Незнакомец поднялся и толкнул дверь. В нос ему ударил запах плесени и свечей. Перед тем как войти, он тщательно вытер ноги: никто не должен знать, что он был здесь.
Белый человек оглядел комнату. Лунный свет проникал через окна, отбрасывая неясные тени, заставляя мерцать штабеля золотых слитков и заполненные доверху сосуды с драгоценными камнями.
Белый человек не стал ничего трогать – ему не нужны были сокровища. Его не волновало никакое золото мира. Да и не до денег теперь. Надо спешить! Он шагнул в соседнюю комнату, куда уже не проникал никакой свет, и презрительно скользнул взглядом по незажженным напольным светильникам. Они интересовали его еще меньше, чем сокровища Синанджу.
В комнате в беспорядке были составлены лакированные сундуки. Он опустился перед ними на колени и стал по очереди поднимать крышки.
Свитки оказались в четвертом по счету сундуке. Он осторожно вынул один и развязал золотой шнурок. Пергамент разворачивался с трудом. Он прочел иероглифы в заглавии – здесь описывалась древняя Месопотамия. Его же интересовали более свежие записи.
Присев на голый пол красного дерева, белый человек с длинными русыми волосами осторожно разворачивал один свиток за другим, пока не напал на то, что искал. Он читал не торопясь, зная, что у него впереди вся ночь.
Прочитав все интересующие его свитки, он достал из-за желтого кушака бумагу и ручку и стал писать, то и дело сверяясь с хрониками. Он писал письмо. Затем он переписал его слово в слово, изменив лишь обращение, после чего бережно завязал все свитки и вернул в лакированный сундук.
Он встал. Глаза его светились неоновым светом. Удалось! Никто не узнает, что он здесь побывал. Даже сам Мастер Синанджу!
Теперь у него в руках два письма, в которых перечислены все секреты правящего Мастера Синанджу. Осталось только отправить их по назначению. И подписать – он ведь их не подписал!
Ощутив внезапный прилив вдохновения, блондин поставил под каждым письмом одно только слово: “Тюльпан”. Выходя, он привел механизм запирания дверей в первоначальное положение.
А потом он исчез на тропе, ведущей к морю, прошел мимо Пиков гостеприимства, ожидающих восхода во всем своем грозном величии, и еще долго после того, как он удалился, змеи не смели выползать из нор.
Его звали Римо. Он безуспешно пытался поймать ненавистную муху парой палочек для еды.
Римо сидел посреди комнаты, в которой провел последний год. Он был совершенно неподвижен, поскольку знал, что если шевельнется, то спугнет муху. Он просидел без движения уже больше часа. Беда в том, что муха тоже не двигалась с места, она словно приклеилась к оконному стеклу. Римо подумал, уж не уснула ли она. А вообще, мухи спят?
В комнате были голые стены бежевого цвета; телевизор и видеомагнитофон стояли прямо на полу, а в углу лежал матрас. Перед Римо был маленький столик, на нем – миска с остатками его последней трапезы – это была утка под апельсиновым соусом. Римо намеренно не убирал тарелку, рассчитывая таким образом привлечь муху, но ту еда нисколько не интересовала.
Конечно, Римо мог подняться и подскочить к окну с такой молниеносной быстротой, что никакая муха не успеет среагировать. Пока ее глаза в форме многогранника будут фиксировать его присутствие, Римо уже сто раз успеет ее прихлопнуть. Но он не хотел убивать муху: он хотел поймать ее живьем – зажать между двумя палочками для еды, которые держал в руке.
Наконец муха пошевелилась, покрутилась на своих многочисленных лапках, отряхнула крылышки и взлетела. Римо заулыбался. Теперь у него есть шанс.
Муха была жирная и черная, она летела совершенно бесшумно. Описав петлю вокруг Римо, она уселась на край тарелки с остатками утки. Римо дал ей время устроиться поудобнее, а сам осторожно развел в пальцах палочки для еды.
И тут вдруг открылась дверь, и муха вспорхнула. Рука Римо уже была приведена в действие, и палочки звонко щелкнули.
– Получилось! – воскликнул Римо и поднес палочки к глазам.
– Что там у тебя получилось? – спросил Чиун, правящий Мастер Синанджу. Он стоял в дверях комнаты, облаченный в кимоно канареечного цвета с расширяющимися книзу рукавами, очень старый человек с очень молодыми карими глазами на лице, которое словно сошло с какого-нибудь египетского папируса. Жидкие волосенки жалкими клочками висели у него над ушами и под подбородком.
Римо вгляделся получше – его палочки для еды захлопнули воздух. Он нахмурился.
– Ничего, – грустно ответил он.
Муха описывала круги под потолком.
– Этим старым глазам так и почудилось, – отозвался Чиун.
– Ты не мог бы закрыть дверь, папочка?
– Зачем?
