожно наблюдала за собакой. Та вошла тихо, с невинным видом, словно все утро резвилась где-нибудь на лужайке с другими собаками; но лапы запачканы кровью, и воду лакает с жадностью. Миссис Уолпол хотела закричать, побить собаку — ведь из-за нее, из-за ее проснувшейся кровожадности теперь столько мучений, из-за нее, с виду тихони, в дом прокралось зло. Но она лишь потерянно смотрела на собаку, которая бесшумно прошла на свое место у плиты. Миссис Уолпол вдруг отвернулась, взяла с полки первые попавшиеся банки и понесла к столу.
Дамка мирно сидела у плиты, а когда шумно ввалились пришедшие из школы дети, вскочила и запрыгала вокруг них, встречая, как хозяйка гостей. Джуди, трепля Дамку за уши, крикнула:
— Мам, а знаешь, что Дамка натворила? Дамка, ты дрянь, и тебя пристрелят!
Миссис Уолпол снова почувствовала дурноту и торопливо поставила тарелку на стол.
— Джуди! — прикрикнула она на дочь.
— Мам, ну ведь она дрянь, и ее пристрелят!
Дети не понимают, что такое смерть, для них все — игра. Спокойно, спокойно, сказала она себе и позвала ровным голосом:
— Садитесь есть.
— Ну, мама, так ведь! — упорствовала Джуди, а Джек подхватил:
— Дамка — дрянь! Дамка — дрянь!
Они шумно сели, развернули салфетки и, не глядя в тарелки, набросились на еду, без умолку болтая.
— А жнаешь, ма, што шкажал мишчеж Шепад? — проговорил Джек с набитым ртом.
— Да нет, не знает, давай расскажем! — тут же встряла Джуди.