– Чтобы муха не улетела.
– Конечно, сын мой, – дружелюбно согласился Чиун и исполнил просьбу.
Мастер Синанджу замер и склонил голову набок, наблюдая за тем, как Римо следит за мухой, стараясь не делать лишних движений. Палочки для еды он держал наготове.
Муха описала петлю, спустилась ниже и с любопытством облетела вокруг Римо.
– Бедняга, – вздохнул Чиун.
– Тшш! – зашипел Римо.
– Пожалей муху! Она голодна.
– Тихо!
– Если бы ты не сидел как истукан, она отличила бы тебя от объедков, – продолжил Чиун. – Хе-хе! Тогда она бы быстро насытилась. Хе-хе-хе!
Римо испепелил его взглядом, но Чиун не обратил на него никакого внимания, а напротив, порылся в кармане кимоно и выудил оттуда горсть орешков кешью. Положив в рот орешек и разжевав его с таким тщанием, словно это был кусок мяса, он принялся за следующий.
Римо не сводил глаз с мухи, которая, как по невидимой спирали, спускалась к тарелке. Мастер Синанджу положил орешек на указательный палец и медленно приподнял руку, щурясь на муху. Когда она уже почти примостилась на край тарелки, он щелчком запустил в нее орешком. Одновременно взметнулась и рука Римо.
– Есть! – крикнул он и встал. – Взгляни-ка, папочка! Мастер Синанджу поспешил к Римо.
– Дай посмотреть, Римо! – сказал он. – О, какой ты молодец!
– Благодарю, – ответил Римо, стараясь не зажать муху палочками слишком сильно. – Мало кто сумеет вот так поймать муху за крыло, да?
– Да, немного, – с добродушной улыбкой согласился Чиун. – И ты не из их числа.
– Что ты хочешь этим сказать?
– Посмотри получше, слепец!
Римо пригляделся – в палочках для еды был зажат твердый коричневый предмет, не имеющий крыльев. Римо уронил его в ладонь.
– Это еще что такое? – удивился он.
– Понятия не имею, – ответил Чиун, продолжая жевать орешки. – Не хочешь? – Он вежливо протянул руку Римо.
До Римо дошло, что он поймал палочками один такой орешек. Он отшвырнул его.
– Зачем ты это сделал, Чиун?! – сердито набросился он на старика. – Я почти ее поймал.
– О, какое разочарование! О, какая неудача! – насмешливо пропел Мастер Синанджу. – Может, мне лучше уйти, чтобы ты мог покончить с собой, не вынеся позора?
– Прекрати! – оборвал Римо и опустился на матрас.
Мастер Синанджу подошел к окну. Потом он вернулся к Римо, отвесил ему глубокий поклон и протянул руку.
– Что все это значит? – кисло отреагировал Римо.
– Вот предмет твоего вожделения, несчастный! – ласково произнес Чиун. На его сморщенной ладони недвижно лежала муха.
– Черт с ней, – досадливо произнес Римо. – Она мне больше не нужна. Она сдохла.
– Отнюдь, – возразил Чиун. – Она только оглушена. Я мух не убиваю.
– Ага, кроме как за деньги.
– Причем с предоплатой, – с улыбкой согласился Чиун. – Так ты отказываешься от моего скромного дара?
– Отказываюсь.
– А минуту назад ты так хотел поймать это несчастное насекомое!
– Я хотел сделать это сам! – раздраженно сказал Римо.
– Да пожалуйста! – воскликнул Чиун и подбросил муху вверх. Она расправила крылышки и несколько неуверенно описала круг. – Сколько душе твоей угодно.
– Ладно! – Римо ожил. – Только сиди тихо, пока я с ней не расправлюсь.
– Пока ты с нею расправляешься, как ты это называешь, позволь мне с тобой поговорить, сын мой.
– О чем же? – сквозь зубы процедил Римо. Он снова принял позу лотоса и окаменел, словно изваяние.
– Я потратил бесчисленные годы моей жизни на обучение белого человека чудесному искусству Синанджу, и что же? Я вхожу к нему в комнату и застаю его за совершенно бессмысленным занятием!
– Это не бессмысленное занятие. Это проверка мастерства – поймать муху палочками для еды. Самое главное – при этом ее не покалечить, понимаешь?
– Расскажи, расскажи! – произнес Чиун с деланным американским акцентом.
– Идею я почерпнул из фильма, который взял напрокат.
– Что еще за фильм? – с неподдельным интересом спросил Мастер Синанджу.
– Да вот этот.
Римо едва заметным движением тронул лежащий на полу пульт управления. В углу комнаты включился телевизор. Римо нажал еще одну кнопку – и заработал видеомагнитофон. Мастер Синанджу с нахмуренным лицом стал смотреть кино. Это была какая-то сцена из середины фильма: потный подросток полировал машину.
